Стремительный рост «красного туризма» в Китае
Стремительный рост «красного туризма» в Китае
Чжан знает истории Дэнга как свои пять пальцев и с удовольствием пересказывает их посетителям бывшей резиденции коммунистического революционера, где она работает гидом последние 11 лет.
«Дедушка Дэн занимает важное место в нашем сердце», – говорит Чжан в интервью CNN, используя местное прозвище для человека, который, будучи верховным лидером с конца 1970‑х годов до своей смерти в 1997 году, приписывает себе модернизацию и открытие Китая.
Страсть Чжан ко всему, что связано с Дэнгом, в сочетании с ее умением рассказывать истории, помогла ей выиграть конкурсы и получить национальное признание.
В конце 2020 года она стала одним из двух представителей провинции Сычуань, выбранных для участия в общенациональной программе «Пять хороших гидов» – одной из нескольких инициатив китайского правительства, направленных на улучшение и освещение быстро развивающейся в стране индустрии «красного туризма».
Сотрудники Министерства культуры и туризма отобрали 100 лучших гидов страны, работающих в так называемых «красных местах» – местах, имеющих историческое и культурное значение для истории правящей коммунистической партии.
Избранные отправились в Пекин, чтобы пройти дальнейшее обучение, направленное на то, чтобы, по словам правительства, стать «твердым наследником красного гена, прекрасным рассказчиком красных историй, ярким интерпретатором красного духа, верным распространителем красной культуры и мощным лидером красного тренда».
Хотя концепция «красного туризма» существует уже несколько десятилетий, официально она была включена в национальный туристический план страны только в 2004 году. Некоторые аналитики считают, что она представляет собой искаженную версию истории, а другие заходят так далеко, что называют ее откровенным промыванием мозгов.
Нынешний лидер Китая Си Цзиньпин неоднократно пропагандировал «красный туризм» с момента прихода к власти в конце 2012 года, способствуя быстрому росту этого некогда нишевого сегмента среди местных властей и внутренних туристов.
В результате за последние годы по всей стране появилось множество «красных мест» – от мемориалов коммунистической революции до деревьев, посаженных коммунистическими лидерами.
Пандемия дает толчок «красному туризму
В то время как глобальный туристический рынок все еще заторможен пандемией, а китайские туристы вынуждены оставаться дома, внутренние путешественники дали толчок развитию индустрии «красного туризма».
В 2020 году число «красных туристов» превысило 100 миллионов человек и составило 11 % от общего числа путешествий внутри страны», – говорит Мими Ли, доцент Гонконгского политехнического университета и эксперт по китайской туристической политике.
«Это просто феноменально».
Для игроков туристической индустрии, надеющихся извлечь выгоду из этого растущего сегмента, время как нельзя лучше подходит: в июле страна готовится отметить 100-летие основания Коммунистической партии. К этому знаменательному событию практически еженедельно приурочиваются новые инициативы в области «красного туризма» – как в государственном, так и в частном секторах.
Ctrip, крупнейшая в Китае платформа бронирования путешествий, запустила 100 уникальных маршрутов для «красных паломников» в начале этого года. Некоторые из пакетных туров включают в себя такие впечатления, как произнесение клятвы при приеме в ряды Коммунистической партии Китая и исполнение революционных песен.
Компания прогнозирует, что кампания привлечет 50 миллионов путешественников в 2021 году.
«Большинство исследователей классифицируют красный туризм как разновидность туризма, связанного с наследием. Для некоторых красных объектов, таких как Цзиньганшань или Яньань, красный туризм – это почти гарантированный доход», – говорит Ли, имея в виду две знаменитые бывшие базы коммунистической революции.
CNN недавно посетил Яньань в северной провинции Шэньси в рамках правительственной поездки и стал свидетелем того, как толпы посетителей – некоторые из них были одеты в революционные костюмы – врывались в бывшие резиденции коммунистических лидеров, аудитории прошлых партийных съездов и бесчисленные выставочные залы.
Толпы членов партии повторно давали клятву при приеме в партию – «быть готовым в любое время пожертвовать всем ради партии и народа и никогда не предавать партию» – в ритуальной манере, а школьникам под открытым небом читали лекции о том, почему история выбрала коммунистов для управления Китаем.
Неудивительно, что чиновники Яньаня стремятся продвинуть главное достоинство своего города с помощью смелых инвестиций. Блестящий аэропорт, ряды новых отелей и даже билборд, рекламирующий предстоящее открытие Starbucks, усеяли бывшее экономическое захолустье.
Их усилия, похоже, окупились еще до пандемии. В 2019 году в город с населением чуть более двух миллионов человек приехало более 73 миллионов туристов, что почти вдвое больше, чем тремя годами ранее.
После того как вирус Ковид-19 был в основном локализован на территории Китая, туризм в Яньане восстановился во время недельного первомайского праздника в этом году, и, по данным местных властей, расходы туристов уже превысили показатели за тот же период до пандемии.
Изменение демографической ситуации
Ли, профессор из Гонконга, говорит, что когда началась первая волна «красного туризма», она была направлена в основном на образование – обязательное занятие для государственных служащих и студентов. Но рынок изменился.
«Мы видим, что все больше и больше туристов посещают эти места не потому, что их об этом просят, а просто потому, что они сами этого хотят», – говорит она.
И эти «красные путешественники» становятся все моложе.
По данным туристической платформы Tongcheng-Elong, во время недавних первомайских праздников 40 % бронирований и поисковых запросов, связанных с сегментом «красного туризма», приходилось на путешественников в возрасте от 21 до 30 лет.
Эти цифры не станут сюрпризом для гида Чжан, которая говорит, что заметила, что все больше молодых людей интересуются историей Дэнга и его местом в истории.
Когда она только начинала работать в доме, где родился Дэн, большинство молодых посетителей лишь бегло просматривали экспозиции. Но теперь «большинство из них нанимают гидов и уделяют пристальное внимание нашим личным рассказам о Дэн», – говорит она.
Улучшение условий и сервиса, креативные сувениры и использование технологий, возможно, помогли сделать «красные места» более привлекательными для молодых поколений. Но некоторые считают, что главная движущая сила – это повышенное внимание к национальной гордости и самобытности.
«Молодые люди сегодня более горды и уверены в себе и сильнее идентифицируют себя с нашей нацией и страной», – говорит Чжан. «Они хотят узнать, как Китай превратился из бедной страны в то, чем он является сегодня».
Ли отмечает, что, согласно исследованиям, молодые китайцы больше, чем когда-либо, ценят национальные бренды, начиная от средств по уходу за кожей и заканчивая модой.
«Они хотят пользоваться продукцией, произведенной в стране, и хотят лучше узнать страну», – говорит она.
Чэнь Шуна, студентка Столичного университета экономики и бизнеса в Пекине, в ноябре 2020 года вместе со своими друзьями посетила городской Музей войны китайского народа против японской агрессии.
Она рассказала CNN, что больше всего ее впечатлило изображение Нанкинской резни.
«(Сцена) была очень трагичной», – говорит Чен. «Каждый экспонат в музее – это доказательство истории, которую предыдущие поколения писали своей кровью. Но мы не погружаемся в эмоции мести. Наоборот, нас предупреждают о том, что наша нация должна восстать и укрепиться, чтобы противостоять всем захватчикам».
Темная сторона «красного туризма
Хотя изучение истории своей страны привлекает туристов по всему миру, разница в том, что «красные сайты» почти всегда предлагают односторонний рассказ.
Критики говорят, что эти сайты сосредоточены на упорстве коммунистических лидеров и их славных победах, упуская из виду их иногда катастрофические неудачи и даже искажая исторические факты.
«Китайский режим, безусловно, хотел бы продвигать «красный туризм» как в коммерческих, так и в идеологических целях», – говорит Саймон Шен, влиятельный политический комментатор из Гонконга и основатель компании по международным связям Glocal Learning Offices.
«Он рассматривается как основной предмет патриотического воспитания. Насколько это эффективно – другой вопрос».
Но гонконгский академик Ли настаивает на том, что использование исторических мест и достопримечательностей в качестве средства «воспитания» граждан не является исключительной особенностью Китая. По ее словам, в чем страна отстает, так это в изощренном маркетинге.
«В других странах, например в США, они делают это очень неявно», – говорит Ли.
«Я думаю, что китайскому правительству следует обратить на это внимание или потратить больше времени и усилий. Не очень приятно, когда чувствуешь, что тебя заставляют во что-то верить».
Например, в Музее войны китайского народа против японской агрессии в Пекине особое внимание уделяется жертвам, принесенным коммунистической партией во время китайско-японской войны в 1930–40‑х годах, и тому, как тогда еще молодая партия была «главной опорой», которая привела страну к победе.
На странице истории на своем официальном сайте музей утверждает, что Гоминьдан – доминирующая правящая партия Китая с 1928 по 1949 год – не проявил готовности выступить против японского вторжения, называя его «пассивным сопротивлением» во время войны.
Это утверждение отвергают многие исследователи за пределами материкового Китая.
Чжан Юй, генеральный секретарь Независимого китайского ПЕН-центра в Швеции, сказал в интервью «Голосу Америки » в начале этого месяца, что «красный туризм» эффективен в том, чтобы заставить своих посетителей поверить в коммунистическую версию правды посредством «тонкой индоктринации».
«Самая эффективная часть «красного туризма» заключается в том, что он не весь фальшивый», – сказал Чжан в интервью. «Туристические сайты наполовину реальны, наполовину фальшивы. Самая главная цель – (заставить людей поверить), что «без коммунистической партии этой стране конец»».
Майк Робинсон, директор Международного института культурного наследия в Айронбридже, расположенного в Великобритании, провел обширное исследование в области туризма в Китай.
«Есть сложности и аномалии в красном туризме – или в любой другой форме туризма, которая так тесно связана только с одной идеологией», – говорит он.
Но, по словам исследователя, «некритично, нерефлексивно и наивно» прямо отвергать «красный туризм».
«Для китайских властей приоритеты красного туризма должны заключаться в том, чтобы встроить его в более широкую программу устойчивого развития туризма для более маргинальных сообществ, а затем открыть его для широкой международной аудитории с помощью эффективной и честной интерпретации».
Шен, однако, смотрит на эту тему менее оптимистично, сравнивая «красный туризм» в Китае и туризм в Северной Корее, другой коммунистической стране, известной своими повсеместными программами индоктринации.
«В таких странах, как Северная Корея, тоже есть подобные маршруты для иностранных туристов, но мало кому из них потом «промывают мозги» – чаще у туристов появляются совсем другие мысли», – говорит он.
Разница, добавляет он, заключается в том, что у Китая есть экономические возможности для продвижения своей версии истории в мировом масштабе.
«В результате некоторые туристы, посещающие эти места, могут… стать частью пропагандистской машины КПК, если не получат должного инструктажа заранее или после».
Использование «красного туризма» для борьбы с бедностью
Однако Робинсон, опубликовавший для ЮНЕСКО доклады о туризме и устойчивом развитии, отмечает связь между целями Пекина в области устойчивого развития и ростом «красного туризма» – и конкретными выгодами для местных сообществ.
Одним из таких примеров является Гуаньань. Бывшая резиденция Дэн стала первым «красным объектом» в Сычуани, которому был присвоен рейтинг 5A – самый высокий туристический рейтинг в Китае.
Реконструкция и модернизация проводились с начала 2000‑х годов. Сейчас это туристический комплекс площадью 3,19 квадратных километра, включающий в себя музей, озеро и площадь с бронзовой статуей.
Благодаря приятным пейзажам и изобилию продуктов «красный туризм» в Гуаняне способствует процветанию местного бизнеса.
В 2017 году он стал одним из первых уездов Сычуани, избавившихся от абсолютной нищеты. В 2019 году город с населением менее полумиллиона человек принял более трех миллионов посетителей.
«Туристическая политика, чего бы она ни стоила, определяется экономикой», – говорит Робинсон. Не случайно «красный туризм» тесно связан с программами возрождения сельских районов, диверсификации сельского хозяйства и повышения уровня жизни местного населения».
Это также постоянное напоминание и гостям, и местным жителям о том, что в Китае, как любит говорить Си, всем заправляет Коммунистическая партия.
Дополнительный репортаж Стивена Цзяна в Яньане.
Читайте также:
- Дивали в Индии: Как празднуют фестиваль огней
- ЦКЗ предупреждает о тяжелых заболеваниях обезьяньей оспой: в Огайо зарегистрирован случай смерти больного обезьяньей оспой
- Бергпарк Вильгельмсхёэ: оператор сожалеет о смертельном несчастном случае
Источник: edition.cnn.com
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
