Февральская метель
Приехал в пятницу вечером на русский музыкальный трехдневный фестиваль в Кингстон, что в горах штата Нью-Йорк. В гостинице возле регистрации уже развалился в кресле старый друг Эдик. Он немедленно достал бутылку водки и налил мне стакан за прибытие. Мы выпили и занюхали рукавом. Он говорит:
- Это я здесь у входа сел, чтобы ни один знакомый не проскочил незамеченным и не выпил. А то кому ни позвоню, все говорят, что не едут. А потом их тут встречаю. Ты тоже вот обещал позвонить, когда подъезжать будешь, а не сдержал слово.
- Так метель была какая. Я думал, что погибну и не доеду.
- Знаем мы твою метель. Но ты мне уже дал идею для следующего тоста. За жизнь!
—————
Метель повалила все столбы в округе. Выбило все электричество. Везде темно. Не работают светофоры.Только гостиница со своим собственным генератором сверкает в ночном непроглядном океане темноты. Как я добрался целый и невредимый – один бог знает.
————————————————–
12 часов ночи. Дискотека. Все в доску пьяные. Подошел Эдик с почти пустой бутылкой водки:
- В номере 513 оргия. Пошли.
- Пошли. А чего же не пойти?
Тут парень, который танцевал недалеко, подскочил и спросил Эдика:
- О, оргия! Можно с вами?
- Болезней половых нет?
- Нет.
- Ну, пошли.
Итак, мы шли через всю гостиницу и громко говорили, что идем на оргию. К нам присоединялись еще. В основном мужчины, что меня тревожило. Короче, к комнате 513 подошло человек 10, еле стоящих на ногах. Мы постучали. Никто не открыл. Мы постучали громко еще раз и стали требовать, чтобы нас пустили. Тут прошел мексиканец-уборщик и сказал, что в этом номере никто не живет. Эдик почесал затылок:
- Вот черт! Наверное, неправильно запомнил номер.
Несколько человек повалились прямо в коридоре спать. Видно было, что они и сюда добрались из последних сил. Я пошел, шатаясь, назад на дискотеку.
————————–
Мне уже конечно далеко не 20. В час ночи пошел спать. А люди всю ночь тусовались. В 8 утра в ресторане сидят злые и почти не спавшие. Слышу военные истории. Девушка жалуется подруге:
⁃ Мой бывший бойфренд танцевал с другой женщиной и даже ее хватал за все части тела. Эта сучка была такая довольная. Я как отвесила ему пощечину.
⁃ Так ты же приехала с мужем.
⁃ Но все равно это ему не даёт право.
————–
Сижу пью с рок-музыкантами. Гитарист Сережа рассказывает:
- Иду вчера по гостинице в 4 утра уже в доску пьяный. Окна в номере на втором этаже открыты. А там целая компания. Увидели меня и затянули прямо в окно. Играл для них два часа.
Барабанщик Толик удивился:
- Они тебя хоть в ж..у в..ли?
- Нет, конечно. Им только музыка была нужна. А то что я одинокий всем плевать. Все только хотят, чтобы я им играл.
И Сережа заплакал.
———–
Встретился со старым другом Пайком, руководителем самой известной русской панк группы. Спрашиваю:
⁃ Ну, как тебе живётся в гетто?
⁃ Все замечательно. Я их научил пить водку из горла, и они меня зауважали. Полюбили и не трогают.
⁃ Какой ты молодец!
⁃ Я на весь мой дом единственный русский Было ещё двое. Но один сел в тюрьму, а другой умер от передозировки.
Пайк достал гитару и запел свою версию Высоцкого:
«Лучше водки бывает лишь водка,
От которой ещё не блевал».
—————————————
Лет 8 назад на поэтическом чтении в дорогом ресторане я познакомился с Маней. Чтение закончилось в 9, и я с ней пил до 12. А потом подъехал ее муж Моня, за все заплатил и завезли меня домой. Моню привезли в Америку в 6 лет, и у него были способности к математике. К 30 годам у него была докторская по математике и работа на огромные деньги в Фейсбуке. Счастливая парочка даже жила в центре Сан-Франциско в служебной квартире пять лет в одном доме с голливудскими кинозвездами. Моня любил Маню, и она после того, как вышла за него замуж, ни дня не работала. Тусовалась по поэтическим чтениям и музыкальным концертам. Моня, когда не допоздна работал, то присоединялся. Иногда было столько работы, что не успевал, и они виделись уже только утром. Я не видел их обоих года три. На фестивале встретил Моню. Он был один и выглядел потерянным. Сказал, что Маня влюбилась в барабанщика панк-группы и сбежала с ним в Канаду. В четыре часа утра я проснулся в номере, чтобы попить минералки. Я выглянул в окно номера. Моня стоял один у гостиничного бассейна, смотрел на водную гладь и плакал.
——————
Воскресение. 10 утра. Бегу со своей сумкой по коридорам гостиницы. Спасибо тебе, Кингстон, за все. Внизу ждет машина. Лежит под дверью своего номера панк-музыкант Паша с гитарой за спиной. Всю ночь тусовался. Фингал под глазом. Смотрит на меня, плачет и показывает на дверь. Не может встать, провести магнитную карточку и открыть. Я беру карточку и провожу – не открывается. Это явно не та дверь. Проходящий мимо музыкант говорит мне, что Пашин номер в другом конце коридора. К этой двери карточка уже подходит, и дверь открывается. Паша ползет за мной на карачках, мямлит что-то в благодарность и заползает внутрь. Дверь захлопывается. Прощай, Кингстон.
—————
В воскресение еще на фестивале в Кингстоне разболелся зуб. В понедельник пошел к стоматологу. Доктор-иранец выписал болеутоляющие и антибиотики и назначил маленькую операцию на пятницу. Боль всю неделю не унималась. Глаза на лоб лезли. Пришел сегодня. Иранец заглянул в мой рот и ужаснулся:
- Я вижу, что воспаление не сошло. Всем лекарства помогает, а тебе нет? Ничего не понимаю. Очень странно.
- Я принимал честно антибиотики всю неделю.
- Ты откуда приехал. Из Восточной Европы?
- Можно сказать так.
- Ты что продолжал пить алкоголь?
- Да нет. За ужином бутылочку пива, а потом перед сном рюмочку виски. Разве это пить?
Рассерженный врач приказал мне лечь в кресло. Надо было как-то его задобрить.
- Я очень люблю Руми. Я даже переводил его на русский.
- Ой, какой молодец! Я его каждый вечер читаю. Ты откуда персидский знаешь?
- Я не знаю. Я с английского.
- Как можно этого самого гениального поэта всех времен и народов читать в переводе? Ты должен был выучить персидский!!! А переводить Руми даже не с персидского? Глаза мои тебя бы не видели!!!
Я понял, что опять что-то не то сморозил, лег в кресло, закрыл глаза и мысленно попрощался с жизнью.
Побег из зимы
Тем декабрем.
Качаясь в кресле и
Почитывая Руми,
Я перестал отражаться в зеркале.
Ты заревела:
«Как теперь тебе доверять?»
В январе
Я стал левитировать,
Нервирую тебя
Шуршанием томика Хайяма
У люстры.
Ты научилась, как ковбой,
Накидывать лассо
И затягивать назад в постель.
А в феврале
Я стал самовозгораться,
Но ты спала с огнетушителем
И мгновенно гасила
Мой план
Дерзкого побега
В Персию 12-го века.
Читайте также:
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
