Я запускаю «распознавание лиц» на зданиях, чтобы раскрыть архитектурные секреты
Я запускаю «распознавание лиц» на зданиях, чтобы раскрыть архитектурные секреты
Но он не всегда был точным. Хотя алгоритм Apple продолжает совершенствоваться, у него была тенденция находить лица в объектах – не только в статуях или скульптурах людей, но даже в кошках или рождественских елках. Для меня эти возможности стали наиболее очевидными, когда iPhoto спутал моего друга-человека – я буду называть его Майком – со зданием под названием Большая мечеть Кордовы.
Потолок переднего двора мечети якобы напоминал каштановые волосы Майка. Наложение двух вестготских арок якобы напоминало область между линией роста волос Майка и краем его брови. И наконец, выравнивание мавританских зубчатых арок с их полосатой каменной кладкой напоминало глаза и нос Майка ровно настолько, чтобы программа приняла мечеть X века за лицо человека XXI века.
Вместо того чтобы считать это неудачей, я понял, что нашел новое понимание: Как лица людей имеют черты, которые могут быть распознаны алгоритмами, так и здания. С этого началась моя попытка провести распознавание лиц на зданиях – или, более формально, «архитектурная биометрия». Здания, как и люди, тоже могут обладать биометрической идентичностью.
Лицо здания
В конце XIX века по всей территории Канады и Османской империи строились железнодорожные станции, поскольку обе страны стремились расширить контроль над своей территорией и региональное влияние.
В каждой стране централизованная команда архитекторов должна была спроектировать десятки похожих друг на друга зданий, которые должны были быть построены по всему обширному приграничному ландшафту.
Большинство проектировщиков никогда не бывали в тех местах, где должны были находиться их здания, поэтому они не имели представления о наличии крутых склонов, крупных скальных выступов или других вариаций рельефа, которые могли бы привести к изменениям в проекте.
И в Канаде, и в Османской империи руководителям строительства на местах приходилось прилагать максимум усилий, чтобы согласовать официальные чертежи с тем, что получилось на месте. В условиях медленных и сложных коммуникаций им часто приходилось вносить собственные изменения в проекты зданий, чтобы учесть местный рельеф и другие переменчивые условия.
Более того, люди, которые занимались строительством, представляли собой постоянно меняющуюся многонациональную рабочую силу. В Канаде работали украинцы, китайцы, скандинавы и коренные американцы; в Османской империи – арабы, греки и курды. Им приходилось выполнять указания на языках, на которых они не говорили, и понимать чертежи и рисунки на языках, на которых они не читали.
В результате собственные культурные представления инженеров и рабочих о том, как должно выглядеть здание и как оно должно быть построено, оставили свои образные отпечатки на том, что было построено и как оно выглядело. В каждом месте есть свои тонкие различия. На некоторых станциях деревянные оконные рамы скошены, на некоторых крышах есть финтифлюшки, а округлые арки заменены на слегка заостренные.
Другие изменения в дизайне, возможно, произошли совсем недавно, при ремонте и реставрации. Тем временем время изнашивает материалы, погода повреждает конструкции, а в некоторых случаях животные добавляют свои собственные элементы – например, птичьи гнезда.
Люди за фасадами
В канадском и османском примерах многие люди имели возможность повлиять на окончательный вариант здания. Вариации похожи на различия между лицами людей – у большинства людей есть два глаза, нос, рот и два уха, но то, как именно эти черты сформированы и где они расположены, может варьироваться.
Думая о зданиях как об объектах с биометрической идентичностью, я начал использовать анализ, похожий на распознавание лиц, чтобы найти тонкие различия в каждом здании. Мы с командой использовали лазерные сканеры для детального трехмерного измерения железнодорожных станций в Турции и Канаде. Мы обработали исходные данные, чтобы создать компьютерные модели этих измерений.
Это, в свою очередь, позволило выявить руки строителей, подчеркнув географические и мультикультурные влияния, сформировавшие здания.
Эти данные поставили под сомнение прежние предположения о том, что здания, как и скульптуры или картины, в основном создаются под влиянием одного человека. Наша работа показала, что на самом деле здания начинаются только с чертежей, но затем в их создании принимает участие огромное количество творцов, большинство из которых никогда не достигают героического статуса архитектора или дизайнера.
На сегодняшний день не существует хороших методов, позволяющих хотя бы попытаться выявить этих людей и подчеркнуть их художественный выбор. Отсутствие их голосов лишь укрепляет идею о том, что архитектурой занимаются только гениальные личности.
Поскольку 3D-сканеры становятся все более распространенными, возможно, даже элементами смартфонов, наш метод будет доступен практически каждому. Люди будут использовать эту технологию не только на больших объектах, таких как здания, но и на маленьких. В настоящее время наша группа работает с палеоиндейскими точками, более известными как «наконечники стрел», чтобы изучить совсем другую историю, географию и набор обстоятельств, чем мы делали с железнодорожными станциями.
Читайте также:
- Правительство Японии отменило запрет на эксплуатацию крупнейшей в мире атомной электростанции
- Меньше вызовов на Рождество для пожарной бригады в Дрездене
- Кречмер: Ни один квадратный метр Украины не стал российским
Источник: edition.cnn.com
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
