Люди, заключающие миллионные сделки с произведениями искусства для сверхбогатых людей
Люди, заключающие миллионные сделки с произведениями искусства для сверхбогатых людей
Она работает в основном на заказ.
До 30 лет Шифф была академиком в области искусства и изначально хотела стать профессором. Но потом, как она сама рассказывает, родители от нее отрезали, и ей пришлось зарабатывать на жизнь.
С 2002 года она является профессиональным консультантом по искусству и сейчас руководит собственной компанией SFA Advisory, расположенной в Нью-Йорке.
«Это то, что я люблю делать, весь день, каждый день», – говорит она. «Вы хотите быть частью истории искусства».
По телефону из Нью-Йорка она еще не отошла от волнения, вызванного прошедшим вечером открытием нового флагманского помещения галереи Pace в Челси. «И «The Who» играли!» восклицает Шифф.
После этого она в шутку написала генеральному директору Pace Марку Глимчеру, одному из самых влиятельных и знающих арт-дилеров в мире, предложение стать его арт-консультантом.
Чем же именно занимается арт-консультант? Проще говоря, они советуют коллекционерам, что и где купить. Они помогают заключать сделки и участвовать в аукционах от имени клиента. Но в равной степени они помогают управлять коллекциями, займами, выставками и наследством, знакомят коллекционеров с галереями и художниками.
Сюзанна Поллен, работающая арт-консультантом в Лондоне с 2004 года, по-прежнему считает, что мир искусства – даже международный – относительно невелик. Но он стал огромным бизнесом: согласно ежегодному отчету Клэр МакЭндрю из Arts Economics, в 2018 году объем продаж произведений искусства в мире достиг 67,4 миллиарда долларов.
По словам американского бизнесмена, а ныне советника Стивена Мерфи: Доступ к искусству стал «таким же повсеместным, как музыка; интернет изменил игру». За последние 20 лет крупные арт-ярмарки размножились. Так называемые мегадилеры – Gagosian, David Zwirner, Hauser & Wirth и Pace – теперь имеют галереи по всему миру. В результате появилась «новая порода» арт-консультантов. Один арт-консультант предположил, что только в Лондоне их может быть до 100.
Шифф говорит, что когда она только начинала, консультантов по искусству почти не было. Теперь она каждый день встречает новых. И что интересно, большинство из них – женщины, в том числе около 80 % из каталога Ассоциации профессиональных арт-консультантов.
Наличие диплома искусствоведа, опыта работы в аукционных домах и, что, возможно, наиболее важно, знания о том, где можно найти те или иные вещи (например, кто владеет этим Пикассо или триптихом Фрэнсиса Бэкона), несомненно, имеет все большую ценность.
Переломный момент для индустрии произошел в 2016 году: Sotheby’s приобрел Art Agency, Partners, небольшую частную консультационную фирму в Нью-Йорке. Агентство было основано всего двумя годами ранее Эми Каппеллаццо и Алланом Шварцманом, которых восхищали их знания и деловая хватка. Sotheby’s заплатил поразительную цену – 50 миллионов долларов плюс до 35 миллионов долларов в качестве поощрения за работу. У Art Agency, Partners, очевидно, был список клиентов, за который можно было умереть.
Шифф вспоминает, как проснулся утром и услышал новость. «Черт меня побери! Я хочу быть Эми Капеллаццо!
«Вот это п***ц», – ликует она. «Значит, советники по искусству ценятся. Какое огромное вознаграждение – 85 миллионов долларов!» Она тут же позвонила Капеллаццо, чтобы поздравить ее.
Мерфи, который с 2010 по 2015 год занимал пост исполнительного директора Christie’s, а сейчас возглавляет собственную консультационную компанию по искусству Murphy & Partners, говорит, что к выбору консультанта по искусству нужно подходить так же тщательно, как к выбору «личного банкира, адвоката, врача или психоаналитика». Один из его клиентов называет агентство «арт-психотерапевтом».
«Мир искусства взорвался, и, как и в любом другом начинании, почему бы вам не иметь надежного проводника, который поможет вам?» – говорит Мерфи, размышляя над метафорой. «Вы бы отправились на сафари верхом в Ботсвану,если бы перед вами не было человека, который не только уже проходил по этому пути, но и любит его?»
«Значит, там джунгли?» предполагаю я. Он с улыбкой кивает.
Мерфи не хочет втягивать в разговор о деньгах. Ну, во всяком случае, не слишком много. Услуги «действительно предоставляются на заказ», а «гонорары варьируются в огромных пределах». Треть его клиентов – американцы, треть – европейцы и треть – азиаты. Ясно только, что некоторые из них могут потратить десятки миллионов долларов. «О да, – говорит Мерфи, – мы счастливы, что некоторые из наших клиентов собирают шедевры».
Когда я нажимаю на него, он упоминает о переговорах по частной продаже пейзажа Моне за 25 миллионов долларов азиатскому коллекционеру. А также о быстрой продаже небольшого портрета Фрэнсиса Бэкона за 4 миллиона долларов другому покупателю. В случае с Бэконом клиент хотел продать картину «очень быстро по личным причинам».
Сделка была заключена в течение двух недель.
Дело в том, что нам редко удается заглянуть во внутреннюю жизнь арт-рынка. Поллен, которая занимается консультированием по вопросам искусства дольше других, говорит, что это «крайне нерегулируемая отрасль». Она верит в большую прозрачность и этический кодекс.
Поллен работает на фрилансе из своего дома в лондонском районе Ноттинг-Хилл, в основном по годовым контрактам. Ее нынешняя клиентура очень ограничена – менее 20 человек, говорит она, отказываясь назвать их имена. «Дискретность на 100 % имеет первостепенное значение», – добавляет она. Но Поллен все же удается передать азарт погони – поиск произведений искусства и получение их по хорошей цене.
Поллен «работает по указке» небольшой горстки давних клиентов: «Должен быть диалог; они должны любить искусство». И что очень важно для нее, «у них есть настоящая приверженность. Они реагируют!», – решительно заявляет она. Также важной частью работы, по ее словам, является сдерживание клиентов от переплат и совет им «что не стоит покупать».
Поллен проработала в Sotheby’s почти 22 года, дослужившись до старшего директора Sotheby’s Europe и главы отдела британского искусства XX века. В начале карьеры Поллен продала «Распятие» Стэнли Спенсера в 1990 году за 1,3 миллиона фунтов стерлингов (1,6 миллиона долларов) – тогда это был рекорд для современного британского художника (хотя его давно затмили Люциан Фрейд, Фрэнсис Бэкон и другие).
В качестве консультанта по искусству Поллен предложила на аукционе 5 миллионов фунтов стерлингов (6,1 миллиона долларов) за картину Питера Дойга для своего клиента, но ее едва перебили. Она не называет картину, но с сожалением говорит, что, вероятно, сейчас она стоит 25 миллионов фунтов стерлингов (31 миллион долларов).
Поллен в восторге от одного нового проекта. Она только что получила первый доступ к необыкновенной частной коллекции британского искусства 1930–50‑х годов, включая работы английского художника Бена Николсона, скульптора Барбары Хепуорт и других, некоторые из которых не виделись уже около 80 лет. Она оценивает стоимость коллекции в 20 миллионов фунтов стерлингов (25 миллионов долларов) и советует клиенту, как лучше ее продать – частным образом, через аукционный дом или подарив некоторые работы государству в обмен на налоговые льготы.
Джо Баринг, бывший директор Christie’s, также работает из дома в Ноттинг-Хилле. Она работает внештатным консультантом с 2013 года, и у нее также есть «горстка долгосрочных клиентов».
«Им не нужны «да», им нужно ваше мнение», – говорит она, добавляя с английской недосказанностью: «Серьезные коллекционеры могут быть весьма требовательными».
Необычно для консультанта по искусству, но Бэринг готова рассказать об одном из своих клиентов – том, которого она унаследовала от Поллена.
Она описывает Криса Ингрэма, ведущего британского коллекционера современного британского и актуального искусства, как ловкого бизнесмена и страстного, одержимого коллекционера. «Вначале он думал, что это весело», – говорит она. «Он не понимал, что плавает с акулами».
Ингрэм признался Бэрингу, что увлекся торгами на аукционе. Была «страстная погоня» за «Ходячей Мадонной», бронзовым шедевром Элизабет Фринк. Впервые он сделал ставку на одну (из трех скульптур) на аукционе Christie’s в 2002 году, но не получил ее; она ушла за 182 000 фунтов стерлингов. Во второй раз, в 2006 году, ему повезло больше, но он заплатил за нее 377 000 фунтов стерлингов, что оказалось больше, чем он ожидал. С тех пор он доверяет участие в торгах своим консультантам по искусству.
На аукционах Бэринг всегда делает ставки незаметно. «Я никогда не делаю этого лично в зале. Я нахожусь в комнате, но разговариваю по телефону, чтобы никто не видел, что я делаю ставки», – говорит она. Таким образом, она может видеть, «кто еще там находится, кто участвует в торгах, получить представление о помещении и продаже». Она также может защитить своего клиента и остаться «на шаг в стороне от сплетен».
Бэринг подчеркивает необходимость выполнения домашнего задания. «Дилеры должны знать, что вы настроены серьезно, что вы не шутите», – говорит она. И, как правило, она считает, что на современном рынке «никому нельзя доверять». Иногда дилеры пытаются «отсечь» вас и выйти напрямую на коллекционера. Ингрэм, по ее словам, всегда перенаправляет их к ней.
И Поллен, и Бэринг обеспокоены тем, как иногда воспринимают женщин-консультантов по искусству – как молодых выпускниц художественных вузов в лабутенах и с большими сумками, с нетерпением расхаживающих по проходам арт-ярмарок.
Поллен говорит, что многие люди думают, что арт-консультант – это «легкая, крутая профессия».
«Но какой подготовкой или глубокими знаниями они (ваши консультанты) обладают?» – говорит она. «Недостаточно иметь подписку на Artnet (база данных о ценах) и мобильный телефон».
Другой лондонский советник по искусству, Бет Гринакр, работала с Дэвидом Боуи в течение 16 лет до его смерти в 2016 году. Я так многому научилась», – говорит она. «Дэвид был удивительным, страстным ко всему. Мне кажется, он никогда не спал, постоянно собирая информацию».
Боуи коллекционировал послевоенное британское современное искусство, в том числе работы Питера Лэньона, Алана Дэви и Дэвида Бомберга. Он лично участвовал в аукционах. Гринакр говорит, что Боуи посещал британских художников, в том числе Эдуардо Паолоцци и Джона Беллани, в их студиях, а также дружил с Дэмиеном Херстом.
У Боуи была огромная библиотека по искусству в его доме в Нью-Йорке, и он поглощал книги всепоглощающе. «Он смотрел и смотрел», – говорит Гринакр, которая регулярно делала анонимные ставки на аукционах от его имени.
После смерти Боуи она помогла подготовить часть его коллекции произведений искусства к продаже на аукционе Sotheby’s в Лондоне.
Одним из главных лотов стала картина Фрэнка Ауэрбаха «Голова Герды Бём» 1965 года, которая была продана почти за 3,8 миллиона фунтов стерлингов (4,7 миллиона долларов). За мятным чаем в закрытом клубе только для женщин в лондонском районе Мейфэр Гринакр вспоминает памятные слова Боуи о картине: «Я хочу звучать так, как это выглядит».
Гринакр говорит, что с тех пор, как она начала работать 20 лет назад, она стала свидетелем драматических изменений на рынке искусства. Тогда все было «невероятно по-другому – белые парни средних лет управляли всем с Корк-стрит» (центр художественных галерей рядом с лондонской Пикадилли). Сейчас ситуация меняется. Некоторые художники просто отказываются от галерей. Меняется бизнес-модель, что приводит к снижению посещаемости малых и средних галерей, вытесняемых мега-галереями.
«Почему так много женщин работают консультантами по искусству?» спрашиваю я Гринакр. Она делает небольшую паузу, а затем отвечает: «Мы слушаем. Мы отлично ладим с людьми. Мы сотрудничаем. Мы глубоко копаем. Мы настойчивы». Затем она громко смеется.
В результате шага, вызвавшего большой интерес в мире искусства, мегадилер Ларри Гагосян открыл в Нью-Йорке отдельное новое консультационное подразделение. Им руководит бывший руководитель Christie’s Лора Полсон. Ее муж, Эндрю Фабрикант, тем временем курирует 17 выставочных пространств Gagosian.
Но как именно будет работать Gagosian Art Advisory? Размываются ли границы между ролями независимого консультанта по искусству, который не должен владеть акциями, и арт-дилера или галериста, которые часто владеют большим количеством акций? Рынку искусства интересно посмотреть, как это будет работать.
Шифф рассматривает рынок искусства как «очень хрупкую экосистему – хорошую, плохую и уродливую – аукционные дома, галереи, музеи, художники. Все должны объединиться, чтобы произошло волшебство». Но «некоторые махинации за кулисами настолько отвратительны», – заявляет она, не вдаваясь в подробности. Она старается защитить своих клиентов, «немного успокоить их», избавив от «уродливой стороны», от колесных дилеров.
Шифф видит свою роль в том, чтобы активно «вникать в мысли моих клиентов, помогая им найти лучшее из того, что они любят».
Самым известным ее клиентом на сегодняшний день был Леонардо Ди Каприо. С ним она больше не работает. «Он был немного другим. Он пришел с коллекцией», – говорит она. Но она преисполнена похвалы. «У него отличный глаз. Он всегда был лучшим художником в комнате. Он просто играл. Отличный рассказчик. Он научил меня партнерству».
По телефону из Нью-Йорка Шифф говорит почти как звезда. «Мне нравилось работать с Лео. Я скучаю по Лео», – жалобно говорит она.
Если вы читаете это, мистер Ди Каприо, почему бы вам не связаться с ним снова?
Читайте также:
- Королевская шекспировская компания разорвала связи с BP после того, как школьники пригрозили бойкотом
- Самое высокое здание в Африке готовится к открытию, и проектировали его в основном женщины
- Саксония поддерживает украинский регион в зимние месяцы
Источник: edition.cnn.com
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
