Бенинские бронзы снова обсуждаются

Позволено ли ворам или скупщикам определять будущее награбленного после его возвращения? То, что может показаться абсурдным подходом в современном уголовном праве, обсуждается в связи с возвращением бенинских бронз в Нигерию. Некоторые критики усматривают в этом неоколониалистские черты. После первой реституции ценных художественных сокровищ немецким правительством неожиданный переход права собственности к Оба Бенина дает новый материал для дебатов.

После десятилетий колебаний и нескольких лет напряженных дебатов Германия в конце 2022 года вернула африканской стране 20 ценных бенинских бронз. Более 1100 произведений из дворца тогдашнего королевства Бенин, которое сегодня принадлежит Нигерии, ранее находились примерно в 20 немецких музеях. Эти предметы, изготовленные не только из бронзы, но и из слоновой кости и других материалов, в основном являются результатом британского разграбления в 1897 г. «Эти вещи украдены», – осудил экс-сенатор Берлина по культуре Клаус Ледерер (слева). Это делает фонды музея краденым товаром. 

Оба Бенина получает права на собственность

В объявлении президента Нигерии, опубликованном 23 марта, говорится, что право собственности на репатриированные артефакты получит Оба Бенина – независимо от того, где и когда они были привезены в Нигерию. Он считается исконным владельцем и хранителем культуры, наследия и традиций народа Королевства Бенин.

Оба правил как король над королевством на территории современной юго-западной Нигерии, которое существовало до 1897 года. Эвуаре II – нынешний Оба Бенина. Как и его предшественники, 69-летний Оба борется за возвращение бронзы в Нигерию с момента своей коронации около семи лет назад. Предметы должны храниться во дворце или в других местах в городе Бенин. Теперь бронзы могут быть переданы во временное пользование, например, только с разрешения Оба.

По мнению швейцарского этнолога Бригитты Хаузер-Шойблин, это показывает, «насколько небрежно было сформулировано соглашение о передаче прав собственности между Германией и Нигерией». Государственная собственность станет исключительно частной собственностью, пишет заслуженный профессор Геттингенского университета в газете «Frankfurter Allgemeine Zeitung». «Для немецкой политики и музейщиков, преследующих свои цели, возвращение бронз «нигерийскому народу», таким образом, заканчивается фиаско». 

Имущественные претензии Оба не вызывают удивления

Маттиас Гольдманн, юрист и эксперт по международному праву и колониализму, отметил, что Оба уже давно заявлял о своих претензиях на собственность. «Поэтому то, что произошло сейчас, не является полной неожиданностью», – сказал Гольдманн агентству dpa. Оба заявил о своем праве собственности как традиционный глава группы, у которой первоначально были украдены предметы. «С точки зрения прав человека и особенно прав этнических меньшинств, переход права собственности к нему даже очевиден».

После событий в Нигерии Конфедерация не ставит под сомнение смысл реституции. «Возвращение награбленного искусства государствам, которые сегодня представляют народ и культуру, у которых это искусство когда-то было украдено, остается правильным», – заявила Deutsche Presse-Agentur в Берлине пресс-секретарь министра культуры Клаудиа Рот (Зеленые).

По ее словам, совместно с Федеральным министерством иностранных дел необходимо прояснить, что означала мера уходящего президента Мухаммаду Бухари. «С этой целью мы хотим начать переговоры с новым правительством Нигерии, как только оно вступит в должность». Важной основой для переговоров, по его словам, является ответственность Национальной комиссии по музеям и памятникам за процесс реституции.

Автономия Нигерии в решении вопросов

Президент Фонда прусского культурного наследия Герман Парцингер также подчеркнул самостоятельность Нигерии в вопросах обращения с бронзами. В Фонд также входят Государственные музеи Берлина, обладающие самой большой коллекцией в Германии. Он сказал агентству dpa, что повторная передача не будет подвергаться сомнению. «Она основана на том, что это было насильственное разграбление, и этот контекст несправедливости всегда был неоспорим». 

Он сказал, что правительство «конечно, вольно решать, как поступать с этими предметами в будущем, потому что реституция ничем не обусловлена». Он не сомневается, что работы будут доступны публике в каком-либо музее, «а третья будет передана в долгосрочную аренду здесь, в Берлине, в Гумбольдтском форуме». Парцингер изначально видит «значительную» потребность в разъяснениях в Нигерии. 

Переговоры о реституции всегда сводятся только к вопросу о том, оправдана реституция или нет. «В случае реституции, однако, никакие условия не могут быть навязаны новому владельцу», – подчеркнул президент Фонда. Реституция часто вызывает дебаты между государственными органами и региональными сообществами в странах происхождения. «Это важные процессы, в которых необходимо сбалансировать различные интересы».