«Случайна улика. Из дневника начальника уголовного розыска»

– Георгий, в коридоре стоит девушка, – сказал он, – её отец вышёл из дома и не вернулся. Я пригласил незнакомку к себе в кабинет. Она бросила взгляд на письменный стол, увидела фотографии, схватила одну из них и закричала:
– Это мой папа, что с ним? Усадив её на диван, я мягко произнёс:
– Мне бы хотелось задать тебе несколько вопросов.
– Да, конечно, – девушка застыла в ожидании, – задавайте.
– Как твоё имя, фамилия, где ты живёшь?
– Анна Гуриева. Я студентка. Живу на улице Боткина, дом 15а, квартира 13.
– Чем занимается твой отец? На глаза Анны навернулись слёзы. – Папа скупает и перепродает антиквариат.
– Где ты была вчера утром? Что тебе говорил отец, куда собирался идти?
– Вчера я сдавала экзамен. Папа оставался в квартире. Намерения отлучиться из дома у него не было, – студентка перевела дыхание, – он… жив?

Я ей не ответил, наклонился и стал заполнять бланк протокола допроса.
Опираясь на информацию Анны, я сделал вывод: Гуриев направился в парк, где встретил неизвестного нам человека. Последний нанёс ему ножевое ранение, вытащил из кармана ключи, открыл дверь его квартиры и украл ценности. Исчезновение антиквариата Анна заметила, но тревогу не подняла. Она мнила, что её отец занимается повседневным бизнесом. И лишь утром, заподозрив неладное, обратилась в милицию.
Поиск убийцы вёлся активно, тем не менее, следствие вперёд не продвинулось.
Карен сунул материалы в сейф и констатировал:
– Очередной «глухарь», перспективы нет. Я согласился и дал распоряжение опергруппу расформировать. Обложившись цифровыми показателями, я составлял отчёт работы угрозыска за 1995 год. И тут прозвучал телефонный звонок. 

В трубку кричал майор Полунин:
– Георгий, милиционеры задержали квартирного вора. Бери конвой и подкатывай к нам.
– Какое отношение имеет твой вор к моим проблемам, – спросил я, – к чему охрана?
– Конвой арестованного заберёт, а мы, ты да я, где-нибудь перекусим. Согласен?
– Мы подъедем. Только скажи внятно, зачем? – сказал я. – Дело серьёзное. Парень ударил ножом скупщика золота, выудил из кармана ключ и залез в его хату. Злодей рассчитал всё, за исключением одного: антиквар, отлучаясь из дома, сдавал квартиру на пульт охраны. В общем, наряд выехал на сработку и молодца накрыл. Этого человека твои ребята могут «примерить» к убийству Гуриева, – закончил Пётр.
Через несколько минут я и двое оперов уже сидели в кабинете Полунина. 

Майор надавил кнопку внутренней связи с дежурным и властным тоном произнес:
– Выдай Карену арестованного Расулова Айдара.
– Тебя понял, – прохрипел в ответ микрофон.
Пётр сел за руль служебного авто. Мы поехали на окраину столицы, где, словно грибы после дождя, росли новые кафе-шашлычные. Хозяева таких заведений не утруждали себя подбором квалифицированных поваров и составлением ассортимента блюд. Здесь мясо жарили неопрятные на вид ребята, а основной навар приносила водка – она текла рекой. Шашлык подавали круглосуточно, причём апогей торговли наступал в полночь. В кафе можно было встретить кого угодно: знакомых с любовницами, карманников, правоохранителей. 

Пётр подозвал официанта и, не глядя в меню, сделал заказ:
– Шашлык, бутылку водки, солёные огурцы.
Юркий «кельнер» расставил закуску в мгновение ока. Полунин наполнил гранёные стаканчики и произнес им же выдуманный тост:
– Если опера будут жить сто лет, преступность умрёт от ярости. За наше долголетие!
Хлопнув сотку, я сказал:
– Не томи, выкладывай, где Расулов познакомился с антикваром, какие ценности предлагал?
– Познакомился элементарно. Терпила поместил в газеты объявления о скупке золота. Ему Айдар продал старинные заколки. Когда ценности у него кончились, он при очередной встрече распорол старику живот, вытащил из кармана ключ и нырнул в его хату.
– Каким образом убийца сыскал квартиру деда? – напирал я.
– Антиквары приходят на стрелку без денег. После оценки изделия, они возвращаются домой, берут оговоренную сумму и вручают клиенту. Айдар был не один. Он мирно ждал скупщика под деревом, а за стариком брёл ученик Расулова.
– Ты уверен, что Гуриева убил именно Айдар?
– Обе мокрухи идентичны. Такая аналогия случайной не бывает, – заверил меня друг. Утром я прибыл в отдел первым, и растеребил дремавшего Карена вопросом:
– Айдар колонулся? 

Майор протёр глаза:
– Нет. Он убийство Гуриева отрицает.
– Значит, ты его плохо допрашивал, – вспылил я, – собери опергруппу, и чтобы днём признание Расулова лежало у меня на столе. Мы работали с арестованным неделю. Однако и на допросах, и сокамерникам Айдар твердил, мол, Гуриева не убивал.
25 декабря майору Бабаеву исполнилось сорок лет. Начальник милиции разрешил нам собраться в чайхане и отметить юбилей лучшего сыщика города. Я запер кабинет и проследовал в вестибюль здания. «Мы к начальнику розыска», – донеслось до моего слуха. Среди троих посетителей я узнал Анну. Ей я хотел сказать, мол, извини, тороплюсь, но вместо этого пригласил ребят в кабинет. 

Едва переступив порог, девушка сказала:
– Мои спутники, Антон и Василий, отыскали убийцу.
– Так-таки убийцу? – без тени иронии переспросил я, – тогда выкладывай факты. Анна сняла пальто.
– Сегодня в учебных заведениях проводится новогодний бал. Вася затащил меня и Антона в круг своих однокурсников. Многих его коллег я знала в лицо, а один, Мансур Давлетов, когда-то за мной увивался и провожал до дома… Антон пригласил меня на танец, во время которого шепнул: «Вон тот парень, – и указал на Давлетова, – сдал в скупку антикварные вещи». 

Разговор подхватил Антон:
– В сентябре я заскочил к своему отцу в магазин. Папа занимается скупкой старины. Он разрешил мне сесть за перегородкой и осмотреть его дневной улов. Несколько минут спустя в комнату вошёл молодой человек, и выложил на прилавок ювелирные изделия. «Хочу продать, – молвил он, – если цены тут сносные». Мой батя назвал стоимость каждого раритета. Затем итоговую сумму: «четыреста долларов». Я наблюдал за происходящим сквозь крохотное стекло, вставленное в перегородку. Клиент, не торгуясь, сунул деньги в карман, и ушёл. Едва хлопнула дверь, отец бросил на стол уникальной работы медальоны. 

Как только студент закончил мысль, Анна подняла руку:
– Всё! Теперь очередь Васи. Атлетически сложенный юноша разволновался. Он вспотел и попросил воды.
– Извините, нервы. Чувствую себя виноватым… В апреле я и Давлетов стояли напротив библиотеки. К нам подошла Анна. Она познакомилась с Мансуром и убежала за книгами. Я товарищу сказал: «Завидная невеста. Её отец бога-а-тый, скупает ценности. Женись на ней, и все твои проблемы миллионер возьмёт на себя».
Девушка прервала откровение:
– Хватит. Итог подведу я. Мансур стал волочиться за мной. В мае он предупредил, что скоро уедет в строительный отряд, и перестал мне звонить… Встреча Антона с Давлетовым на балу заставила нас по-новому взглянуть на события. Мы уверены, моего папу зарезал именно Мансур. – Анна разрыдалась.
Вскоре мои инспектора Давлетова задержали. Он в ходе допроса свою вину отрицал. Парень сообразил, что мы не располагаем уликами, изъятыми с места преступления. А на вопрос: «Где ты взял медальоны», – нагло врал: «Я их подобрал на улице».
За три дня до нового года прокурор отказал следователю в выдаче санкции на арест Давлетова. Перед нами встала дилемма: то ли отпустить студента домой, признав своё фиаско, то ли его «прятать» в кабинетах угрозыска. Начальник милиции сердился.
– Почему не видно родителей этого бандита? – спросил он меня, – вызови сюда его папашу, зачитай статью кодекса о чистосердечном раскаянии. Пусть на сына воздействует.
– Сегодня мать и отец Давлетова вернутся в Ташкент. Пригласим их ко мне в кабинет. Затем кликнем Антона, он повторит свои доводы, – не зная, что предпринять, ответил я. Карен встретил супругов Давлетовых в аэропорту. Они без лишних расспросов сели в свой «Жигулёнок», припаркованный на стоянке, и приехали в отдел. В моём кабинете мужчина плюхнулся в кресло, а женщина поставила сумочку и, положив рядом ключи, сняла длиннополую шубу. Антон сидел молча. Вдруг он вскочил и крикнул:
– Анна в обмороке!
Мы засуетились. Каждый старался ей помочь валидолом, советом, таблеткой. Наконец студентка открыла глаза.
Я подтверждаю… Мансур убийца. На ключах от автомашины брелок моего папы, – молвила она.

Георгий Лахтер