Мобилизованная церковь

Патриарх Кирилл, возглавляющий Русскую православную церковь, не присутствовал в Георгиевском зале Кремля на церемонии «присоединения» к России оккупированных областей Украины. Он сказался больным: утром пресс-служба патриархии объявила о том, что у патриарха коронавирус и он вынужден соблюдать постельный режим. До сих пор о состоянии здоровья патриарха предпочитали не распространяться: столь публично он заболел впервые. Однако пока нет достаточных оснований утверждать, что патриарх симулировал болезнь, чтобы сохранить видимость нейтралитета. РПЦ всё-таки была представлена на церемонии, хотя и менее статусными фигурами: в Кремле присутствовали управляющий делами Московской патриархии митрополит Дионисий (Порубай) и председатель Отдела внешних церковных связей митрополит Антоний (Севрюк). Были и представители Украинской православной церкви — митрополит Луганский и Алчевский Пантелеимон (Поворознюк) и настоятель Свято-Саввинского мужского монастыря в Мелитополе архимандрит Иоанн (Прокопенко). Оба известны своей коллаборационистской пророссийской позицией, и вряд ли их присутствие в Кремле упростит жизнь УПЦ в Украине.

В марте 2014 года патриарх Кирилл также отсутствовал при торжественном объявлении в том же Георгиевском зале Кремля о «присоединении» к России Крыма. Тогда говорили, что это было воспринято в администрации президента как демарш и испортило отношения патриархии с Кремлём. Но 8 лет назад было и рациональное объяснение: патриарх ещё пребывал в иллюзии, что он сможет, сохранив статус-кво крымских епархий (их подчинённость Украинской церкви), предотвратить создание автокефальной, то есть независимой от Москвы, церкви в Украине, которая однако была создана в 2018 году и стала причиной серьёзного конфликта между РПЦ и Вселенским патриархатом.

Сейчас отсутствие патриарха в Кремле можно объяснить разве что его нежеланием лишний раз светить лицом перед западной аудиторией в попытке избежать личных санкций. Личные санкции в адрес патриарха Кирилла уже ввели Великобритания, Канада и Украина, а Литва запретила ему въезд на свою территорию на пять лет. Вероятно, теперь он опасается санкций со стороны ЕС (от которых его уже однажды спас Виктор Орбан) и США. При этом с самого начала войны патриарх лично и другие представители РПЦ заняли позицию однозначной поддержки войны. Он называл воюющих в Украине «защитниками отечества», говорил, что на Донбассе идёт «метафизическая борьба», а его жители не хотят проведения гей-парадов, в дистанционном разговоре с Папой Римским показывал Франциску карту и зачитывал по бумажке аргументы, оправдывающие российское вторжение в Украину. То есть патриарх полностью отождествил РПЦ с путинским государством и готов разделить его судьбу.

Боевая РПЦ

21 сентября президент Путин объявил «частичную» мобилизацию, и теперь война коснулась каждого россиянина: у всех есть родственники или знакомые, которым пришли повестки. Сотни тысяч мужчин призывного возраста покинули Россию, чтобы не пойти на войну. Церковь поддержала своего президента и продолжает благословлять воинов. После объявления мобилизации патриарх Кирилл произнёс две проповеди. В одной он прямо сравнил гибель солдат в бою с искупительной жертвой Христа, сказав, что тот, кто «погибает при исполнении воинского долга […] совершает деяние, равносильное жертве. Он себя приносит в жертву за других. И эта жертва смывает все грехи, которые человек совершил» (это очевидная ересь с точки зрения христианского вероучения). В другой призвал россиян к «духовной мобилизации», которая должна привести к «примирению России и Украины».

Через пару дней были объявлены итоги специального конкурса президентских грантов среди проектов, оказывающих социальную помощь Донбассу (то есть, оккупированным территориям). Два крупнейших грантополучателя — принадлежащая Московской патриархии больница имени святителя Алексия (ей выделили 48,8 миллиона рублей) и проект «Церковная помощь беженцам» Синодального отдела по благотворительности и социальному служению (27,4 миллиона рублей). Обе организации — и больницу, и Синодальный отдел — возглавляет один и тот же епископ РПЦ Пантелеимон (Шатов). Де-факто РПЦ стала одним из самых крупных операторов помощи беженцам с оккупированных территорий Украины, которые находятся на территории России.

Тем временем православным священникам стали приходить повестки. Телеграм-канал «Христиане против войны» занимается мониторингом ситуации. Значительная часть священнослужителей, разумеется, — мужчины призывного возраста, некоторые даже успели до принятия сана отслужить в армии. РПЦ не добилась никакой брони и отсрочек для духовенства и даже не пробовала их получить. Правящие архиереи стали рассылать в своих епархиях письма, где просили, как, например, митрополит Липецкий и Задонский Арсений, договариваться с местными военкоматами о том, чтобы священнослужители в армии были определены на должности, «не предусматривающие непосредственного участия в боевых действиях».

По канонам православные священники не могут быть повинны в пролитии крови и, например, если священник был за рулём и случилась авария со смертельным исходом, ему запрещено продолжать служение. Историк Надежда Белякова обратила внимание на то, что одним из пунктов договорённостей Сталина и митрополита Сергия (Страгородского) во время Второй мировой войны было «признание особого статуса служителей культа»: если они были зарегистрированы в государственных органах, их не мобилизовывали. При Путине, несмотря на полную лояльность РПЦ и идеологическое обслуживание власти, таких договорённостей нет. Оператор горячей линии по ответам на вопросы граждан о мобилизации сказал корреспонденту РБК, что «мобилизации подлежат все граждане РФ, находящиеся в запасе вооруженных сил. Если у монаха есть военный билет на руках, значит, он находится в запасе. […] Он такой же гражданин России, как и все». Изданию «Рязанские новости» в ответ на тот же вопрос о священниках ответили: «Если священник стоит на воинском учете, то все возможно». Пока неизвестно, как сложилась судьба тех священников, которым пришла повестка. Нет и открытых случаев бегства за границу с оставлением места служения.

В многочисленных фотографиях и видео, снятых во время проводов мобилизованных в армию в разных регионах, повторяются почти одинаковые кадры: священники благословляют уходящих на фронт. Кропят святой водой, раздают крестики, иконки, молитвословы и Евангелия, говорят напутственные слова. Участие священника стало частью ритуала проводов на войну, как будто теперь в России появился новый обряд перехода. «У всех есть иконки, молитвенники, есть капелланы — фронтовые батюшки. С Божьей помощью мы победим», — сказал на встрече с мобилизованными в качестве агитатора российский актёр и депутат Государственной Думы Дмитрий Певцов. Многие священники публикуют в соцсетях фотографии новобранцев и пишут слова поддержки российской армии. Священник и художник Георгий Парфёнов из Владимирской области написал в Фейсбуке о том, что отправил на фронт двух собственных сыновей.

В некоторых епархиях централизованно объявили, что надо в храмах собирать деньги на «помощь воинам, ныне защищающим наше Отечество». Такой «кружечный сбор» после воскресной литургии благословил, например, Екатеринбургский митрополит Евгений. Предполагается, что на деньги обычных прихожан будут куплены «вещи, необходимые в быту и на поле брани», — собирают как ополчение, а не как регулярную армию, которую должен финансировать государственный бюджет. А в Калининграде духовенство обратилось к верующим с призывом на протяжении десяти дней сугубо молиться о войнах и поститься, а по окончании этого поста прийти на специальный молебен в кафедральный собор.

Клирики за войну

Среди священнослужителей есть те, кто на протяжении всех военных месяцев ездит на фронт и на оккупированные территории и публично агитирует за войну в СМИ. Они служат в храмах молебны о победе русского воинства и «благословении тех, кто мобилизуется в зону боевых действий», составляют молитвы «за Россию и её воинство». Один из наиболее активных — протоиерей Александр Тимофеев, который был известен как специалист по библейской истории, богослов, преподаватель Московской духовной академии. Он не только ездит в зону боевых действий, но и ведёт об этом телеграм-канал и регулярно даёт комментарии православному телеканалу «Спас» и другим СМИ. «Новороссия сейчас — это кровоточащий форпост Русского мира, той Святой Руси, духовными гражданами которой мы с вами являемся», — пишет, например, протоиерей Тимофеев. На фотографиях в Телеграм он вместе с другими священниками в служит в подвалах и спортзалах на оккупированных территориях, благословляет солдат в камуфляже, причащает и исповедует раненых в госпиталях. «Под Красным Лиманом сражаются наши ребята, которые вчера причащались на литургии. Исповедавшись и причастившись они тут же одевали каски и бронежилеты и уезжали на позиции», — рассказывает протоиерей Александр Тимофеев о днях, когда российская армия отступала в Донецкой области.

Эти священники, которые сопровождают армейские подразделения, но не имеют специальной подготовки, как, например, военные журналисты, всерьёз рискуют жизнью. Так, 25 сентября погиб духовник Оренбургского казачьего войска протоиерей Евфимий Козловцев, у которого осталось пятеро детей. А за две недели до него погиб священник из Татарстана Анатолий Григорьев. Никаких подробностей их гибели не сообщается, кроме того, что они были вместе со своей паствой — российскими солдатами, в одном случае это были казаки, во втором — татарский батальон «Алга».

Архиереи РПЦ либо молчат, либо выражают полную поддержку войны. Митрополит Псковский и Порховский Тихон (Шевкунов), один из самых влиятельных епископов, личный друг президента Путина, утверждает, что «Украина встала на путь нацизма», а российские военные удивили его тем, что «несмотря на все испытания: пытки, убийства, которые вокруг них творились, — в них не было никакой ненависти. Вот реальность исполнения заповедей Христовых». Епископ Савва (Тутунов), один из приближённых патриарха Кирилла, ведёт телеграм-канал, в котором регулярно комментирует новости и инфоповоды, связанные с войной (например, о возвращении «домой» Донбасса), и репостит военных патриотических блогеров вперемешку с осуждением Запада за гей-парады и русофобию. Митрополит Клинский Леонид (Горбачёв) опубликовал в Телеграм видео издевательств над пленными украинцами с уничижительным комментарием, а после объявления о «присоединении» оккупированных территорий заявил, что это была «мощная речь президента, гражданина России, христианина. Именно Владимир Путин является сегодня гарантом на международном треке порядочности». Митрополит Рязанский Марк после объявления мобилизации сказал: «Мы видим, как другие страны ополчились […] если такое решение принято, значит это воля Божья, и с болью в сердце нужно что-то сделать для Родины». А епископ Скопинский и Шацкий Питирим (Творогов) сообщил, что «на передовой ад, но через него наши воины идут в рай». По его мнению, «мобилизация это спасение для мужчин, которые потеряли цель в жизни, а теперь они могут стать мучениками. […] И не надо бояться, не все ведь погибнут, а те, кто погибнут, будут героями и все будут ими гордиться. И общественное мнение должно быть таким, чтобы презирать тех людей, которые — трусы».

Священники против войны

Исследователь Школы теологии и религиоведческих исследований Тартуского университета Андрей Шишков считает, что в своём отношении к происходящему русские православные священники, епископы и монахи, которые благословляют войну, делятся на две категории: «циники и слепые. Первые знают, что служат злу, но делают это в обмен на различные блага для себя. Вторые не знают, куда идут, и ведут за собой людей в пропасть». Но, по мнению Шишкова, есть ещё третья, самая многочисленная группа пастырей — те, кто «думают, что их совесть чиста, потому что они не благословляют никого на войну, они даже молятся за мир. Но по сути эти пастыри способствуют нормализации зла. Они помогают покорно принимать всё, что исходит от беззаконной власти». Таких в РПЦ действительно большинство. И это совпадает с тем, как разделилось российское общество в целом: в нём есть циники — чиновники, политики и работники пропаганды, которые наживаются на войне, искренние «патриоты», которых не так уж много, но они очень активны, сильно идеологизированы, даже одержимы, и поддерживают войну действием, и огромная масса, которая «вне политики» и в целом «за мир», но бездействует и безмолвствует. Мобилизация расшатывает эту конструкцию, потому что те, кто «вне политики», теперь вовлечены в неё буквально под угрозой смерти, но последствия пока непредсказуемы.

Однако и в обществе, и среди духовенства есть ещё одна малочисленная группа — те, кто выступает против войны и рискует попасть под репрессивный каток государства. Причём в случае священнослужителей этот каток двойной: им угрожает расправа и внутри Церкви, и от силовых органов.

Сразу после начала войны священник Иоанн Бурдин, настоятель храма Воскресения Христова в Костромской области произнёс антивоенную проповедь, которую слышали 10 человек. Но один из них донёс в полицию, на священника завели дело по статье о дискредитации Вооружённых сил РФ. Ему присудили штраф, но РПЦ оказалась более жестока, чем российский суд, — его лишили прихода и выгнали за штат. Священника Дмитрия Баева из Кирова объявили в федеральный розыск за публикацию «заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании вооруженных сил РФ в целях защиты интересов РФ и ее граждан». Митрополит Вятский Марк запретил его в служении и предал церковному суду. Бывший священник уехал из России. Священник Максим Нагибин из Краснодара в пасхальной проповеди назвал войну в Украине преступлением и «великим позором», на него был написан донос и заведено дело о дискредитации армии. На оппозиционного патриарху Кириллу протодиакона Андрея Кураева тоже составлены административные протоколы за антивоенные выступления, ему угрожает арест.

Ещё в марте, сразу после начала российского вторжения в Украину, почти 300 священнослужителей РПЦ подписали открытое антивоенное письмо. «Мы уважаем богоданную свободу человека и считаем, что народ Украины должен делать свой выбор самостоятельно, не под прицелом автоматов, без давления с Запада или Востока», — говорится в этом письме, которое заканчивается словами «Остановите войну!». Эти 300 подписавших — очень смелые люди. Известно, что российские спецслужбы интересовались многими священниками, которые раньше подписывали открытые письма (самое известное было в 2019 году в защиту заключённых по так называемому Московскому делу — задержанных на митингах за честные выборы в Московскую думу). Их вызывали на беседы в ФСБ, передавали угрозы через архиереев. Для священников из провинции последствия могут быть катастрофическими. То же самое происходило и с некоторыми подписавшими антивоенное письмо. Первая подпись под этим письмом принадлежала игумену Арсению (Соколову). В конце марта он сделал несколько записей в телеграм-канале: «Горе тем, которые братоубийственную войну называют миротворческой операцией!», «Молитва «во славу России» или любой другой страны (а не во славу Бога) — это обыкновенное идолопоклонство», «Родину загоняют в лагерь. […] Кем будем в этом лагере мы, пастыри Церкви? Узниками или вертухаями?» Через день телеграм-канал был закрыт, а затем игумена Арсения сняли с должности представителя патриарха Московского при Антиохийском патриархате в Сирии, которую он занимал несколько лет, и вернули в Москву.

К одному подмосковному священнику отец привёл сына и попросил благословения «идти родину защищать». Священник ответил, что на это благословить не может, потому что «война эта неправедная, мы сами вторглись на территорию чужого государства». А единственное благословение, которое он мог дать, — «хранить себя от жестокости и остаться человеком». Священник этот с горечью потом рассказывал, что он не мог прямо сказать, что лучше уклониться и сесть в тюрьму, или убежать в другую страну, чем быть повинным в чужой смерти и погибнуть, потому что эти отец и сын были ему незнакомы и могли на него донести.

Протоиерей Андрей Кордочкин, который служит в православном храме Марии Магдалины в Мадриде, с самого начала войны открыто выступал против российского вторжения в Украину и прямо критиковал президента Путина. ««Русский мир» есть доктрина не только ложная, но и опасная. По отношению к Украине она звучит так: «Вас, как народа, не существует, ваша государственность – это недоразумение, а раз мы — это вы, то мы и будем за вас решать ваше будущее». Поскольку эта цель в реальности недостижима, то и победа в войне невозможна. Даже если мы увидим подавление сопротивления в Украине, стратегически война уже проиграна, и от этого позора не отмыться», — говорил он в интервью «Дойче велле». В конце августа его отстранили от должности секретаря Испанско-Португальской епархии РПЦ, что пока представляется весьма мягким наказанием. Однако священнослужитель не замолчал и продолжает своё антивоенное свидетельство. Недавно он опубликовал текст написанной им «Молитвы народа в скорби». В ней есть, например, такие слова: «Мужей и юношей наших князи наши ведут на заклание, как овец, своих же чад милуют и жалеют. Как Ты сам, Господи, бежал в Египет от руки властолюбивого Ирода с праведным Иосифом и Твоей Пречистой Матерью, так и ныне наши мужья и юноши бегут в пределы грузинские, казахские, во все страны от восхода солнца до запада (Пс. 112.3) и даже до концов земли». Богословский и литературный уровень этого текста в разы превосходит «молитвы о русских войнах», которые предлагают патриотически настроенные священнослужители.

Прошедшие с начала войны семь месяцев показали, что Церковь действительно «мобилизовалась». Она — пропагандист-доброволец, сама вызвалась на помощь государству и подавляет внутри себя всякое инакомыслие, выражая солидарность с репрессивным государственным аппаратом. За это получает бонусы в виде президентских грантов и разной косвенной поддержки, впрочем, обходится стране не так дорого, как телеканалы и другие медиаресурсы. При этом настроения и взгляды духовенства в среднем отражают и распределение позиций внутри российского общества, их паствы. Но несогласные священники, в отличие от своих прихожан, обычно не могут уехать за пределы России, чтобы избежать преследований и призыва на фронт — клириков на удалёнке не бывает. Они могут только остаться и вместе со всеми дождаться развязки, из которой РПЦ вряд ли выйдет целой и невредимой.

Ксения Лученко

Материал предоставлен изданием NETSchrift