Австралиец оживил кукольную пару Убу в Лейпциге

С помощью своих кукол уроженец Австралии Невилл Трантер затрагивает темы, которые не предназначены для детей. «В своих пьесах я затрагиваю деликатные темы – с куклами это проще, но они всегда предназначены для взрослых», – сказал кукольник в интервью Deutsche Presse-Agentur. Трэнтер выступает на сцене уже 40 лет. За это время он поставил более 25 пьес. Со своей нынешней пьесой «Убу» он станет гостем Вестфлюгеля в Лейпциге 3 и 4 марта.

Сольная пьеса основана на тексте Альфреда Жарри 1896 года. В ней рассказывается о взлете и падении эгоцентричного деспота Убу и его жены. «В моей пьесе персонажей зовут Па Убу и Ма Убу. Но это также просто интерпретация оригинала», – говорит кукольник.

Сюжет напоминает пьесу Шекспира «Макбет», которая впервые была поставлена в начале XVII века, но также затрагивает актуальные политические вопросы: «Речь идет о русских, и Дональд Трамп тоже появляется». Политика всегда находит отклик в его спектаклях, говорит Трэнтер. «Однако я не посылаю политических сообщений. Это всегда зависит от того, что хочет понять зритель», – говорит художник, который живет в Нидерландах с 1978 года.

По его словам, когда кукольник разрабатывает пьесу, он сначала набрасывает сюжет. «Затем я думаю о том, какие персонажи мне нужны для этого, и только после этого я думаю о том, как именно выглядят или называются куклы». В последние десятилетия, говорит он, ему всегда хотелось выяснить, какие возможности у него есть на сцене и что может не получиться. «В конце концов, у меня всего две руки. Так что пределы фактически установлены», – говорит он. Основой его работы, по его словам, всегда является то, что зрители воспринимают кукол как живых актеров на сцене.

Прежде чем 68-летний художник остановился на тех марионетках, в которых он двигает ртом с помощью пальцев, засунутых в голову марионетки, он также пробовал играть с марионетками или, например, с марионетками, управляемыми стержнями. «Это также причина, по которой я приехал из Австралии в Европу. Здесь было гораздо больше возможностей, чем в Австралии», – вспоминает он. Тот факт, что с тех пор он выступал на европейских сценах на английском языке, никогда не был проблемой: «Даже те, кто не знает языка или знает его плохо, понимают, о чем идет речь, просто по тому, как они говорят, по их мимике и жестам».