Антивоенные митинги в России: хроника и комментарии задержанных
24 февраля российские войска вторглись на территорию Украины. С этого момента по всему миру проходят антивоенные митинги. По информации издания Focus, прошедший 27 февраля в Берлине марш против войны собрал более 100 000 человек.
Читайте также: Митинг «Нет Путину! Нет войне!» состоялся в Берлине.
Точных оценок количества протестующих в России нет, но по самым оптимистичным подсчетам оно в разы меньше, чем в немецкой столице. Разберемся, как проходят протесты в России и чем они отличаются от европейских.
«Задержаны все»
Право на мирные собрания граждан закреплено 31 статьей Конституции и федеральным законом «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», принятым в 2004 году. К февралю 2022 года в него 13 раз внесли изменения, усложняющие проведение любых акций.
Зимой этого года за участие в митинге можно было получить штраф от 10 до 300 тысяч рублей, арест до 15 суток или лишиться свободы на срок до года. Если гражданин нарушал «митинговый» закон более трех раз за полгода, наказание варьировалось от штрафа в 600 тысяч рублей до пяти лет колонии.
5 марта 2022 года вступил в силу новый закон, закрепляющий ответственность за «публичные действия, направленные на дискредитацию использования Вооруженных сил РФ в целях защиты интересов РФ и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности». Теперь за любые антивоенные призывы можно получить штраф от 30 тысяч до миллиона рублей, а при повторном нарушении — до пяти лет колонии.
Нарушение прав при задержаниях
По закону женщин, у которых есть дети до 14 лет, не могут подвергнуть административному аресту. Но могут задержать и доставить в отделение полиции. А составление протокола часто занимает намного больше законных трех часов.
Так, по информации «ОВД-Инфо», в Казани из отдела полиции больше суток не отпускали мать младенца, задержанную на антивоенном митинге 6 марта.
В Казани из отдела полиции № 16 уже сутки не отпускают мать младенца. Связи с женщиной нет. Об этом ОВД-Инфо сообщила сестра задержанной, попросившая не указывать в публикации именhttps://t.co/cXmrDTdJ6j
— ОВД-Инфо (@OvdInfo) March 7, 2022
А в Москве 1 марта сотрудники полиции задержали и доставили в отделение двух женщин и их детей в возрасте от 7 до 11 лет. Задержанных планировали оставить в ОВД на ночь, но отпустили благодаря общественному резонансу и вмешательству адвоката. Об этом рассказал TJ.
Если есть на свете ад, то это путинская Россия
В Москве задержали детей, которые вместе с мамой пришли с цветами и плакатом «Нет войне» к посольству Украины. Их посадили в автозак и отвезли в ОВД. Маму грозят лишить родительских прав pic.twitter.com/HWnESod3PO
— Ёшкин Крот (@yoshkinkrot) March 1, 2022
Архитектора Веру Мухину (имя изменено по просьбе рассказчика) задержали на антивоенной акции в Санкт-Петербурге 6 марта.
«На этом митинге все было немного иначе, чем прежде. Сотрудников ОМОН заведомо расставили по всем площадям, и гоняться за толпой митингующих им не пришлось. Второй особенностью было то, что брали всех, даже тех, кто не вел себя вызывающе. Раньше тактика «вовремя заткнуться и хлопать глазами» у меня работала, но не в этот раз».
Само задержание, однако, не было жестоким. «Все прошло мирно, сотрудник органов положил мне руку на плечо и нежно проводил к автозаку, прикасаясь только для того, чтобы чуть скорректировать мое движение», — рассказывает Вера.
Искусствовед и диджей Митя Подзярей (фамилия изменена по просьбе рассказчика) был задержан на антивоенной акции в Петербурге 27 февраля.
«Задерживали вообще всех, кто выделялся из массы. Со мной в автозаке оказался мужчина, который кричал ОМОНу: «Держите их, ребята!»» — вспоминает он.
Опыт Мити оказался менее приятным, чем у Веры. «Два росгвардейца со словами «Сейчас мы покажем тебе, что такое война» вывернули мне руки за спину и довели до автозака. Без фанатизма, все очень профессионально», — делится он впечатлениями.
Часто сотрудники правоохранительных органов применяют физическую силу по отношению к митингующим. Порой — совершенно необоснованно.
«У нас было без жести. Только когда в автозак затаскивали, к некоторым применяли грубую силу, даже к тем, кто не сопротивлялся», — вспоминает кинооператор Лена Т. Ее задержали за танцы на антивоенной акции 27 февраля.
Юристы «ОВД-инфо» зафиксировали более 30 сообщений о необоснованном применении спецсредств во время митингов 6 марта.
«Никаких опознавательных знаков на задержавшем меня сотруднике не было, как и на тех, которые принимали задержанных в транспорте. В машине меня заставили выложить все вещи из карманов, обыскали, вернули вещи и погрузили в заказной рейсовый автобус. А уже потом — в большой экскурсионный. Но и в нем не хватало сидячих мест. В какое именно отделение нас везут, никто не говорил. Да и вообще какую-либо информацию о нашем задержании, по какому праву и так далее, никто не озвучивал. Как известно, права заканчиваются в момент задержания», — иронизирует Вера Мухина.
«Хороший полицейский, плохой полицейский»
После задержания митингующих доставляют в участок. От их поведения здесь мало что зависит: в разных местах с задержанными обращаются по-разному. Некоторые точки славятся соблюдением прав и вежливым отношением сотрудников, другие, напротив, особой жестокостью. Как грустно шутят задержанные, участок считается хорошим, если там никого не бьют и есть возможность поспать.
«Хорошие» участки
«Привезли в Колпино. Сначала в один отдел — переполнено. В следующий часть запихали. Потом поехали в следующий, там я вышел. Участок симпатичный, немного конструктивизма в архитектуре. Забрали сигареты, ключи, зарядки, все как обычно. Начали оформлять. На оформление одного человека уходит час, а нас было 16 или 18 человек. Разместили всех в учебном классе, где копы инструктажи свои проходят или награждают друг друга медальками, я не знаю. Там мы всю ночь сидели без телефонов, общались, — рассказывает художник Эрик Железка, задержанный на митинге в Санкт-Петербурге 27 февраля.
— Всю ночь сидели, а утром стали определять, кому ехать домой, ждать вызова в суд, а кому — в суд прямо сейчас. Сотрудники вели себя максимально корректно. Никаких грубостей, никаких пинков, ударов. Утром я даже поблагодарил их за такую работу, потому что я был в разных полицейских участках. В некоторых копы курят, матерятся, делают, что хотят, беспредельщики какие-то. А в этом участке все были… Человечные, что ли. Возможно, повезло.
Отпечатки пальцев заставили сдать. Еду привозили от «ОВД-инфо». От голода никто не страдал. Были снеки, бутики, много воды. Копы предложили еду, которую предоставляет государство. Это такой набор: соевая тушенка «Каждый день» за 20 рублей, которую съесть невозможно даже на спор, килька того же производителя и хлебцы. Мы прикольнулись и взяли этот паек, но его никто не смог доесть. Все поржали — и копы, и мы, — что наша сверхдержава предоставляет такие обеды. Спали сидя на стульях за партами, хотя нам предлагали взять постельное белье и идти спать в камеры. Но в камерах с настоящими криминальными элементами лежать никто не захотел. То есть нас как политических держали отдельно».
Положительным опытом поделилась и Вера Мухина:
«Нас привезли в отделение, куда везут – не говорили. Чтобы дать понять близким, где я, я делала скриншоты из «Гугл карт». У отделения по одному выгрузили, на входе отобрали всю технику, еще раз обшмонали и насильно сфотографировали. Опции «отказаться» не было, хотя это и незаконно. Телефон мой им был не нужен, и разблокировать его не требовали, только включили авиарежим. Мне еще повезло, что позволили оставить при себе блокнот и ручку, хоть порисовать немного удалось.
Потом всех собрали в актовом зале. Там уже сидели люди, их называли «Первой партией». Мы же были второй, и разместили нас часам к 6 вечера. Пока составляли протоколы, было время на общение с другими задержанными. Мы успели обменяться контактами и поиграть в УНО. Даже пообщались с сотрудниками и пошутили с ними шуток. Тех, кому составили протокол, отправляли в камеру. Со мной разобрались часам к 10 вечера, а с оставшимися закончили к полуночи.
Полиция зачитывала нам наши права по 51 статье, как бы намекая, что нужно писать в объяснительной протокола. Спрашивали об учебе или работе, но конкретное место не уточняли. Цели кого-либо числануть или уволить явно не было. Также пришла одна правозащитница, советовала, что писать в протоколах, как себя вести дальше и прочее. Особенно помогла тем, кого по здоровью нужно было отпустить домой под подписку о явке в суд. Сотрудники на это шли максимально приветливо. Очень помогли волонтеры, передававшие нам еду. Ее в итоге набралось столько, сколько дома не каждый день увидишь. Они же передали нам пенки и пледы для ночевки.
Нас разместили в камерах, предварительно изъяв все блокнотики, шапки с шарфами и шнурки. Примечательно, что девушек разместили в отдельной камере, выдав им уже не тонкие пенки, а полноценные зековские матрасы. В камеру передали всю воду от волонтеров и закрыли на ночь. Свет в ней, конечно, никто не выключал. И спать почти всем пришлось на полу. Пол был с подогревом, даже иногда обжигал пятки. Утром нам принесли еще еды, волонтеры передали еще воды. Поставили смотрящего и всем открыли камеры, чтобы шел свежий воздух. Так мы просидели до выезда в суд. Он был на следующий день, около трех. Болтали, обсуждали политику. Среди нас было два украинца, которые спели гимн «Ще не вмерла України..».
Отдельным удивлением для меня было общение с сотрудниками участка. Они все были в а**е (шоке) от происходящего и не хотели нас там держать. Иногда даже завязывались вежливые политические споры. Суперкультурно, без оскорблений. Некоторые даже высказывались против системы, но признавались, что не готовы идти на жертвы, все боялись. В общем, всем задержанным могу только пожелать попасть в этот участок, я бы ему поставила 5 баллов на трипэдвайзере!»
«Плохие» участки
Увы, пугающих историй гораздо больше, чем «добрых». В большинстве случаев права задержанных нарушаются. Вот что рассказал Митя Подзярей:
«На входе у нас в грубой форме у нас отняли паспорта и телефоны. К молодым людям, которые их отдавать отказывались, применяли физическую силу. Прижимали к стене, делали пару ударов, кричали что-то в духе «Повоевать решил?». Потом отводили к операм для заполнения «анкеты»: кто такой, где работаешь, что сегодня делал, требовали разблокировать телефон, чтобы переписать IMEI-номер. Я 10 минут изображал дурака, мол, не помню пароль, но под напором сдался. Кому-то удалось отстоять свое право, закрепленное 51 статьей конституции.
Мы сдавали отпечатки, хотя это незаконно, если с собой есть паспорт. Девушке, решившей оспорить эту процедуру, угрожали статьей 19.3, в итоге она согласилась. Еще меня просили подписать заявление о том, что я получил копию дела. Саму копию мне не дали, сказали, что потом принесут. Я подписал, копии не увидел до сих пор.
Дела и статьи составлены еще до того, как вы куда-то вышли. Они просто заполняют пустые места вашими данными и дают вам на подпись. Это незаконно. Оспорить можно. Но. Как только они устанут, то скажут: «19.3 (неповиновение сотруднику полиции), в камеру на сутки». Это тоже незаконно. У вас есть выбор — согласиться или стоять на своем. В 31 отделе полиции Кировского района, куда я попал, был один такой молодой человек. Он не согласился, и в следующий раз мы его увидели только на следующий день — пристегнутым наручником к сотруднику полиции.
До участка меня везли часа 2, в участке я провел часов 17, в суде — еще 4. Сам суд занял час. Меня задержали на Литейном, а обвинили в несоблюдении социальной дистанции на Гостинке, где я оказался только после задержания (довезли бравые росгвардейцы). Там в автобусе подсадили тех, кого задержали на митинге. Такой вот абсурд».
Деморализация и страх
Нарушение прав задержанных происходит повсеместно, несмотря на резко возросшую благодаря усилиям общественных организаций юридическую грамотность. Попытки отстоять права оказываются тщетными, адвокатов зачастую не пускают к задержанным. Как сообщает «ОВД-инфо», 7 марта сотрудники полиции надели наручники на адвоката, прибывшего для защиты прав задержанных. Его обвиняли в «пособничестве нацистам».
В ночь на 7 марта была опубликована аудиозапись пыток в московском ОВД Братеево. На ней слышно, как сотрудники полиции избивают девушку. В дальнейшем выяснилось, что это был не единичный случай.
⚡️ Следственный комитет начал проверку обращений по поводу пыток в ОВД «Братеево» pic.twitter.com/j2WF1MAOf9
— Движение «Весна» 💚 (@vesna_democrat) March 20, 2022
В Петербурге, по информации «ОВД-инфо», мужчину арестовали на антивоенной акции на 10 суток несмотря на то, что он болен диабетом. А двух задержанных девушек заставляли снять трусы, приседать и раздвигать ягодицы.
Этот список можно продолжать долго. И это все еще не Окрестино, но можно понять, почему россияне выходят на митинги с одним настроением.
Как чувствуют себя люди после задержания
«Я ходил на митинги на Гостинке 24 и 25 февраля, 26-го решил сделать перерыв и провести время с друзьями. 27-го мы со знакомыми немного опоздали, поэтому решили присоединиться к колонне за мир на Литейном проспекте. Воодушевление у меня было большое, война шла уже четвертый день, и была надежда, что все это может прекратиться в любой момент» , — рассказывает Митя Подзярей.
— На акции чувствуешь подъем, когда видишь и слышишь людей, солидарных с тобой. В неволе очень скучно, местами нервно, когда не знаешь, что будет дальше. Побьют тебя сейчас или просто запугивают? Скучно и тупо, когда видишь всю эту систему, видишь сотрудников правопорядка, хотя ни о каких правах и порядке речи не идет. Они даже не могут согласовать действия между собой. В суде поприятнее, можно даже увидеть сочувствующий взгляд судьи. Только это не меняет сути. Виновны все. Мне дали штраф в 10 000 рублей. Кто привлекался ранее по административным делам, получал еще административный арест до 15 суток.
После суток в неволе и на фоне ухудшающейся ситуации в стране я чувствовал что-то похожее на паранойю. Это продолжалось неделю. Казалось, за мной могут прийти или «принять» на улице в любой момент. Сейчас паранойя спала, но я наблюдаю, как среди моих знакомых она растет. Люди чистят аккаунты в соцсетях, снимают лайки с оппозиционных видео, кто-то даже отписался от меня.
Не знаю пойду, ли я на митинг снова. В следующий раз все может быть жестче на каждом этапе «неволи». Скорее всего, меня арестуют на 15 суток. И хотя мне рассказывали, что в спецприемнике сотрудники более адекватные, сидеть там желания нет. Мой арест, к сожалению, ничего не изменит в глобальном смысле, но здоровье моих родных может подкосить. В любом случае, моя совесть чиста не будет, даже если я попаду под закон о фейках и получу до 15 лет колонии».
После суда злоключения заканчиваются не всегда. Некоторых митинговавших отчисляют из университетов, угрожают увольнениями. При этом в России ожидается рост безработицы из-за массового ухода западных компаний. Тем, кто пытается уехать в другие страны, нередко отказывают в аренде жилья. Несмотря на заявления европейских лидеров о недопустимости русофобии, некоторые зарубежные университеты уже объявили, что не будут принимать граждан России и Беларуси, по крайней мере в этом году.
Плюс ко всему участники митингов ощущают обоюдоострое общественное порицание. С одной стороны, под каждым видео с протестов можно найти комментарии «нация рабов» и требования действовать активнее. С другой, подверженные госпропаганде родственники и коллеги не скупятся на слова вроде «предатель родины».
Против и вопреки
И тем не менее тысячи людей выходят на улицы. Несмотря на то, что за репост публикации со списком городов, где пройдут антивоенные акции, арестовывают на 8 суток. Несмотря на то, что за комментарий «Z — zасранцы» в соцсети выписывают штраф в размере 40 000 рублей.
Несмотря на то, что за сожжение масленичного чучела в камуфляжной форме заводят уголовное дело, а после публикаций в соцсетях приходят с обысками.
По мнению Григория Юдина, которое он высказал в интервью для «Медузы», протесты могут нарастать.
«Стартовая ситуация была во многом неожиданной, потому что по исследованиям было видно, что украинская тематика людей в России не интересовала. Отсюда [следовала] убежденность в том, что никакой войны не будет.
Опасность этой ситуации в том, что когда ты чем-то не интересуешься, то после шокового события ты готов принять любую удобную интерпретацию, которую тебе предложат. Именно это и произошло — многие люди цепляются за ближайшую трактовку, предложенную государственной пропагандой. Это наиболее комфортный выбор: всем хочется избежать проблем, особенно в военное время.
Но сейчас уже возникает фактор, который вносит диссонанс во всю эту картину, — очевидно, что блицкрига не получилось. Все труднее делать вид, что все это происходит где-то далеко и быстро закончится — нет, это уже явно большой военный конфликт. Это значит, что уже много убитых и раненых с российской стороны, а будет еще больше. У россиян много родственников в Украине, и, по многочисленным сообщениям, российская авиация начала использовать кассетные бомбы, а это значит, что жертв среди гражданского населения будет очень много.
Это будет ломать картинку, и люди будут вынуждены занимать ясную позицию. Просто укрыться в повседневных делах не удастся. Кроме того, привычную реальность будут разрушать последствия экономического коллапса. Поэтому мне кажется, что вероятность роста критических настроений в разных слоях повышается».
Сейчас массовости антивоенных протестов, помимо прочего, мешает отсутствие лидера и, как следствие, организации. Кто должен и захочет занять эту позицию, пока непонятно. Учитывая судьбу двух прошлых лидеров протеста — Немцова, застреленного в спину, и Навального, которого пытались отравить, а затем посадили.
В отсутствии стотысячных митингов люди ищут альтернативные способы протеста. В крупных городах стены домов, асфальт, эскалаторы, лед — все покрывают антивоенные надписи, рисунки и листовки. Художники создают инсталляции и перформансы, призывающие к прекращению войны.
В Санкт-Петербурге коммунальщики на льду закрасили фразу «Нет войне!» pic.twitter.com/4pg4xw0m4C
— bbcrussian (@bbcrussian) March 6, 2022
Запад призывает россиян действовать более жестко. Ставят в пример Майдан. Но ситуация в России такова, что более релевантным будет сравнение с минскими протестами.
Санкции против России не приведут к росту протестов. Насилие на митингах приведет только к большему насилию со стороны властей. Только поддержка, объединение усилий и стремление соблюсти нормы международного права могут привести к миру.
Читайте также:
- Антивоенные митинги в России: почти 2000 задержанных
- «Путин на нашей стороне!» В Москве девушку избили после митинга
- Главный антивоенный митинг в России: приглашаются все
Читайте также:
Нет войне? Рука в говне!