Алексей Мунипов: «Мы уехали, потому что я не мог находиться в стране, которая ведет войну с другой страной»
Из России уезжают не только писатели, журналисты и музыканты, гонимые режимом. Кремль преследует композиторов и музыкантов, исполняющих классическую музыку, у которой, казалось бы, нет антирежимной составляющей. Почему эмигрируют представители этих профессий и каково быть композитором в ХХІ веке, рассказал популяризатор авангардной музыки Алексей Мунипов, который был гостем Маши Майерс и Дмитрия Губина в эфире Stratera Show на радио «Голос Берлина».
Читайте также: Stratera Show от 11 ноября: Майерс. Губин. Шевченко. Мунипов
Композиторы в ХХІ веке
Дмитрий Губин: Сегодня гость нашей студии — человек, которого я, конечно, мог бы с легкостью представить, как популяризатор музыки, создатель Телеграмм-канала «Фермата», программный директор популярнейшего и знаменитого московского ДК «Рассвет». Но я не буду его так представлять. Друзья, простите, я сегодня привел в студию безумца. Потому что только безумец в наше время среди той публики, которая говорит на русском языке. Только безумец в это время может взять интервью у 20 современных композиторов-авангардистов, написать про это книжку с названием «Фермата» и выставить ее на рынок. Это безумно с точки зрения рынка, это безумно с точки зрения увеличения собственной капитализации. У нас егодня безумец Алексей Мунипов.
Алексей Мунипов: Вообще я поспорил бы насчет того, что это совсем уж безумный ход. Мне кажется, что он довольно таки наоборот, удачный в том смысле, что книжка про действительно 20 современных композиторов была мною сделана, и она была издана и полностью распродана. То есть тираж довольно быстро, к моему удивлению, был распродан.
Дмитрий Губин: Все 3000 экземпляров?
Алексей Мунипов: Там не 3000, там, по-моему, поменьше, но они все разошлись. Это немного. Но сейчас тиражи книжек в принципе небольшие.
Дмитрий Губин: Вы сейчас слышите, как вы звучите? Российское государство — это 146 миллионов человек. Вы с гордостью говорите, что распродан тираж книги меньше 3000 экземпляров. Это значит, что эта страна не читает.
Алексей Мунипов: В этом смысле, конечно, понятно, что, в принципе, читающая аудитория в России невелика. Да, тиражи небольшие. Но для такого узкоспециализированного издания, каким я себе видел эту книжку, мне казалось вообще непонятным, будут ли ее читать. Люди там не очень известные, в основном. Там есть известные композиторы, а есть менее известные, и вообще мало кому известные. И, в общем, мне казалось это узкоспециализированной книжкой.
Но, тем не менее, очень много кто мне писал из читателей, и все они никак не были связаны с музыкой. Писали люди из самых разных сфер. Причем все писали про то, что это на самом деле книжка про них. Там дизайнер писал, что вы написали на самом деле книжку про шрифт, свой дизайн. Богослов писал, что эта книжка про богословие, а архитектора, что это вообще в точности все то же самое, что и в архитектуре и так далее, и так далее. То есть, на самом деле эта книжка про творческий процесс или, как вы сейчас сказали, про креативность, про создание нового.
Любая профессия, которая создает новое, сталкивается с теми же вопросами, с которыми сталкивается современный композиторы. Поэтому их интересно слушать, даже если вы никогда этих композиторов не слышали, может быть, и не услышите. И даже если вы не очень интересуетесь музыкой. Все равно эти разговоры, они, в общем, для многих не столько про музыку, а скорее про то, как из какого-то непонятного облака чего-то сделать, что-то новое.
Маша Майерс: Про это можно написать книжку? А можете объяснить саму ткань содержательно?
Алексей Мунипов: Это просто 20 разговоров. Это сборник интервью.
Маша Майерс: А из этого можно вытащить какие-то практические советы? Или это больше размышление о креативе, как неком философском понятии?
Алексей Мунипов: Можно ли позаимствовать у композиторов какие нибудь творческие стратегии? Можно. Ведь в чем проблема композитора и особенность того, что они делают? Как только ты садишься писать музыку, ты немедленно вступаешь, во-первых, в диалог, а во-вторых, в жесткую конкуренцию не только со всеми своими коллегами, композиторами, но и вообще со всеми композиторами, которые творили раньше. То есть ты сразу вступаешь в диалог с Бетховеном, с античными какими нибудь неизвестными нам авторами, которые думали про музыку. Эта музыка до нас не дошла. Но есть целый комплекс мыслей про музыку, который до нас дошел.
То есть ты вступаешь в сложную конкуренцию, тебе нужно найти свое место, тебе нужно сделать что-то, что с одной стороны, лежит в русле традиции. Потому что если ты совсем где-то в стороне от этого находишься, это странно. А с другой стороны, нужно сделать что-то, чего раньше не было. То есть одновременно то, что уже похоже на то, что было, но и одновременно что-то совсем новое и еще твое. Ты должен еще каким-то образом оставить там свой творческий отпечаток пальца. И это то, что делают все люди, которые пишут тексты, рисуют картины, делают дизайн, что угодно. Они примерно все про то же самое.
Почему Алексей Мунипов уехал из России?
Дмитрий Губин: В связи с вашей книжкой один вопрос. Я обратил внимание, что вы брали интервью у композиторов-авангардистов, которые постоянно жили за границей: Софья Губайдуллина, Борис Фелановский, Сергей Невский. Вы их брали исключительно в России — дождались, когда они приедут. Это понятно, у вас была работа в России, а теперь вы сами живете в Германии. И поэтому, как пишут в комментариях в соцсетях всякие доброжелатели: а что случилось?
Алексей Мунипов: Ну что случилось — понятно. В моем случае, как и в случае многих людей, которые уехали из России, мы уехали, потому что я не мог находиться в стране, которая ведет войну с другой страной. То есть я не чувствовал возможным продолжать делать то, что я делаю.
У меня есть дети. У меня две дочки, мне нужно думать про них тоже. И я не хотел бы, чтобы они находились в этой атмосфере. Я помню, что перед началом эфира упомянули «Комсомольскую правду». Газету, радио и медиахолдинг есть такой, да? Я не являюсь их читателем, но как-то ехал в такси где-то в марте и случайно попал на эфир этого радио. И это был настоящий язык ненависти. Там классический язык ненависти. То есть я прямо высидел 15 минут и прямо физически почувствовал, как я не хочу в этом находиться. Я не хочу, чтобы там находились мои дети. Школы, в которых начинаются «уроки правды». Как они там называются? «Разговор о важном»?
Это все такой ползучий яд, который все равно начинает на тебя влиять. Ну, просто ты начинаешь им дышать, и ты можешь как бы иметь надежду, что у тебя такой такой специальный противогаз невидимый, и ты этим неотравишься. Но есть дети, которые тоже это как-то впитывают. Есть много всего, от чего на самом деле в такой концентрации уже ты не можешь. Я понял, что я не могу. Я хочу быть снаружи. Как все будет дальше, никто не знает. Но вот сейчас я здесь в Берлине, и я хотел бы дышать этим воздухом, а не тем.
Дмитрий Губин: Я верю, что частично ваше решение связано с заботой о дочках. Но мне кажется, сейчас вы их привели как пример, чтобы это стало ваше решение, всем понятное. Хотя у вас профессия, которой многие могли бы позавидовать по отношению к условному Ленину. Вы условный печник, которого Ленин не тронет, потому что он не представляет угрозы для государства. Не тронет, потому же, почему Гитлер же не трогал Карла Орфа. А Фуртвенглер дирижировал, как мы знаем, и Гитлер прекраснейший приезжал на премьеру. И Штраус работал великолепно во времена национал-социализма, потому что музыка из всех возможных видов искусства самое абстрактное. Она не угрожает режиму.
Алексей Мунипов: К сожалению, моя личная рабочая практика эту теорию не подтверждает, потому что мы после начала вторжения очень активно играли музыку украинского композитора Валентина Сильвестрова.
Дмитрий Губин: Который написал «Молитва за Украину»? Потому что ее исполняют на всех. Сейчас концертах в пользу беженцев.
Алексей Мунипов: Это тот, которому 85 лет, который написал много красивой тихой музыки, у которого есть и это произведение. Это великий украинский композитор, который пишет выдающуюся и по большей части тихую, красивую музыку, без слов, скажем так. И у нас был концерт, на котором Алексей Любимов, блестящий пианист, и Яна Иванилова, прекрасная певица, исполняли Шуберта и цикл песен Валентина Сильвестрова, который называется «Ступени» написан в 81‑м году. Это романсы на стихи русских поэтов. Не к чему придраться, с точки зрения воображаемого контролера цензурного. Стихи русских поэтов, романсы Шуберта. Что здесь? Что может пойти не так? Но этот концерт был сорван.
Мы сначала начали получать анонимные угрозы в интернете типа: «А вы знаете, что это за композитор? Вы знаете, что он дал интервью антипутинское?» (Сильвестров сейчас в Берлине живет. Он всю жизнь прожил в Киеве, и его эвакуировали как бы в середине всех этих событий). Ну, писали какие-то люди, мы это проигнорировали. Мало ли всякой грязи пишут. Потом нам начали звонить и писать уже московские всякие власти, организации разные, потом местные менты, ну, то есть полицейские нашего района. Они сказали: вот мы слышали у вас там политический вечер. Мы говорим, у нас вообще вечер Шуберта и стихов, и романсов на стихи русских поэтов. Они говорят: ну, в общем, ладно, проводите, но чтобы там ни слова, вы не говорили. И потом, когда концерт был начат, приехала милиция, приехали омоновцы со словами, что здание заминировано. Мы получили сообщение о том, что здание заминировано, все покиньте зал.
Маша Майерс: Прямо в процессе уже музыка звучала?
Алексей Мунипов: И более того, это не просто музыка звучала. ДК так устроен, что у нас нет сцены. Ну, то есть там модульная сцена. И в данном случае это просто рояль, вокруг зрители. И первое отделение прошло без происшествий. Как раз вся музыка Сильвестра была исполнена целиком. И ничего не случилось, что называется.
Дмитрий Губин: То есть пострадал Шуберт?
Алексей Мунипов: А потом должно был быть Шуберт и Любимов начал играть Шопена. В общем, он играет, и в этот момент входят омоновцы и говорят: покиньте зал, здание заминировано. Он продолжает играть. Они подходят к нему и буквально чуть ли не в ухо ему начинают говорить: остановите игру, здание заминировано. Все это начинают снимать. Конечно, все это выглядит абсолютно как постановка, там, не знаю, режиссера Богомолова. То есть это выглядит как какой-то перформанс, они еще такие колоритные дядьки. Сзади стоит женщина с собакой.
И Любимов доигрывает до конца. То есть он не останавливается, а наоборот, он как бы еще более вдохновляется и доигрывает пьесу до конца. И все. Просто потрясающая выдержка. Через примерно пять минут это оказывается в Твиттере. Через 10 минут мне начинают писать там какие-то люди, что они это видели, это видео разошлось еще по всему миру. То есть мне приходили какие-то ссылки на The Guardian , какие-то норвежские радио. Это очень красивое, действительно такое видео.
Возвращаясь к вашему предположению, что можно просто заниматься классической музыкой и тебя не тронут. Это не так.
Дмитрий Губин: Вы просто расширили границы классики, потому что в данном случае случился классический политический перформанс. Просто вы использовали ОМОН, который этого не знал. Он собирался выполнять свои прямые обязанности, но он не знал, что он вовлечен в большую художественную акцию. И, по счастью, без членовредительства. В буквальном смысле слова он стал просто краской вот в этом сложившемся стихийно перформансе.
Вы же любите пропагандировать импровизационную музыку. Правда? Вот она и случилась только в несколько неожиданном варианте, что делает еще ее более импровизационной.
Алексей Мунипов: Конечно. Но как? Например, в садо-мазо ритуалах есть стоп-слова. Вы всегда можете остановить это. И импровизация тоже может быть остановлена. В случае с импровизации с государством, к сожалению, нет этих стоп-слов, которые могут их сейчас остановить. И ты никогда не знаешь, как эти границы сдвинутся и в какую сторону.
Напомним, в видеоформате стрим Stratera Show транслируется ежедневно по будням с 14:00 до 16:00 на сайте нашего издания aussiedlerbote.de.
Читайте также по теме:
- Антидемократические настроения в Германии растут: почему появляется все больше ксенофобов и сексистов?
- Виктор Ерофеев о войне: «То, что это могло случиться, было совершенно закономерно»
- Stratera Show от 8 ноября: Майерс. Губин. Виктор Ерофеев. Ян Веселов
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
–
Привет сэр и мадам
Мы частная кредитная структура.
Чтобы бороться с бедностью и исключением банков, я
предлагает онлайн:
- Коммерческие кредиты
– Личные кредиты
– Финансовые кредиты
– Кредиты на недвижимость
И все от 350 000,00 российских рублей до 500 000 000 российских рублей. Проценты по кредиту Процентная ставка составляет 2% от всего кредита, а условия кредитных предложений очень просты. Запрошенные кредиты получены в течение 72 часов с момента подачи. мое предложение серьезное, вы можете узнать это по установленному законом порядку предоставления займов между физическими лицами.
Свяжитесь с компанией сегодня и сообщите нам, сколько денег
вы хотели бы занять.
Адрес электронной почты компании:
([email protected])