Зоопарк
Такса Теннесси Уильямс
Часть 1
Новые клиенты — новые сюрпризы. Спившийся театральный режиссер Роберт предупреждал же меня, когда я звонил из офиса, что его такса по кличке «Теннесси Уильямс» не любит, когда звонят в дверь. Ну просто ненавидит и никому не прощает, и гнев ее не знает предела. Чтобы, когда подойду к дому, позвонил по телефону — и он спустится и откроет. Но у меня столько клиентов, что замотался и забыл. Сам виноват! Теперь, после укуса, точно не забуду!
Читайте также: Кошки на велфере
Часть 2
После пары лет жизни на грязных свалках и в ледяных туннелях метро Фрэнк получил комнату в ночлежке при церкви Свидетелей Иеговы. Чистая, аккуратная комнатка. Не пятизвездочная гостиница, зато никакие хулиганы спящего не обольют бензином и не подожгут!
Но Фрэнк всегда мечтал о собаке. Директор ночлежки предупредил, что нельзя заводить никаких животных, иначе немедленно выгонят. Тогда Фрэнк поднапрягся и принес кучу справок от психиатров, что ему нужна собака для эмоциональной поддержки. Иначе пойдет, мол, по пути греха.
То есть наркотиков и алкоголя. И даже пригрозил самоубийством. Директор был непреклонен! Никаких исключений! Фрэнки пошел в организацию помощи бездомным, и адвокат оттуда позвонил сенатору.
Сенатор позвонил в ночлежку, и так у Фрэнка появился белоснежный пудель по имени Коп. Фрэнки открывал ему консервы и приговаривал:
— Что, ментяра? Жрать хочешь?
Через некоторое время Копа Фрэнку стало мало. Он принес документ от ветеринарного психолога, что у Копа депрессия и ему для эмоциональной поддержки нужна еще одна живая собачья душа. Директор, естественно, ни в какую. Но Фрэнк по уже знакомому сценарию подключил Общество Охраны Животных, сенатора, и теперь у Фрэнки есть еще большая черная и вислоухая дворняжка по кличке Грабитель. Теперь он ходит по метро и клянчит деньги с тележкой и двумя разноцветными собаками. Дома он высыпает им в раздельные тарелки еду, наливает себе стакан виски и кричит:
— Коп! Жри быстрее, а то Грабитель спиздит!
Часть 3
Бомж по имени Доллар зашел ко мне в приемную с дворняжкой на поводке, махающей дружелюбно хвостом:
— Ее зовут Молли!
Я почесал собаке загривок. Она еще больше замахала хвостом, довольная:
— Ну как дела, Доллар?
— Ну разве эта собачка — не самое лучшее существо в мире? Это мой самый близкий друг!
— Тебе можно только позавидовать!
— Директор ночлежки Свидетелей Иеговы, куда вы меня направили, сначала разрешил мне иметь собаку, а теперь он ушел на повышение. Он теперь еще более главный свидетель. А новый Свидетель говорит, что с собакой нельзя. А Молли же мой первый друг. Моя эмоциональная поддержка. Мне психиатр дал даже такую справку. Средство от депрессии и наркотиков. А этому новому Свидетелю это справка ни к чему. Позвоните и поговорите с ним. Не выйду из офиса, пока Молли не отстоим.
— Ну как я могу такое сказать? Ни в одной ночлежке не разрешается собак иметь.
— А вы тоже дайте справку.
Ну, делать нечего. Иначе Доллара из приемной не выгнать. Написал на городской форме письмо:
«Уважаемый директор!
Доллар и Молли — большие друзья! Не разлучайте их, пожалуйста. Сделайте для них исключение. Хорошие друзья на дороге не валяются!»
Часть 4
Вначале я услышал стук палочки, а потом в приемную вошла слепая Авигаиль в темных очках, с лабрадором-поводырем по имени Соломон. Соломон лизнул мне руку, зевнул и уснул у ног хозяйки. Клиентка расплакалась.
— Добрый день, Авигаиль. Чем социальная служба может вам помочь сегодня?
— Я не могу так больше! Я с ним все время ругаюсь! Сколько он у меня выпил крови! Соломон — настоящий антисемит!
— А что он сделал? Какая большая и красивая звезда Давида у него на шее!
— Я знаю, хоть и не вижу. Мне все об этом говорят. Но это уже третья. Он их срывает. Он настоящий фашист!
— Ну ему, наверное, неудобно с такой большой. Вот ее и стаскивает. Может, даже кто-то в метро у него сорвал.
— Да? А я ему купила позолоченную кипу. Знаете, сколько стоит? Вы ее видите? Что, тоже сорвали? Мацу демонстративно не кушает. Свет включает даже в субботу. Я уже даже не заикаюсь о телевизоре. Я требую другую, не антисемитскую собаку!
Часть 5
Бобби зашел в приемную с тележкой, забитой всяким мусором, и тощей дворнягой по имени Веревка. У собаки был перемотан бинтами хвост. «Опять этот бродяга будет мне два часа жаловаться на жизнь», — с тоской подумал я.
Негде ему жить, негде помыться. Столько раз засовывал его в ночлежки, но ему туда не разрешали брать с собой Веревку, и Бобби оттуда сбегал. Город планировал построить приют для наркоманов и алкоголиков с домашними животными только в следующем году.
Бобби предпочел ждать, чем расставаться с Веревкой, и спал пока под мостом. Веревка лизнула мне руку.
Тут у Бобби зазвонил телефон.
— Тихо, — он поднес палец к губам: — Это Паскуале, Антони.
Я чуть не упал со стула. Паскуале — один из самых известных нью-йоркских адвокатов. Бобби крикнул в трубку:
— Сто миллионов мало. Проси двести.
Оказалась, Бобби и Веревку сбил «Мерседес» какого-то миллионера, и хоть он пробыл в больнице всего один день, за его дело взялся сам Паскуале, учуяв большие деньги. Значит, физические повреждения и моральный ущерб Бобби и Веревки явно стоили недешево.
Бобби вальяжно расселся на стуле и почесал Веревке загривок:
— Вот получу 200 миллионов долларов, куплю Веревке самые лучшие собачьи консервы. Вот вы умный человек! У вас есть квартира с ванной. Вы не знаете, какие самые вкусные и дорогие собачьи консервы?
Часть 6
Сегодня первый теплый день года. Весна! Навещаю клиентов. Долой куртки и брюки! Да здравствуют шорты и футболки! Присел в парке на скамеечку. Боже, как хорошо! Птички поют. Сакура расцветает. На огороженной площадке для собак веселятся псы. Бегают друг за другом вдогонку и радостно лают. Хозяева им мячики бросают. Ходит работник парка по площадке с лопаткой и совком и собачье дерьмо в пластиковый мешок собирает. О! Это же Дуг! Мой клиент! Я кричу. Он подходит, садится рядом и вытирает пот со лба:
— Дуг! Что ты здесь делаешь?
— Алекс! Привет! Жена выпила мое виски. Я ей разбил эту бутылку об голову. Ее забрали в больницу. Судья мне дал 500 часов общественных работ. Еще два месяца так буду за собаками.
Дуглас угостил меня сигаретой, и мы затянулась. К нам подбежала белка.
Змея подколодная
Часть 1
Когда у директрисы на столе лежит мое заявление об отпуске, она знает, что можно из меня веревки вить. Можно давать мне самых тяжелых клиентов. Можно тянуть, не подписывая. А я схожу с ума. Билеты уже куплены, чтения организованы. Подзывает сегодня:
— Навестишь в понедельник Бьянку.
— Эту алкоголичку, которую все отказываются навещать, потому что у нее дома удав огромный? Почему я? Я тоже боюсь змей!
— Ну ты понимаешь, мне из министерства звонят. Спрашивают, чего Бьянку уже год никто не навещает. Может, она квартиру, которую город оплачивает, уже десять раз пересдала. Вернешься во вторник в офис, а твой отпуск уже одобрен. А так не знаю, как долго. У меня тут работы завались.
Набираю Бьянку:
— Бьянка! Добрый день. Я к вам приду в понедельник.
— Добрый день. Конечно, приходи. Я и Карл будем вас ждать.
— Отлично! Только вот насчет Карла. Нельзя его как-то в клетку или коробку, когда я приду?
— О чем вы говорите? В какую клетку? У меня даже и нет никакой клетки. Я буду на вас жаловаться! Он же мне как сын. Никогда в жизни этого не будет! Карл! Карл! Оставь это виски в покое! Ползи сюда, мой ребеночек! Это человек на телефоне должен прийти в понедельник и хочет посадить моего малыша в клетку. Он тебя не любит! Что мы ему скажем, когда он придет? Что мой маленький ему скажет?
Часть 2
Когда-то цыган Пирамус был известным цирковым фокусником. Его коронный номер был — накрыть ядовитую королевскую кобру Фифи большой шляпой. Когда он поднимал шляпу, там были белые голуби, которые взлетали и несли через весь зал американский флаг.
Зрители, особенно дети, хлопали вовсю. Номер имел сумасшедший успех! Его показывали даже по телевизору и писали о нем в газетах. Потом цыган сел на героин, и голуби начали гадить на флаг, а Фифи уползла из шляпы в зал и вызвала большой переполох среди зрителей.
Она, к счастью, никого не успела укусить, но Пирамуса на всякий случай уволили.
Пирамус, опустив голову, покидал цирк, где он провел столько лет. С мешком голубей и огромной банкой из-под соленых огурцов, где сидела Фифи. Сейчас бывший фокусник жил в городском общежитии для наркоманов, куда его поселил город, и не отзывался на телефонные звонки.
Я приехал и вместе с директором приюта Хосе поднялся в его комнату. Мы постучались. Никто не отзывался. Хосе повернул ключ. Мы зашли в комнату.
Цыган храпел на кровати в окружении своих голубей. На полу валялись шприцы и катались пустые бутылки текилы. По всей комнате летали голуби. Окно было настежь открыто: непонятно, где кончалась комната, а где начинались ветки дерева.
Я не понял также, где была Фифи, и меня это очень беспокоило.
Хосе стал оправдываться:
— Мы ему запретили в комнату брать голубей, но они всюду за ним летят. Сейчас вот поселились на дереве напротив его окна, и он их подкармливает, они фактически у него живут.
— А где Фифи, вы не в курсе?
— Какая Фифи?
— Ну, королевская кобра его домашняя. Он с ней выступал. Наверное, тоже где-то здесь.
— Что??!!!! —Хосе вылетел из комнаты, как ракета. Я остался один. Надо было действовать поаккуратней. Мне на плечо сел голубь Грег. Я его узнал по кольцу. Он был лидером стаи. Только бы не нагадил. Можно было подергать Пирамуса за плечо, чтобы он проснулся. Но я не знал, где была Фифи. Может, грелась у него под боком и могла меня воспринять как угрозу хозяину. Также было не совсем ясно, кормил ли он ее. Я крикнул:
— Пирамус! Пирамус! Вставай! Это Алекс! Твой ведущий!!!
Цыган приоткрыл глаза и привстал на кровати:
— Привет, Алекс! Голова так трещит. Текила, конечно, вещь божественная, но так после неё голова трещит. У тебя пивка нет опохмелиться?
— Вначале ты мне скажи, где Фифи?
— Где-где? В банке, наверное.
— Банка пустая.
— Фифи! Фифи! Ты где, девочка моя?
Мы застыли на минуту. Фифи не отзывалась. Он зевнул:
— Уползла змеюка искать на свою жопу приключений! Ну, раз нет пива, так не пропадать же хорошему человеку, — он открыл бутылку текилы и хлебнул.
— Пирамус! А ты ее хоть кормишь? Что-то мне кажется, что голубей меньше, чем в прошлый раз.
— Ну, у меня было денег только на текилу. На мышей уже не хватало. Мыши теперь дорогие пошли. То, что мне город даёт, — слезы! Пускай приучается пить текилу. Хорошая вещь! Но я ей плеснул маленько в блюдечко. Не пьет, зараза! Переборчивая. Ладно! Я хочу еще спать! Давай я подпишу бумаги, что ты у меня был и я доволен городскими службами.
Он подписал форму, и я задом стал отходить к двери. Захлопнув, выяснил, что Грег еще у меня на плече и еще, подлец, все-таки успел на рубашку нагадить.
Я аккуратно стряхнул голубя и пошел вниз, к директору в офис. Решил идти пешком. Вдруг с некормленой Фифи один на один в лифте окажусь? Я уже предчувствовал, какой здесь переполох поднимется, когда я сообщу Хосе, что здесь где-то голодная королевская кобра гуляет.
Кролик Палермо
Часть 1
В приемную зашел наркоман Винни с кроликом и уселся на стул.
— Какой симпатичный кролик у вас! Как его зовут?
— Его зовут в честь моего родного города — Палермо.
— Какой милый кролик! Можно я его сфотографирую?
— Пожалуйста.
— Палермо! А ну смотри в объектив! Куда он побежал?
— Вот видите! Мама Мия! Палермо нужно свобода, простор. А куда вы меня поместили? В этой ночлежке повернуться негде! А как там кормят? Он там ничего есть не мог! Вы не любите Палермо! О, Мама Мия! Палермо, этот плохой человек тебя, такого милого, не любит!
— Ну давайте попробуем вас в другую ночлежку. Но предупреждаю, в этой, где вы сейчас, хоть как-то следят за порядком, а как будет в другой, не знаю. Вот недавно в другой ночлежке наркомана за 10 долларов задушили подушкой. Если отпустите там Палермо побегать, может и в супе оказаться. Какой он у вас откормленный…
— А нельзя будет к Палермо охранника приставить?
— К сожалению, у города на это не предусмотрен бюджет.
— В таком случае мы возвращаемся в старый приют. Палермо и суп несовместимы!
Часть 2
Винни зашел в кубик, плача:
— Мне надо срочно билет на самолет в Кливленд. Я должен быть там завтра до трех утра.
— А что случилось? Где наш любимый кролик Палермо?
— Мама Мия! Вы знаете, что случилось? Я шел с Палермо мимо автовокзала, и у меня даже не было денег купить ему морковку. И меня начала мучить совесть, что я свою жизнь загубил, а теперь мучаю, заставил голодать моего любимого Палермо.
Какая я сволочь! И ко мне подошла девушка, которая ждала автобуса в Кливленд, и стала гладить Палермо, и я ей сказал: «Пообещайте, что будете за ним следить», — поцеловал его в мордочку и отдал ей.
Иду я и плачу, и потом остановился и побежал со всех сил назад, а ее автобус только ушел. Город мне обязан дать денег на самолет в Кливленд. Я даже не знаю ее имени. Я встречу автобус и верну моего кролика.
— Дорогой Винни! У города на такие траты не предусмотрены деньги. Извини!
— Вы меня убиваете. Я знал, что вы мне не поможете. Вы все никогда не любили Палермо! Я мчусь на железнодорожный вокзал. Может, мне удастся зайцем проехать и их опередить! — и Винни вылетел, как ракета, из приемной.
Часть 3
На следующий день Винни зашел опять в офис, с опущенной головой и фингалом под глазом.
— Винни! Ну как, ты доехал до Кливленда? Нашел Палермо?
— Меня сняли с поезда в Нью-Джерси. Я сопротивлялся, кричал, что мне надо забрать своего кролика, но меня побили и высадили на каком-то глухом полустанке.
— Жалко. Значит, Палермо уже не найти.
— Не сыпьте мне соль на раны. У меня уже другая проблема, посерьезней.
— Что случилось?
— Психиатр, к которой я ходил уже десять лет, которая знает меня как свои пять пальцев, с которой мы уже дошли до самых глубин, с которой я уже понял, почему я люблю арбузы и не люблю дыни, почему я привязался к Палермо, а потом отдал его первой встречной, да еще и так, чтобы невозможно было при всем желании назад забрать, так вот, эта дура уже становится старой, ей уже скоро 70, она вчера заснула прямо на сессии, когда я ей рассказывал про Палермо. В самый ответственный момент! Аж захрапела! Какой ужас! Что за безобразие! Что мне дальше делать? Вы можете с ней поговорить, чтобы она не засыпала?
— Ну что я могу поделать? Она уже в возрасте. Вот-вот уйдет на пенсию. Давай тебе подыщем другого психиатра.
— Нет! Нет! Еще раз нет! Меня больше никто в мире не понимает, как она! Я ей сегодня даю последний шанс! Я ей расскажу, как я попал в реанимацию и чуть не умер от передозировки героином. Если она опять уснет, то ей больше не видать меня как своих ушей!
Райские птички
Подхожу сегодня к дому клиента Мигеля. Он сидит на ступеньках и голубей кормит. Их вокруг него штук 30. Рядом клетка. Я присел рядом:
— Мигель! Как дела? Пошли к тебе домой наверх. Мне надо посмотреть, не пропил ли ты еще свою квартиру.
— Подождите, подождите немного. Подайте, пожалуйста, клетку. Вон, видите того голубя сизого. Он уже близко.
— Вот тебе твоя клетка. А, сизого вижу.
— В этом голубе спрятался дьявол. Мне надо его поймать, отнести на речку и открутить ему там голову. Тогда черная полоса в моей жизни пройдет.
У меня мгновенно пропало настроение подниматься с Мигелем в его квартиру:
— А с другой стороны… Мигель! Я уверен, что в квартире у тебя все в порядке. Увидимся через месяц, как и положено, а может, и через два или через три. Знаешь, работы много.
Антилопа и черепаха
Часть 1
75-летний Ховард умирал от рака. Никаких родственников у него не было. Химиотерапия не помогла. Он перестал убирать у себя в квартире, выгнал уборщиц, которых оплачивал город, и даже перестал платить за квартиру.
Когда к нам в собес пришла копия из суда о его выселении, меня послали выяснить, что там происходит. Я пришел к Ховарду домой. Везде был навален мусор. Бегали мыши и тараканы.
В туалете на полу валялись засохшие экскременты. Меня чуть не вырвало. Ховард в кресле-качалке курил сигару. Рядом рюмка и полупустая бутылка виски:
— Ховард! Чего ты не пускаешь уборщиц к себе? Тут же невозможно пройти.
— Алекс! Скажи мне, в чем, по-твоему, смысл жизни? Ты веришь в переселение душ? Кем ты, думаешь, я буду в следующей жизни? Я хочу быть антилопой.
— Почему антилопой? Ее может тигр съесть! Ну а почему мы сейчас говорим об антилопах? Да, ты в курсе, что тебя в следующую пятницу полиция должны выселить отсюда? Ты чего за квартиру не платишь? Все твои манатки выкинут на улицу, а тебя в дом престарелых заберут. У тебя же такая хорошая пенсия. Мог бы запросто заплатить.
— Представляю, как я, антилопа, несусь по саванне под жарким африканским солнцем. Вдали пасутся грациозные жирафы.
— Да! Красота! Ладно, я пошел. Распишись в этой форме, что я с тобой разъяснительную беседу провел.
Я вышел на раскаленную нью-йоркскую июльскую улицу. От жары плавился асфальт. Мимо прошла девушка уж в совсем коротенькой юбочке.
Часть 2
Звонит Ховард:
— Алекс! Меня уже должны забрать завтра в хоспис. Ты можешь взять к себе мою черепашку Дарреллу? Она тебя так любит. Если Дарреллу заберут в приют для животных, ей там будет очень одиноко среди змей и мышей. Они такие нечувствительные и наверняка будут Дарреллу обижать.
— Ховард! При всем моем хорошем отношении к тебе — как она меня может меня любить, если я ее ни разу не видел? Я даже не знал, что у тебя есть черепаха. У тебя дома такой беспорядок. Она вечно где-то прячется.
— Это потому, что ты ей нравишься. А Даррела вечно под креслом, где ты садишься, и смотрит на тебя вверх обожающим взглядом.
Философские рыбки
Февраль. На улице дикий мороз. Похоже, что обморозил руки и ноги, пока ждал автобуса. Кашляю. Нам должны были дать сегодня выходной! Ради чего и куда я ползу? Еле дошел до клиентки немки Хельги.
Она всю жизнь преподавала немецкий язык и литературу. Меня послали проверить, жива она еще или нет. Ей уже было за 90 и она все забывала. В том числе и куда положила телефон.
После смерти мужа Хельга перестала выходить на улицу и преподавала на немецком романтическую философию двум аквариумным рыбкам. Большую она прозвала Шопенгауэром, а маленькую — Ницше.
Когда я к ней приходил, то слушал как зачарованный, как Хельга читает им на непонятном мне немецком, и мои глаза и глаза рыбок умнели одновременно.
Ещё у Хельги был превосходный шнапс. Если бы она позвонила в офис и сказала, что я пью у неё, ей бы никто не поверил. Так что я наливал себе и не стеснялся.
Я немедленно плеснул себе по приходу одеревеневшими пальцами. В этот раз в аквариуме плавала только одна рыбка Шопенгауэр. Она смотрела на меня совершенно пустыми и безучастными глазами. Я спросил Хельгу:
— А где же вторая?
— Я не знаю. Я забывала их накормить целую неделю, а теперь здесь только одна рыбка.
— Неужели???
И Хельга заплакала.
Я стукнул рюмкой, полной шнапса, по стеклу аквариума, за которым на меня пессимистичным взглядом смотрел Шопенгауэр:
«Давай по первой! За трагедию жизни и за упокой души друга твоего Ницше!»
Багира и Опал
Часть 1
Звонок на рабочий телефон:
— Добрый день! Это ночлежка имени Девы Марии. Это вы нам прислали Грега Питерса? Вы можете его перевести?
— Да. А что мог сделать этот божий одуванчик? Он же старый. Ветеран войны во Вьетнаме. Еле ходит с палочкой.
— Он по ночам не может спать и выходит во двор ночлежки и кормит всех кошек окрестных. Они мяукают на весь дом. Но это еще не все. Он громко поет этим кошкам песни американских морских пехотинцев. Зачем кошкам знать эти песни? А потом, когда покормит, отдает им приказы: Рядовая Багира — налево! Рядовой Опал — направо и шагом марш! А у нас же контингент в ночлежке понятно какой. Наркоманы и алкоголики. Они нервничают. Им кажется, что на войну попали.
Часть 2
Звонит клиент Грег Питерс:
«Алекс! Я в больнице. Выйду не скоро. Надо накормить кошек. Особенно Багиру. Она гневается, когда я долго не появляюсь. Мне не к кому больше обратиться. Вы можете зайти в мою комнату 233 в ночлежке, я вам скажу, где там спрятан героин. Занесите его в комнату 412, получите деньги, а на них купите лучшей кошачьей еды и покормите мой взвод!»
Читайте также:
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
