Майсалун Хамуд: Палестинский режиссер о похвалах, угрозах смерти и успехе на большом экране
Майсалун Хамуд: Палестинский режиссер о похвалах, угрозах смерти и успехе на большом экране
Однако некоторые члены палестинской общины призывают бойкотировать его. Хамуд даже говорит, что в социальных сетях ей угрожают смертью.
В фильме, который вышел на экраны в начале этого года и сейчас демонстрируется в кинотеатрах Великобритании, рассказывается о жизни трех очень разных молодых палестинок, которые живут вместе в одной тель-авивской квартире.
Лайла (Муна Хава) – либерально настроенный адвокат. Сальма (Сана Джаммелиех) мечтает стать диджеем и с трудом пытается объяснить своей христианской семье, что она лесбиянка. Нур (Шаден Канбура) из консервативной мусульманской семьи и должна выйти замуж за контролирующего ее жениха.
В фильме «В промежутке» Лайла и Сальма оказываются на сцене палестинских вечеринок и рассказывают о потреблении алкоголя, приеме наркотиков, случайном сексе и гомосексуальности – темах, которые, по признанию Хамуда, редко затрагиваются в фильмах на арабском языке.
В фильме также затрагиваются темы сексуального насилия, трудностей, с которыми часто сталкиваются молодые палестинцы, живущие в Израиле, и борьбы между традициями и современностью, между молодыми и старыми.
Город Умм-Аль-Фахм, население которого в подавляющем большинстве состоит из арабов-израильтян и откуда родом героиня Нур, обиделся на то, как, по его мнению, он был охарактеризован в фильме.
В заявлении руководителей города, опубликованном агентством AFP в начале этого года, фильм «Между» назван «лишенным малейшего элемента правды» и содержится призыв к жителям бойкотировать его.
CNN поговорил с Хамудом из Тель-Авива о ее фильме (который, как она надеется, станет первым в трилогии), реакции на него и о том, почему она обратилась к столь деликатной теме.
CNN: Чего вы хотели добиться этим фильмом?
Майсалун Хамуд: Самое важное для меня – начать говорить обо всех табу, с которыми мы не можем справиться… (затронуть) все темы, которые являются горячей картофелиной для нашего общества.
CNN: Под вашим обществом вы имеете в виду палестинское общество?
Хамуд: Да, конечно, палестинское общество. Но если посмотреть на это шире, то это и арабское общество. Более того, мы можем сказать, что эти вопросы являются универсальными темами (которые признают люди во всем мире).
CNN: Какова была реакция других обществ на Ближнем Востоке?
Хамуд: Для арабских обществ это, по сути, большой шок. Это сотрясает систему. Конечно, когда вы критикуете что-то, это вызывает реакцию, потому что никто не хочет видеть себя в зеркале в виде уродливого лица. Фильм – это зеркало для нас.
CNN: В фильме показаны прием наркотиков, гомосексуальность, случайный секс, употребление алкоголя, изнасилования, контроль мужчин над женщинами, почему вы хотели затронуть эти темы?
Хамуд: Потому что кино – это очень мощная форма искусства. Я думаю, что мы несем ответственность… как художники мы несем ответственность перед нашим обществом… символизировать реальность.
CNN: Некоторые люди удивляются тому, что молодые палестинцы изображаются такими, какие они есть – например, принимающими наркотики?
Хамуд: Да, это был шок. В палестинских обществах говорили: «Нет, этого не может быть, это не наши дети… они не такие, как в фильме». Это отрицающее состояние ума, потому что мы не хотим этого признавать. Это нормальный процесс, когда вы испытываете шок.
CNN: Знали ли вы о том, насколько деликатными были некоторые вопросы?
Хамуд: Я знал, что у меня в руках бомба, но я не знал, насколько большой она будет. Я знал, что в некоторых вопросах (фундаменталисты) найдут аргументы против… но я действительно не знал, что именно это будет.
CNN: Можете ли вы рассказать мне об угрозах, которые вы получали?
Хамуд: Угрозы поступали в мой адрес, в адрес актрис, а также в адрес моей семьи.
Для меня одна из вещей, которую я не могу забыть, это то, что они прислали мне сообщение, в котором говорилось: «У меня к тебе вопрос: Вы хотите получить пулю в голову, в сердце или между ног?».
(Было) много сообщений в Facebook, тысячи. В то же время (было) и огромное количество лояльности к фильму. Люди начали писать и говорить о фильме так, как будто он представляет их самих и что они должны бороться с теми, кто против него».
CNN: Существует ли активная палестинская художественная или андеграундная сцена?
Хамуд: Да, эта андеграундная сцена, частью которой я являюсь, становится все больше и больше.
То же самое происходит и в других арабских (странах и городах), в Бейруте… в Каире, в Аммане, во всех этих местах… У нас та же субкультурная сцена, у нас тот же конфликт, те же дилеммы. Разница лишь в фоне. У каждой сцены свои условия. Но в основном мы абсолютно одинаковы. Мы носим одну и ту же одежду, слушаем одну и ту же музыку, читаем одно и то же.
И это во всем арабском мире. Также можно сказать, что мой фильм – часть новой кинематографической арабской волны, которая началась после «арабской весны».
С каждым годом можно увидеть все больше и больше фильмов из арабского мира, которые говорят о табу… с очень похожими элементами. Поэтому мы можем назвать это волной, говорящей о табу без страха, с большой смелостью, и женский голос все чаще стал выходить на первый план.
CNN: Несмотря на то, что фильм рассказывает о трех палестинских женщинах, вы обнаружили, что он находит отклик у людей по всему миру?
Хамуд: Конечно, неважно, где демонстрируется фильм. Реакция одинакова. Это потрясающе. Это особая история, но она универсальна.
В Латинской Америке, на Дальнем Востоке, везде у женщин есть такие истории.
Выше приведена сокращенная версия беседы CNN с Хамудом.
Читайте также:
- Как помочь подростку начать двигаться
- Общенациональных мер по борьбе с наводнениями пока не предвидится
- Паводковая ситуация на реке Мульде остается напряженной
Источник: edition.cnn.com
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
