Молодежь в детских домах ГДР: «Они меня не сломали».

Кай Опперманн не может выбросить из головы сцены из своего детства. Как ему приходилось чистить унитазы зубной щеткой. Как его заставляли часами бегать вверх и вниз по лестнице до полного изнеможения. Как в классе связка ключей вдруг полетела на него и пробила дыру в его голове.

Опперманн был одним из примерно 500 000 детей и подростков, которых разместили в домах ГДР. Недавно опубликованное исследование показывает, что многие из них и сегодня ощущают последствия насилия и пренебрежения. Под руководством Лейпцигского университета исследовательская ассоциация «Свидетельство» изучила опыт пострадавших. В Западной Германии и других европейских странах в послевоенный период во многих детских домах также имели место насилие и жестокое обращение, которые часто рассматривались с опозданием или не рассматривались вовсе.

Жестокое обращение и злоупотребления

Хотя исследователи подчеркивают, что существуют и положительные отзывы о детстве в доме ребенка в ГДР. «Это был поворотный момент к лучшему в моей жизни», – сказал один из участников исследования. Но 80 процентов респондентов рассказали об эмоциональном пренебрежении, 47 процентов – о физическом насилии и 41 процент – о сексуальном насилии. Многие сказали, что страдали от депрессии и посттравматического стрессового расстройства.

Сейчас Каю Опперманну 52 года. Он живет со своей семьей в доме в Пениге, Саксония. Он установил на участке камеры наблюдения. «Я всегда должен держать все под контролем», – говорит он. «Я никому не доверяю – кроме жены и детей». Когда перед его домом хлопают дверцы машин, это напоминает ему о мужчинах, которые возили его с ног до головы из одного дома в другой.

В первый раз они забрали его, когда ему было три года. В то время он жил в Карл-Маркс-Штадте, ныне Хемниц. Семья с шестью детьми попала в поле зрения властей, потому что, как рассказывает Опперманн, родители не были верны линии. Кая и его брата Патрика отправили в приют, но они смогли остаться в Карл-Маркс-Штадте. «Там было очень хорошо, – говорит он. Воспитатели были добрыми и заботились о детях». Но однажды ночью он и его брат были внезапно сорваны со своих кроватей. Они были еще в пижамах и тапочках, когда мужчины посадили их в машину и увезли в другой дом. Опперманн до сих пор не может сказать, почему. «Они вообще не разговаривали с нами», – говорит он.

Дрель и дисциплина

Опперманн говорит, что сначала ему понравилась и вторая станция, дом в Альтхемнице. Но недолго. Человек, которого он считал своим любимым воспитателем, издевался над ним и Патриком. На чердаке – там, где их никто не мог слышать. Позже братьев разлучили. Кай Опперманн был вынужден отправиться в Мееране, в специальный детский дом. «Это были худшие три года», – говорит он. В учреждении царили дрель и жесткая дисциплина. Никакой личной жизни, никакого свободного времени. Всегда было «исполнение, исполнение, исполнение».

Сегодня Опперманна мучают воспоминания, особенно по ночам. Его мучают кошмары. Он принимает психотропные препараты и разговаривает о своем прошлом с психотерапевтом. «Вы не чувствуете себя по-настоящему понятым», – говорит он. Согласно исследованию, многие бывшие жители рассказывают о подобных ощущениях. Но особенно плохо для большинства из них было то, что они подвергались эмоциональному насилию или пренебрежению и им не давали возможности развивать собственную личность, говорит один из сотрудников проекта. В результате часто возникали проблемы в отношениях и других сферах жизни. Каждый пятый участник исследования хотя бы раз сидел в тюрьме после выхода из дома.

Кай Опперманн добился успеха в жизни – несмотря на свою многолетнюю одиссею через домашнюю систему ГДР. «Они не сломили меня», – говорит он. В 17 лет он начал учиться на водителя. После воссоединения он смог дослужиться до должности управляющего заводом на бумажной фабрике. Он завел семью. «Я никогда не бил своих детей. Все можно уладить без насилия», – говорит Опперманн.

Осталась только фотография

И все же прошлое, особенно время в Мееране, не дает ему покоя. Опперманн был разочарован после судебного дела о жестоком обращении в специальном доме. Дело против четырех воспитателей было прекращено в 2004 году после того, как обвиняемые заплатили штрафы. Однако они отрицали обвинения.

Опперманн считает, что об этой проблеме следует говорить больше. «Я считаю, что с этим нужно разбираться». В конце концов, ему удалось добиться финансовой компенсации от фонда «Домашнее образование в ГДР». Он был рад получить деньги. «Но это не компенсация.

Кай Опперманн никогда не говорил со своим братом о том, что произошло в доме. Сегодня наверстать упущенное уже невозможно: Патрик погиб в автокатастрофе. Сохранилась фотография, на которой братья запечатлены в свой первый день в школе, со школьными портфелями в руках. «Ничего не осталось от моего детства – кроме этой фотографии», – говорит Опперманн.