Колонисты, коммунисты, враги народа. История немецкой семьи
История немецкой семьи: Сергей Вечер в среде костанайских краеведов личность известная. Он живет в небольшом селе Алтынсаринского района Костанайской области, работает в одной из лучших сельских школ области – Докучаевской. Он историк, краевед, исполнитель казачьих песен. Одна из линий в его родословной немецкая.
Читайте также: Его носили крестьянки и аристократки: история дирндля в Германии (+фото).
Малые семейные эпосы сыграли немалую роль в жизни Сергея Александровича. Дед-казак в годы Великой Отечественной войны вынес на себе с поля боя раненого товарища. Дед-немец, страдавший астмой, принес на себе в село умирающего соплеменника.
Шел из Костаная пешком через поля и лески и вдруг услышал: кто-то говорит по-немецки. Подошел – человек лежит на земле и бредит. Напоил водой, привел в чувство, дал кусок хлеба и понес на себе по адресу, что назвал незнакомец. Когда добрались, оба были полумертвыми от усталости и каждый – от своей болезни.
Деда звали Давыд Яковлевич Бангердт. Но в документах «д» была утрачена, и стал он Бангертом. Его супруга Ева Кондратьевна (в девичестве Райхель).
В ХVIII веке четырнадцать братьев Бангердт выехали из Германии в Россию. Летом 1764 года добрались до территории нынешней Саратовской области. Вместе с другими колонистами основали деревеньку и назвали ее Тыдаль.
Информацией о том, как все было в те далекие годы, с младшим поколением делились бабушки. Как рассказывала одна из них, Екатерина, когда немцы прибыли на место, колеса их телег были красными от сока ягод.
Вокруг шумели дубовые рощи. Место, отведенное под немецкую колонию, всем понравилось. Со временем здесь выросли каменные дома, риги, появились скотные дворы. Братья Бангердты занимались земледелием и скотоводством.
Жизнь без пьяниц и лентяев
В семье Евы Райхель было 13 детей. Райхели во всем полагались лишь на собственные силы. И, конечно, на Божью волю. Они варили патоку, имели восемь рабочих быков, четырнадцать лошадей, сорок овец, до десятка свиней, в хозяйстве не переводилась птица. Глава семьи Кондрат Райхель был столяром, бондарем, умел изготавливать посуду из дерева.
Как подчеркивает Сергей Вечер, в устном семейном эпосе была отдельная строка о трезвости. Даже в праздники и после похода в кирху мужчины их семьи, а также соседи выпивали всего одну бутылку водки на 10–12 человек.
В поселении Тыдаль не было пьяниц и лентяев. Все дети учились в двуклассной школе, немецкую грамоту им преподавал пастырь. Долго немцы Поволжья жили в мире и согласии. Всё рухнуло с началом Первой Мировой войны.
Топить нельзя помиловать
В Первую Мировую антинемецкие настроения в России приняли крайние формы. На сельском сходе объявили, что немцев будут топить в Волге. Их спасла Февральская революция. По улицам села вдруг пронесся на коне молодой человек с красным знаменем в руках.
Он кричал по-немецки: «Свобода! Равенство! Братство!» Немцы – свои! Намеченное на апрель выселение «врагов» было остановлено, а грянувшая вслед Октябрьская революция изменила всю жизнь в России. Через год после революции вышел ленинский декрет о немцах Поволжья.
Красные и белые
Сергей Вечер оценивает влияние большой политики на рядовых немцев Райхель и Бангердт, как не очень благоприятное. Давыд Яковлевич стал бойцом летучего немецкого коммунистического отряда. Из немецкой молодежи были сформированы полки, которые храбро воевали с белыми. Бабушка вспоминала, как однажды отряд, в котором воевал дед, был окружен превосходящими силами белых.
Завязался бой. Многие погибли. Давыду Бангердту удалось спастись – он спрятался под мельницей. Когда пришел к своим, его посчитали дезертиром. Сутки готовился к смерти. На его счастье прибыл командир вместе с теми, кто в бою остался жив. С Давыда Бангердта обвинения в предательстве были сняты.
Тем временем, как вспоминала Ева Кондратьевна, белые вошли в село Тыдаль и стали реквизировать скот, забрали рабочих лошадей. Потом пришли красные, выбили из деревни белых, отбросили их за Волгу. Несколько недель в округе не стихала канонада.
Парадокс в том, что и красным тоже были нужны кони, и они увели из деревни тех, что не успели забрать белые. Семье Бангердт осталась обозная кляча со сбитой холкой и покрытый коростой мерин. Правда, красные оставляли расписки, но предъявлять их потом было некому.
Кондрата Райхеля белые забрали в обоз. Когда те отступали, он повернул оглобли в сторону дома. Отряд красных качал Кондрата как героя. Осенью, когда фронт отодвинули, селяне убирали остатки урожая, который не выбили копытами лошадей и не выжгли огнем войны.
Заодно хоронили трупы белых и красных и их коней, разбросанных боями по степям Поволжья. Останки воинов складывали в воронки и засыпали землей. Везде валялись неразорвавшиеся боеприпасы, и дети становились их жертвами – они играли в войну.
Тиф
В 1920 году Кондрат Райхель умер от желтухи. На следующий год его дочь Ева заболела тифом. Она только что вышла замуж за Давыда Бангердта – и вот, жизнь повисла на волоске. Болезни, война, но голода в немецком поселении не было. Продотряды не находили припасов – они были надежно спрятаны. Самые сильные выживали. Ева рвалась к жизни, и Бог не оставил её своей милостью.
Потом немцы узнали, что такое новая экономическая политика (НЭП). Братьям Бангердтам она пошла на пользу. Они построили себе каменные дома. И все было бы хорошо, если бы в 29‑м их не зацепила коллективизация– имущество и дома конфисковали. Семья Райхель спешно переселилась на Кубань.
Разгружали товарные вагоны, нашли пустующую казачью станицу с названием Хуторок. Стали работать на винзаводе. Снова обрели надежду на лучшее. Ева Кондратьевна вспоминала это время как светлое. Всего было много – солнца, хлеба, винограда, яблок, груш. Но в 41‑м жизнь снова круто поменялась.
Депортация
Сначала Ева вместе со всеми копала противотанковые рвы и строила блиндажи. А потом местным немцам власти приказали срочно собираться в дорогу – депортация. Ева успела за сутки перетушить и законсервировать целого борова. Взяли с собой мыло, галеты, спички. Ехали долго, по дороге Ева видела умерших от голода людей, видела, как беженцы варили лягушек.
В Костанай они прибыли только в ноябре 1941 года. В вагоне случилась трагедия: один из пассажиров случайно или намеренно сбросил грудного ребенка Евы на пол. Маленький Витя сразу умер. Ребенка забрали в морг. Что было дальше, где его похоронили, мать так и не узнала. Из Костаная депортированных повезли в Урицкий (ныне Сарыколький) район. В колхозе «Кызыл Аскер» местные жители прибывших накормили.
Но Ева, с трудом говорившая по-русски, подумала, что есть места получше. Попросилась в другой поселок. Семью перевезли в село Карагайлы, определили на квартиру к Черновым. Не раз она жалела, что не осталась в казахском ауле – коренные жители по-доброму относились к спецпереселенцам, особенно если у них были маленькие дети.
Давыда Яковлевича и его братьев забрали в трудовую армию. Они работали на стройке в Свердловской области. Выжить помогли золотые руки, по плотницкой части Давыд работал, как ювелир.
Решили остаться здесь
Весной 1946 года Давыд Бангердт возвращался в Карагайлы. Тогда-то и произошла история, о которой рассказано выше. Шел пешком из Костаная, недалеко от села Янушевка наткнулся на полуживого трудармейца Адама. Тот бредил. Поднял его, потащил. Выяснилось, что Адам тоже шел к своей семье в колхоз «Рекорд». Давыд Яковлевич спас его и помог добраться домой, хотя и сам был нездоров.
В колхозе имени Кагановича дед стал работать столяром. Работал, как привык, добросовестно. Колхоз выделил ему бычка и землянку из бывших купеческих. И снова семья устремилась к лучшей жизни. Подросли сыновья – Яков и Давыд. Родились дочери – Мария и Лидия.
После смерти Сталина этническим немцам постепенно вернули гражданские права, разрешили вернуться на родину. Ева Кондратьевна отказалась уезжать. Казахская земля стала ей родной. Оставшись вдовой (в 1959 году Давыд Яковлевич умер от болезни сердца), бабушка не сложила руки. По словам Сергея Вечера, вместе с сыном Давыдом на берегу реки Карагайлы она построила новый дом. Шел 1961 год.
Старший сын Яков жил и работал в Караганде. Его не стало в 1992 году. Через пять лет ушел и Давыд. Тяжелой была их жизнь в детстве и юности. И Ева Кондратьевна пережила много тягот и лишений. Но она держалась за жизнь очень крепко. Умерла на 83‑м году 21 октября 1986 года. Похоронили ее на сельском кладбище в селе Докучаево.
Внук Давыда и Евы Бангердт Сергей Вечер по крупицам собрал семейный эпос. В Докучаевской школе была проведена презентация материала «История моей семьи сквозь призму ключевых событий ХХ века», пополнившего летопись этнических немцев Костанайской области.
Читайте также:
- Вернулись на родину: открылась выставка украденных нацистами книг
- Переезд из Беларуси в Германию: личный опыт Андрея Яшкевича
- Райнгольд Шульц «Обама» (художественный очерк)
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
