Челобитная с подвохом
Мыслители прошлого любили порассуждать о «вечно бабьем» начале русской души. Иные с осуждением, иные одобрительно. В наши времена, чуткие к гендерной тематике, говорить на эту тему не слишком просто, рискуешь поскользнуться. Но бывают обстоятельства. И возникают персонажи. Та же Алла Пугачева.
Если женщина просит
Пока англичане прощались со своей королевой, в России грянуло свое событие нерядового масштаба, в эпицентре которого – женщина. Певица Алла Пугачева публично выступила против того, что на кремлевском новоязе именуется СВО, и поддержала своего мужа, Максима Галкина, которого в эту пятницу внесли в список «иностранных агентов».
Читайте также на немецком языке: Alla Pugatschowa und die russische Regierung
Список этот прирастает за счет граждан, к которым у российских властей есть претензии. Основания для этого, напомню, довольно туманные, чтобы в него попасть достаточно любого перевода денег из-за границы при условии ведения публичной политической деятельности. Неприятностей же от такого статуса довольно много.
Сам Галкин отверг зачисление в иноагенты, сказав, что он артист, а не политик, деньги же в Украине получал только когда-то давно, в виде гонорара от концертной деятельности.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
«Переселенческий вестник» уже цитировал слова Пугачевой, хотя можно, пожалуй, и воспроизвести это ее краткое и емкое прошение: «Прошу зачислить меня в ряды иноагентов моей любимой страны, ибо я солидарна со своим мужем, честным, порядочным и искренним человеком, настоящим и неподкупным патриотом России, желающим Родине процветания, мирной жизни, свободы слова и прекращения гибели наших ребят за иллюзорные цели, делающие нашу страну изгоем и утяжеляющие жизнь наших граждан».
Вот такой упреждающий выпад, адресатом которого является власть. «Эй, вы, там, наверху! Я приглашения не жду, Если я так решила – сама я к вам сейчас приду!». Так она пела. И обещание выполнила. Обращение к ведомству, Министерству юстиции РФ, певица опубликовала в своем инстаграме. Но и по свойству публикаций в соцсетях, и по смыслу публичного жеста прочитали его не только в Минюсте.
Смело? Многие считают, что смело. Некоторые – что безрассудно. Иные – что несвоевременно.
«Она совершила нестандартный поступок, находясь внутри страны, в которой любой намёк на несогласие воспринимается как преступление. Это публичное выражение презрения власти. Публичное! Кто ещё в этой стране посмел подобным тоном говорить с ними? Я ни одного случая не знаю», – пишет один блогер.
Но это могло бы иметь очень маленькое значение или не иметь даже никакого, если бы не положение Аллы Пугачевой в обществе, которое сложилось не по воле элит, а ввиду того признания, которое она имеет среди обычных, рядовых обывателей и граждан. Неслучайно этот жест взорвал информационное пространство.
«Арлекино в 1975 году произвёл куда меньший фурор. Скандал в «Прибалтийской» в 1987 не так гремел. Свадьба с Киркоровым в 1994 меньше обсуждалась», – вспоминает и констатирует ее биограф.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Некоронованная королева
Всего неделю назад я рассуждал здесь в связи с уходом Елизаветы о сравнительных достоинствах монархии и иных форм правления.
Почитатели Аллы Борисовны Пугачевой в большинстве на такие причудливые материи времени не тратят, но – скажем так – заражены монархическим вирусом. Он пережил самые разные времена и странным образом сфокусировался на личности эстрадной дивы, которой совсем не жало прозвище Примадонна.
Даже англичане с их устойчивыми традициями парламентаризма и законности нуждались, как мы теперь видим, в символе народного единства. Тем важнее такая символика в России, где «мы, оглядываясь, видим лишь руины», по словам поэта. Где огромные проблемы с законностью, парламентаризмом и здравым смыслом.
Пугачева, появившись на излете советской эпохи, смогла свой певческий дар трансформировать в нечто большее. Она стала народной любимицей. И больше того: объединила страну своим именем, харизмой и аурой.
«Алла Борисовна это и есть та самая, настоящая русская скрепа. Новый год, Гагарин и Пугачева. Больше ничего объединяющего нас вспомнить не могу», – признаются теперь в соцсети.
Конечно, это было довольно зыбкое единение. Может, и скрепа, но не скоба. Да и сама Пугачева благоразумно не встревала в злобу дня. Одно дело спеть: «Живи спокойно, страна. Я у тебя всего одна. Все остальное в тени. Ну, извини». Другое – активно подключиться к сиюминутным перипетиям. Место ее было в стороне, в шотландском замке ее песен и романов, в мире любви и ее последствий.
Но она и не злоупотребляла любовью. Не спекулировала ею.
Не была она и нравственным эталоном (и не стала таковым отмером сейчас). Но явных гадостей от нее мир также не имел.
По молодости я относился к этому культу критически. И однажды в незапамятные годы даже опубликовал колонку про то, что неплохо бы Алле Борисовне быть более социально активной в такие времена, когда в стране не понос так золотуха.
Мне, как я понимаю, хотелось бы видеть ее голосом тогдашней вольнодумной интеллигенции. Если уж, мол, поешь, что ты на лестнице черной живешь – и в висок ударяет тебе вырванный с мясом звонок (а была у нее такая песня на слова Осипа Мандельштама), так соответствуй…
Помню, как после этой колонки в редакцию приходили ее поклонницы, чтобы просто на меня посмотреть.
Но она не стала голосом интеллигенции, а потом и интеллигенция рассеялась на исторических перекрестках. Поэт Олег Чухонцев не даст соврать: «Хлопушка с крапивой цветут на забытых костях. Тот в Бостонском бродит порту, этот кружит Парижем. Как всех разметало, а мы засиделись в гостях»…
А Пугачева осталась. Та, по отношению к которой остальные – мелкие политические деятели ее эпохи. Если верить анекдоту. Некоронованная королева.
Народный агент
«А знаешь, все еще будет», – пела Примадонна. Вот и «недобитые» российские интеллигенты не теряют надежд. Хотя некоторые и вспоминают, что слова этой песни вышли некогда из-под пера поэтессы Вероники Тушновой, брошенной любимым, в онкологической палате, в канун смерти.
Моя петербургская знакомая, блистательная Даша Суховей, например, сейчас признается, что в феврале «размышляла» о Пугачевой:
«она была очень ощутимым заменителем психотерапевта для советских женщин (она обобщала все женские смыслы времени и общества, если у этого времени и общества вообще были женские смыслы). И именно этим, была ценна для общества (на отдельные песни это не делится). И я очень надеялась, что она нас спасет от продолжения боевых действий, как моральный авторитет. Потом стало понятно, что стране проще вычеркнуть эту великую женщину из своей великой истории, чем прислушаться к ней».
А современный российский интеллектуал Александр Марков обнаруживает вдруг, что «она играла и играет в нашей истории отчасти ту же роль, что интеллектуалы и поэты в Восточной Европе», и видит в Пугачевой едва ли не Кассандру, пророчествующую о том, что в России уже ничего не может сбыться.
Если ему поверить, то перед нами «эпохальная артистка, просто потому, что она пела на самом деле о неудачах больших проектов, будь то НТР и предперестроечной школьной реформы («Волшебник-недоучка»), будь то застойной задушевности с ее разбавленной бодростью («Все ещё будет»), или советской обязательной профессионализации («Арлекино»), или лирической героики, мешавшей яростные стройотряды с полётами во сне и наяву и плохими хорошими людьми («Айсберг»), или сиротливых 90‑х, так что это было прощание со всеми проектами, но без рессентимента, желания поскорее переиграть или вообще торопливости. Все структуры эмоциональной обязательности и подчинения, вроде бы даже отчасти изображенные и разыгранные в песнях, оказывались полностью разоблачены как отжившие себя проектные формы, уже невозможные как последовательные социальные установки уже в первом куплете, а припев и следующие куплеты блокировали рессентимент».
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Ну и весьма неглупые киевские письменники решительно приветствуют, к примеру, разрушительную силу женской слабости, выраженной в унизительном жанре челобитной. Силу, крушащую стены. Актуализирующий образ скрепы Александр Нойнец, скажем, так: «Алла Пугачева – это настоящая скрепа Российской Федерации… это важное заявление. Важнее заявлений Папы Римского… потому что никто не может достучаться до сердца старых совков лучше, чем Алла Борисовна Дорогая». А не менее известный Алексей Арестович и подавно видит в этом заявлении Пугачевой магическую силу, влекущую за собой распад системы и конец режима. Как если бы явилась фея и вырвала свою золотую волосинку оттуда, куда ее когда-то приживила, – этот гофмановский сюжет едва ли мы забыли.
Заговор фей – это дело таинственное и непостижимое. Может быть, в попытках вписать Пугачеву в логику рессентимента или катастрофы есть некоторая натяжка. Пугачева сделана не из мрака поражений и не служит тараном, крушащим кремлевские стены. В ней есть пластичность, которая сродни гибкости природных стихий. Климатолог и по совместительству видный кинодеятель Александр Роднянский веско роняет: «Вот выступила Алла Пугачева и что-то важное произошло в атмосфере. Что-то существенное изменилось. Запахло сменой погоды. Как это бывает перед очищающим дождем. Даже ливнем». Такой вот образный ряд.
Кстати, и сегодня некоторые шутят. Шутки эти растут через пепел лет и надежд. Но означают, что есть еще и порох в пороховницах. Например, так: «Песня Аллы Пугачевой «Настоящий полковник» (который оказался скрывающимся уголовником) внесена в перечень экстремистских материалов. Сама Примадонна объявлена лицом, оправдывающим терроризм. Все упоминания об А.Б. Пугачевой предписано удалить из российских СМИ. Завтра телеканал НТВ покажет док. фильм о развратной и изменнической деятельности Пугачевой, которая была завербована американской разведкой еще в 1970‑е годы» (от Николая Подосокорского).
Или так, более кратко: народной артистке СССР Алле Пугачевой присвоено звание народного иноагента Российской Федерации.
И здесь, пожалуй, алхимический змей начинает кусать свой хвост. Земля и суша меняются местами. Позорный статус оборачивается почетным титулом.
Читайте также:
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
