Юрий Волнов: «Этот режим должен быть уничтожен»
Юрий Волнов: «Этот режим должен быть уничтожен»
Читайте также на немецом языке: Yuriy Volnov: «Dieses Regime muss zerstört werden»
Письмо против Путина
Костя Голоктеев: Юрий, привет! Расскажи немного о себе и о том, как ты оказался в Германии.
Юрий Волнов: Я из России, из Москвы. Я там родился, прожил почти всю жизнь, за исключением нескольких лет, когда учился в университете в Твери. В 2017 году стал муниципальным депутатом, как и многие участники проекта Каца-Гудкова (проект, реализованный российскими политиками Максимом Кацем (сейчас проживает в Израиле) и Дмитрием Гудковым (сейчас проживает на Кипре), в рамках которого демократическим активистам оказывалась юридическая и технологическая поддержка на муниципальных выборах – прим. Костя Голоктеев).
Весной 2022 года ко мне пришло понимание того, что оставаться в России больше нельзя. Я не торопился с отъездом, потому что мои депутатские полномочия истекали в сентябре 2022 года. Но потихоньку готовился: собирал документы для репатриации в Израиль. Это я постепенно подвожу к тому, как я оказался в Германии. В сентябре 2022 года прошли выборы, и я понял, что не переизбрался, – потому что единороссам «накидали» голосов на электронном голосовании.
Формально я оставался действующим депутатом до первого заседания нового состава совета, до которого оставалось буквально три или четыре дня. И я совершенно случайно зашел в Твиттер, в который до этого не заходил лет пять. И увидел там пост питерской муниципальной депутатки Ксении Торстрём о письме с требованием отставки Путина, инициированном местными депутатами. Я это письмо подписал. Что называется, перед уходом решил громко хлопнуть дверью. Я про эту историю забыл, потому что много всяких писем постоянно подписывал.
Мундепы требуют отставки Путина
Муниципальные депутаты из 18 разных округов Москвы, Петербурга и Колпино требуют отставки Путина. Текст петиции лаконичный, никого не “дискредитирует”. Если вы мундеп и хотите присоедниться – милости просим. pic.twitter.com/APCUZRlznv
— Ксения Торстрем (@kseniathorstrom) September 12, 2022
И где-то, наверное, через пару недель коллеги написали мне о том, что на этом фоне есть возможность подать документы в немецкий МИД для получения гуманитарной визы. Хотя я на это особо и не рассчитывал. И потом получилось смешно. Буквально в течение двух или трех дней пришло письмо и из израильского ведомства о том, что они готовы меня принять, и из немецкого МИДа. Я прекрасно помню этот вечер. Прихожу к жене и говорю: «Дорогая, ехать или не ехать, вопрос не стоит. Выбирай, куда?». Супруга подумала и сказала, что в Израиле жарко, непонятный язык, и мы поехали в Европу. Ну, и вот скоро будет год, как мы в Германии.
Костя Голоктеев: А где вы в Германии?
Юрий Волнов: В Саксонии. Первые два месяца мы жили в общежитии Красного Креста на границе с Чехией. Маленькая деревенька под названием Фридерсдорф. Сейчас мы живем в Гëрлице. Это на границе с Польшей. Очень красивый город, практически не пострадал во время войны – как-то так получилось, что советские войска обошли его стороной и ничего здесь не бомбили. Тут огромное количество домов постройки XIX века. Такой маленький Петербург, игрушечный.
Костя Голоктеев: Ты уехал из России по моральным соображениям? Или это, скорее, рациональное решение, связанное с тем, что тебе реально грозит какая-то опасность из-за твоей антивоенной позиции. Чего больше?
Юрий Волнов: Ты знаешь, я бы не противопоставлял эти два мотива. В моем случае было и то, и другое. То есть я, во-первых, работал в государственной компании, которая к тому моменту, как я решил уехать, отправляла большое количество людей и оборудования на войну. Я понимал, что работать в такой структуре, платить налоги государству и в целом поддерживать своим трудом все это безобразие – по меньшей мере аморально.
Ну, и риски. Риски санкций против меня тоже существовали. Я понимал, что заткнуться совсем я не смогу. Многие люди ушли во внутреннюю эмиграцию, просто сделали вид, что их нет. К сожалению, это не мой случай. Я бы все равно где-нибудь куда-нибудь влез. И я понимал, что мне не хочется оставлять семью без отца, без кормильца. Третья причина была в том, что началось промывание мозгов детям в школе. Мне это катастрофически не нравилось. Начались эти политинформации, поднятия российского флага с исполнением гимна, причем были среди учителей такие инициативные активисты, они следили за тем, чтобы дети его обязательно пели. Я какое-то время это саботировал, разрешал детям к первому уроку не ходить. Но было понятно, что долго это продолжаться не могло. В общем, много было причин. Вместе они составили некую критическую массу, которая подтолкнула меня к отъезду.
О причинах и последствиях войны
Костя Голоктеев: Мы понимаем, что война вообще очень много судеб и жизней коренным образом изменила. Как ты думаешь, каковы истоки, реальные причины этой войны?
Юрий Волнов: Мне наиболее близка версия о том, что Путин пошел по старым граблям, по которым походили многие диктаторы до него, пытаясь поднять свой рейтинг с помощью маленькой победоносной войны. Но тут нашла коса на камень. То есть информация об уровне готовности Украины к отражению чего-то подобного была у Путина необъективной. Я так понимаю, что он реально хотел дойти до Киева в три дня и рассчитывал, что Европа и мировая общественность это проглотит. Так же, как и ситуацию с Крымом. Но не получилось. А сдать назад он тоже не умеет: у этого танка задняя передача конструктивно не предусмотрена. Поэтому он увяз полностью в этой войне. И сейчас перемалывает огромное количество жизней и на фронте, и в тылу. Все это ужасно. Основная причина мне видится именно такой: хотел получить быструю победу и на этом поднять свой рейтинг, который после Крыма пошатнулся. Не сложилось.
Костя Голоктеев: Ну, и предположение о том, что российскую армию будут встречать с цветами, тоже не подтвердилось.
Юрий Волнов: Да, я так понимаю, что об этом тоже ему приносили в папочках информацию: что там уже все подготовлено и общественность готова встречать освободителей от коррумпированной украинской власти. Но это оказалось не так.
Костя Голоктеев: Кстати говоря, ты один из немногих обративших внимание, что много жизней перемалывается и в тылу.
Юрий Волнов: Перемалывают жизни, да. Сколько мы видим людей, которых сейчас прессуют за их антивоенную позицию, сколько уже посадили, сколько преследуются или были вынуждены бежать от преследования? У большого количества людей бизнес развалился либо из-за санкций, либо в связи с тем, что сотрудников забрали на фронт. Ну, и военные потери, конечно, огромны. Если верить цифрам, которые публикуют украинцы, или хотя бы предположить, что верные цифры где-нибудь посередине между тем, что дают наши российские официальные источники и украинские, то безвозвратные потери в этой войне составляют уже больше 200 000 человек. Это адская цифра.
Мой район Преображенское, в котором я избирался и жил больше 15 лет, – это 90 000 человек. То есть нужно представить, что в один момент два больших района Москвы просто опустели. И все эти люди умерли. И еще надо учесть, что количество раненых, покалеченных, изувеченных психологически или физически в пять или шесть раз больше. Это огромные-огромные потери. То есть, с одной стороны, вроде как в масштабах страны не много, а с другой стороны, это же наиболее трудоспособные люди, которые могли что-то делать. У них есть жены, дети, семьи. Множество людей вовлечено в эту историю. И множество людей от этого страдает.
Костя Голоктеев: А какой исход войны сейчас представляется тебе наиболее вероятным?
Юрий Волнов: Это вопрос, для ответа на который у меня просто нет компетенций. Я могу рассказать о том, чего бы мне хотелось. А как оно на самом деле пойдет, никто не знает. Может быть, это прозвучит странно, но исход, который находится в наибольшей гармонии с моим внутренним ощущением, это картина, которую очень часто рисовал и, по-моему, до сих пор рисует журналист Аркадий Бабченко, обещавший въехать на танке в Москву. Если, допустим, Украина выгонит российские войска за свою границу, то на этом все и успокоятся. Но это не приведет к каким-то глобальным изменениям в России. Для того чтобы произошли глобальные изменения в России, этот режим должен быть уничтожен, причем уничтожен именно технически. В том месте, где «место силы» этого режима. То есть в Москве должны быть войска украинские, натовские, не знаю, какие еще – для того, чтобы зафиксировать тот факт, что физически российская армия сдала Москву.
И тогда этот режим прекратит свое существование. Будет какая-то гарантия, что в ближайшем будущем не возникнет каких-то новых попыток опять что-то отыграть. Я прекрасно понимаю, что вероятность такого сценария очень мала, потому что все держат в уме ядерное оружие, которым обладает Россия. Понятно, что там все сгнило, давным-давно разворовано. Но если взлетит хотя бы пара ракет, мало никому не покажется. Поэтому в Москву, конечно, никто не полезет. А жаль. Стоило бы.
Костя Голоктеев: Это твоя идеалистическая картина, понятно. А если реалистично?
Юрий Волнов: Многое зависит от того, насколько Запад готов дальше поддерживать Украину. Потому что если поддержки Запада не будет, то Украина, скорее всего, сможет как-то заморозить ситуацию на фронте, но ни в ту, ни в другую сторону ее подвинуть будет нельзя. Если Америка, как обещала, даст дальнобойные ракеты, самолеты и прочее, и если Европа будет в том же ключе выступать, то, возможно, Украине удастся отвоевать территории. Возможно, даже выйти на границы 2014 года, или, как минимум, 22-го года.
Both Putin and Hamas are fighting to wipe a neighboring democracy off the map.
America cannot, and will not, let that happen. For our own national security interests—and for the good of the entire world.https://t.co/CS2lUg6ZCW
— Joe Biden (@JoeBiden) November 21, 2023
Костя Голоктеев: Мы с тобой хорошо понимаем, что внутренняя жизнь России кардинальным образом перестроена. И есть мнение, что Россия уже прошла точку невозврата, что уже настолько все далеко зашло, что это можно только как-то демонтировать. Насколько тебе близка или не близка подобная оценка ситуации в России?
Юрий Волнов: Ты знаешь, если бы каждый раз, когда я слышу словосочетание «точка невозврата», я получал доллар, я, наверное, был бы уже миллионером. Этих «точек невозврата» с тех пор, как я стал внимательно наблюдать за процессами, происходящими в политике, было очень много. Когда была рокировка, это было точкой невозврата. Когда было голосование на пеньках, это точка невозврата. И когда был Крым, точка невозврата. Теперь еще одна.
Я помню, мы в школе на физике изучали деформацию. Ты пружину сначала растягиваешь, потом отпускаешь, и она возвращается в предыдущее состояние. Когда ты начинаешь делать это сильнее, у нее остаточные деформации остаются, и она уже обратно до конца не сжимается. Ты ее растягиваешь все больше, больше и больше. То есть на самом деле каждый, каждый следующий шаг режима все больше и больше изменяет страну. Все хуже и хуже в ней становится жить. Она погружается все глубже и глубже в пучину тоталитаризма. И каждый раз мы понимаем, что даже если из этой истории удастся выбраться, то в любом случае жить в этой стране нам будет уже гораздо хуже.
Или другой пример. Если человеку отстрелили палец, это неприятно. Но не смертельно, без пальца можно жить. Потом второй палец отстрелили. Потом отстрелили ногу. Без ноги уже совсем плохо, с костылями придется ходить или на коляске ездить. Но голову пока не отстрелили. То есть что-то будет в этой стране происходить. И даже если вокруг страны вырыть ров с крокодилами, то какая-то жизнь там все равно будет. В Северной Корее тоже что-то происходит. Но что это будет за жизнь, что это будут за люди, что это будет за общество?
О жизни в Германии
Костя Голоктеев: Давай сейчас немножко от тяжелой военной темы переключимся на твою жизнь в Германии. Занимаешься ты здесь какой-то общественно-политической деятельностью?
Юрий Волнов: Основных историй, о которых я могу рассказать, две. Они между собой связаны, потому что организуются бывшими или еще действующими российскими муниципальными депутатами.
В октябре в Берлине состоялся учредительный съезд депутатской организации, которая называется «Депутаты мирной России». Это проект, который объединяет уехавших из России политиков. Также к этой организации примкнуло еще несколько человек, которые сейчас физически находятся в России. С моей точки зрения, это небезопасно. И мы предупреждаем этих людей о том, что, когда организация начнет добиваться каких-то результатов, она с большой долей вероятности будет признана нежелательной, иностранным агентом и всем остальным.
А вторая история – это выставка «Лица российского сопротивления». Ее придумали моя коллега Лена Филина, муниципальный депутат одного из районов Москвы, и Аршак Макичян, антивоенный активист, которого лишили российского гражданства. Было сделано уже несколько показов в Европе. И появляются запросы из самых разных стран, например из Австралии. Люди хотят видеть эту выставку в Японии, США. Эта история нашла отклик в людях, и мы будем ее развивать. Сейчас уже возникают идеи сделать какие-то сайд-проекты. Например, о российских ученых, которые сейчас находятся в тюрьмах по статье о госизмене, хотя речь идет об обычной научной деятельности. Просто они своими результатами обменивались с зарубежными коллегами: с китайскими, с американскими и так далее. Им теперь за это присудили госизмену. И о них вообще никто не говорит, потому что среднему европейцу вообще непонятно, как такое может быть.
Ученый, который подготовил доклад с коллегой из Китая, попал под статью о госизмене? Это европейскому уму непостижимо. Люди просто не могут понять, когда об этом пытаешься рассказывать. Не верят и говорят, что такого не может быть, что это фейк, какая-то глупая шутка и что так не бывает. А вот бывает. То есть про Навального знает весь мир. Про Яшина, про Кара-Мурзу тоже знают. А про людей, которых упекли только для того, чтобы какой-то майор ФСБ получил дополнительную медальку, вообще никто не знает.
Костя Голоктеев: Собираешься ли ты возвращаться в Россию?
Юрий Волнов: В настоящий момент я понимаю, что мне в Россию возвращаться просто опасно. Я, к сожалению, сейчас не могу даже съездить в гости, проведать родителей, друзей.
Костя Голоктеев: Что должно произойти, чтобы стало безопасно?
Юрий Волнов: Должна произойти смена режима, должны быть прекращены политические уголовные дела, должны выйти на свободу политические заключенные. Это будет для меня индикатором того, что мне в России ничего не грозит.
Костя Голоктеев: И какова вероятность в таком случае, что ты вернешься?
Юрий Волнов: Все зависит от того, когда это произойдет. Просто мне уже немало лет. Не хочу кокетничать, но в следующем году мне 50. И с каждым годом все сложнее и сложнее находить себя в профессии и в жизни. Если здесь мне удастся найти хорошую работу, я много раз подумаю, прежде чем ее бросать и пытаться опять что-то искать в России. Я не очень хорошо умею себя продавать, поэтому на предыдущем месте работы я проработал 13 лет. Меня все устраивало. Я работал, мне потихоньку поднимали зарплату. Я был доволен всем. И я бы там еще лет десять проработал, если бы не война. Поэтому если я здесь найду какое-то интересное занятие, если дети здесь закончат школу и поступят в институт, я срывать их отсюда не буду, это совершенно точно.
Конечно, березки, родной дом, все дела. Но я не поручусь на 100%, что даже если в России все будет прекрасно, и федеративное устройство, и демократические парламенты, и все такое, то я прямо вот побегу обратно что-то в России строить. Хотя, может, и побегу, не знаю. Зависит от многих факторов.
Здесь, конечно, и с языком тяжело. И образ мыслей у людей немного другой, и устройство общества тоже. Сложновато адаптироваться, въезжать во все это.
Костя Голоктеев: И в заключение, что бы ты пожелал нашим читателям?
Юрий Волнов: Очень интересный вопрос. Я испытал шок, когда узнал о том, какое количество наших бывших соотечественников, находящихся в Германии, настроено пропутински. Это на самом деле очень странно. Я понимаю европейца нерусскоязычного, которому тяжело анализировать российскую повестку, российские новости. Но когда человек, говорящий со мной на одном языке, поддерживает российскую власть, которая является абсолютно антинародной, античеловеческой, мне это кажется странным. Я бы посоветовал поискать альтернативные источники информации, расширить свою картину мира и попытаться понять, что же на самом деле происходит в Москве, в России. Попытаться посмотреть не только на ту глянцевую обложку, которую представляет наша официальная пресса, это же чистая пропаганда.
А еще хочу пожелать всем продолжать верить в чудеса. Они иногда случаются. Может быть, если мы все вместе будем желать какого-нибудь чуда, оно с большей вероятностью произойдет. Мир выйдет из штопора, в котором сейчас находится, и сможет повернуть в сторону чего-то лучшего и светлого.
Читайте также:
- Виталий Боварь: “Не стоит впадать в отчаяние из-за березок, балалаек и судеб Родины”
- Антон Климов: “Я не согласен с тем, что Россия прошла точку невозврата”
- Ольга Галкина: “У нас у всех один общий враг – это Путин”
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
Диванный патриот! Удобно тявкать из Германии,и если что, Франция рядом. Найдут и там🥳 клоун.
Быстрее сам сдохнешь…
А кто вы такие, чтобы решать? Это уже не ваша страна!