Венедикт Ерофеев и переоценка русской культуры
Венедикт Ерофеев и переоценка русской культуры
Читайте также: «Голубое сало» Владимира Сорокина в берлинской галерее Марата Гельмана
Ерофеев категорически не совпадал с официальными трендами или с любой модой на что-нибудь исконно-посконное.
Литературный единоличник
Ерофееву 85. Это невозможно представить. Он не мог дожить до старости. Или даже до зрелой мудрости. И не дожил. Умер в 51 год.
Ерофеев был литературным единоличником. Он ни с кем не объединялся и не солидаризировался в эпоху сплоченных общностей, советских или антисоветских (вторые, ясное дело, лучше, но дело не в этом).
Ерофеев писал обычно от первого лица. За других лиц он не хотел нести ответственность.
Ерофеев – человек без пафоса. Он не воспевает и не обличает. Он сочувствует. И констатирует. Но иногда пронзительно и беспощадно. Например, так: «Я кое-как пригладил волосы и вернулся в вагон. Публика посмотрела на меня почти безучастно, круглыми и как будто ничем не занятыми глазами…
Мне это нравится. Мне нравится, что у народа моей страны глаза такие пустые и выпуклые. Это вселяет в меня чувство законной гордости. Можно себе представить, какие глаза там. Где все продается и все покупается: …Глубоко спрятанные, притаившиеся, хищные и перепуганные глаза… Девальвация, безработица, пауперизм… Смотрят исподлобья, с неутихающей заботой и мукой – вот какие глаза в мире чистогана…
Зато у моего народа – какие глаза! Они постоянно навыкате, но – никакого напряжения в них. Полное отсутствие всякого смысла – но зато какая мощь! (какая духовная мощь!) эти глаза не продадут. Ничего не продадут и ничего не купят. Что бы не случилось с моей страной, во дни сомнений, во дни тягостных раздумий, в годину любых испытаний и бедствий – эти глаза не сморгнут. Им все божья роса… Мне нравится мой народ. Я счастлив, что родился и возмужал под взглядами этих глаз».
Ерофеев знал кое-что главное про русского человека. Про то, что тот ни к чем не крепится. Вечный странник. К чему-то стремится, фантазирует, мечтает – но все это тщета. Он ничего не достигает. И просто гибнет по дороге. Россия у него – это дорога из ниоткуда в никуда.
Ерофеев и Германия
Что связывает Ерофеева с Германией? Почти ничего. За границей он никогда не был вообще. Но в 1962 году он написал повесть «Благая весть», под влиянием, как считают, Фридриха Ницше: «евангелие русского экзистенциализма». Главный голос там принадлежит Сатане. В 1987 году поэму «Москва – Петушки» издали на немецком, под заголовком «Die Reise nach Petuschki». Пишут, что не очень удачен перевод. Но легко опознаются параллели с «Процессом» Франца Кафки.
В 2006 году в Гамбурге начался судебный процесс по делу об авторских правах на книгу Венедикта Ерофеева «Москва – Петушки». Истец и наследник авторских прав на произведение, невестка (жена сына) писателя Галина Ерофеева утверждала: книгу регулярно переиздают во всем мире, а наследники автора не получают денег за авторские права, и ей, пенсионерке-инвалиду, приходится с мужем и тремя детьми ютиться в однокомнатной квартирке. Ответчиком, как можно понять, было то ли издательство «Albin Michel», то ли швейцарский ИД «Kein und Aber». В интернете можно, к примеру, найти рассказ об этом Валерия Берлина. Судилась Ерофеева и с московским издательством «Вагриус».
Ерофеев и Гоголь
В русской литературе есть две великих поэмы в прозе. «Мертвые души» Гоголя и «Москва – Петушки» Ерофеева. В одном из интервью Ерофеев сказал: «Вот ведь умру, Гоголем назовут…» Обе поэмы про странствие¸ которое не кончается (или кончается смертью героя). Украинец Гоголь, приехав на север, обнаружил вокруг себя царство мертвых душ. Он решил, было, что ему удастся их воскресить словом. И начал писать магический роман. Но сломился под этим бременем. Его затянуло в Москву, и он в ней умер, вдали от милого сердцу юга.
Ерофеев не делает столь определенного вывода относительно встречных людей. Он с грустью смотрит на их несовершенство и очевидную никому не нужность. Поездка из Москвы в Петушки (городок восточнее столицы) имеет недостижимую цель и лишена по итогу смысла.
Писатель почти культовый
Ерофеев остался в памяти поколений. Одним из немногих русских авторов ХХ века, которых по своей охоте читало молодое поколение в нашем столетии. И даже – сам свидетель – устраивало аншлаги в театре, когда там показывали «Москву – Петушки».
Помнят его и те, кто постарше, как композитора ароматных ядреных отрав, коктейлей «Слеза комсомолки», «Сучий потрох», «Поцелуй тети Клавы» и других напитков, сочиненных из настоек, креплёных вин, лака для ногтей, одеколонов и дезинсекталей.
Его биография
Его биография грустна и бескомпромиссна.
Писатель родился 24 октября 1938 года далеко на севере, в полулагерном поселке Нива‑2, в пригороде Кандалакши под Мурманском. Он был младшим ребенком в многодетной семье.
В конце 1941 года был арестован его дед, Василий, и умер через три месяца в тюрьме. А после войны был дважды арестован и его отец-начальник железнодорожной станции, тоже Василий. Отец был осужден по обвинению во вредительстве. Семья осталась без средств к существованию. Мать уехала на заработки к сестре в Москву, а младшие дети попали в детский дом города Кировска. Ерофеев шесть лет провел в детском доме. В 1954 году отца освободили и он вернулся в свою семью, но в 1956 году умер.
В 1955 году Ерофеев окончил школу с золотой медалью и поступил на филологический факультет Московского университета имени Ломоносова. Ерофеев жил в общежитии университета на Стромынке, там он начал свое первое сочинение, «Записки психопата» (1956–1958; рукопись считалась утраченной, впервые опубликовано в 1995 году).
Очевидный талант совмещался у него с совершенно анархическим стилем жизни. За дарования он получал повышенную стипендию, а за стиль жизни из-за прогулов занятий по военной подготовке был отчислен.
С марта 1957 года Ерофеев сменил, не покидая СССР, множество профессий. Он был грузчиком продовольственного магазина (Коломна), подсобником каменщика (Москва), истопником-кочегаром (Владимир), дежурным отделения милиции (Орехово-Зуево), приемщиком винной посуды (Москва), бурильщиком в геологической партии (Украина), стрелком военизированной охраны (Москва), библиотекарем (Брянск), коллектором в геофизической экспедиции (Заполярье), заведующим цементным складом на строительстве шоссе Москва-Пекин (Дзержинск в Горьковской области). В 1974 году в Голодной степи (Узбекистан) Ерофеев работал лаборантом паразитологической экспедиции и в Таджикистане лаборантом по борьбе с кровососущим гнусом.
В 1961 году Ерофеев поступил в педагогический институт в городе Владимире. Та же история: повышенная стипендия – и отчисление за «плохое поведение». Затем Ерофеев был отчислен из подмосковных, глубоко провинциальных Орехово-Зуевского и Коломенского педагогических институтов.
Десяток лет Ерофеев занимался монтировкой кабельных линий связи. На этих работах вокруг Москвы он написал свою поэму «Москва–Петушки» (1969). В 1972 году последовал «Дмитрий Шостакович», черновая рукопись которого была потеряна. Также утерянными считаются статьи о Генрике Ибсене и Кнуте Гамсуне.
Поэма «Москва – Петушки» ходила в самиздате. Впервые она была опубликована какой-то контрабандой, не спросясь у автора, в 1973 году в Иерусалиме, в альманахе АМИ, публикация книжкой в Париже появилась в 1977 году. В СССР поэма впервые была опубликована в момент ослабления цензуры в журнале «Трезвость и культура» как произведение о тлетворности алкоголизма, с большими изъятиями. Генсек Горбачев начал тогда безуспешную борьбу с пьянством, которая привела к крушению советской системы (хотя не только она одна).
В 1995 году, спустя 18 лет после написания, роман был без купюр опубликован в России. Многие читатели осудили «книгу об алкаше»; другие любят ее.
С 1978 года Ерофеев жил на севере Москвы, где написал трагедию «Вальпургиева ночь, или Шаги командора» (опубликована в Париже в 1985 году, в СССР – в 1989 году), документальный коллаж «Моя маленькая лениниана» (издан в Париже в 1988 году, в России в 1991 году), начал пьесу «Фанни Каплан» (не окончена, опубликована в 1991 году).
С середины 1980‑х у Ерофеева развился рак горла. После лечения и нескольких операций он потерял голос и имел возможность говорить только при помощи электронного звукового аппарата. Умер Ерофеев в Москве 11 мая 1990 года.
Медленно и неправильно
«Все на свете должно происходить медленно и неправильно, чтобы не сумел загордиться человек, чтобы человек был грустен и растерян».
Интонация и подтекст гоголевские. Иллюзий – нуль.
Многое происходит и сегодня медленно и неправильно.
Читайте также:
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
