«Германия помогла мне встать на ноги»: история политического беженца из России
Получить статус беженца в Германии довольно сложно. «Но если в родной стране вам грозит опасность, это вполне возможно», – пояснил политический беженец Григорий Родин, который получил убежище в ФРГ. Специально для читателей «Zeitung Aussiedlerbote» он рассказал, как проходит процедура рассмотрения заявлений и что нужно знать тем, кто намерен получить статус беженца.
Когда приехали в Германию? Какие причины Вашего переезда из России?
До переезда я два года жил в Украине, а в Германию поехал, потому что к тому времени уже сильно болел. Была онкология. Из России уехал в конце 2013 года. Я был советником мэра Ярославля и издавал газету «Родной город», где писал вещи, которые не нравились властям. Именно поэтому началось политическое преследование и пришлось уехать из страны.
Каким был Ваш «путь беженца» в Германии?
В Германию я приехал в конце 2015 года. На тот момент я уже был в розыске Интерпола. Поэтому в Нюрнберге я сдался представителям Федерального ведомства по вопросам миграции и беженцев (BAMF) в центральном лагере (Zirndorf). Как раз попал в самую большую волну мигрантов, когда прибывало много сирийцев.
На тот момент (думаю, и сейчас так же) никакой проволочки на то, чтобы сдаться, не было. После этого меня сразу начали лечить. Отправили в больницу, делали сложные операции. Лечение длилось месяц. Тогда денег у меня уже не было, и как беженцу лечение оплачивала Германия.
Существует распределение мигрантов: разные федеральные земли отвечают за прием беженцев из разных регионов. Например, Саксония больше принимает людей из России, Бавария — больше из Украины, а сирийцев, по-моему, все земли принимают. Поэтому после лечения в лагере в Баварии сказали, что я должен ехать в Кемниц. В этом городе – центральный лагерь для беженцев в Саксонии.
В Кемнице началась стандартная процедура рассмотрения дела о предоставлении статуса беженца. Меня поселили в лагерь. Я знал, что нахожусь в розыске Интерпола, но ни полиция, никто этим не занимался. Поэтому написал письмо в Федеральное ведомство по вопросам миграции и беженцев, объяснил, что живу в лагере и нахожусь в розыске. Через две недели из Дрездена приехали полицейские, но не застали меня дома. Еще через неделю земельные власти выписали трансфер на смену места пребывания из Кемница в Дрезден, где меня арестовали. Уже вечером того же дня судом первой инстанции было назначено первое судебное заседание. Рассматривался вопрос о мере пресечения в рамках запроса на экстрадицию в Российскую Федерацию. Согласно процедуре, суд не рассматривает дело по существу: он смотрит, есть ли процессуальные нарушения или нарушения норм международного права.
Таким образом, у меня открылось два параллельных процесса. Первый — прошение о предоставлении статуса политического беженца, второй — экстрадиция.
После судебного заседания меня отправили в тюрьму Дрездена. Правда, я недолго там находился, поскольку на судебном процессе, как мне показалось, смог правильно выстроить диалог с судьей, объяснил, что не собираюсь нигде скрываться, что мне некуда уже бежать, что нахожусь на постоянной терапии. Через пять дней решением суда второй инстанции меня выпустили под подписку о невыезде.
Как долго ждали рассмотрения своего заявления?
Эти процессы длились около полутора лет параллельно. Решение об отказе от экстрадиции я получил в конце 2016, весной 2017 года мне назначили первое интервью о предоставлении статуса беженца, после которого было принято решение удовлетворить мое ходатайство и предоставить политическое убежище.
Так получилось, что на решение об отказе моей экстрадиции повлияли мои медицинские показания, хотя изначально судом предполагалось дождаться решения BAMF об убежище. Возможно, на это повлияли сроки рассмотрения подобных дел, возможно, получив бумаги от моего врача, суд решил пойти по пути наименьшего сопротивления. Но после этого нужно было дожидаться решения BAMF об убежище, так как на тот момент все еще неясны были перспективы пребывания в стране. Статус беженца может влиять на экстрадицию. Согласно Женевской конвенции от 1951 года, беженцев не должны выдавать. Но, наоборот, это может не работать, то есть оставался риск. При отказе от экстрадиции BAMF может
не признать беженство.
Какие документы нужно оформлять?
Никаких специальных документов не нужно для первого обращения. При подаче у вас попросят паспорт или какой-то документ, удостоверяющий личность. Я знаю многих, которые с ходу начинали с обмана, что их паспорт где-то пропал, его украли, его сожгла молния или забрали инопланетяне, и т. д. Не возьмусь утверждать, но сейчас вроде такие вещи не проходят. Без документов просто не принимают заявку.
Кстати, это абсолютно не умное решение, так как во всех документах потом значилось, что личность не установленная. Проблемы догоняли тех, кто «потерял» паспорт позже, в процессе жизни. Например, при подтверждении водительского удостоверения, открытии банковского счета и др.
Из-за отсутствия документов среди сирийских беженцев непропорционально большое число людей, родившихся 1 января, на что, как говорится, хватает фантазии или чтоб легче было запомнить.
Документы понадобятся на интервью. Вот там их все будут смотреть и приобщать к вашему делу. Желательно иметь максимальный набор доказательств: инспектор должен видеть подтверждения вашим словам; будут смотреть все, что касается вашего дела – от бумажных носителей до электронных. У вас будет время подготовиться: от подачи документов до интервью проходят месяцы, а у кого-то и годы.
От себя могу дать совет: ни в коем случае ничего не врать и не пытаться показать себя с хорошей стороны
Очень многие люди, которые хотят иммигрировать в Германию, рассматривают возможность получить убежище как проездной билет. Они полагают, что можно просто приехать, рассказать, что вас преследовали, и этого будет достаточно. Я много таких людей видел. Они фотографируются на каких-то митингах оппозиционных и считают это доказательством преследований. Я бы не советовал этого делать. Эти обманные истории в Германии не работают.
Все дела просителей из списка безопасных стран рассматриваются достаточно скрупулезно. Отсеиваются заявления экономических беженцев, а также людей, которых преследуют только в одном регионе их страны. Существуют даже квоты на количество позитивных решений.
Просто фото на митинге или справка о том, что человека в полицию по каким-то причинам забирали, не являются достаточными доказательствами. Важно дать ответы на вопросы, какой политической деятельностью занимался человек, с кем контактировал, какие другие политические организации могут подтвердить это. Очень много вопросов задают. И, если история выдуманная, люди начинают путаться и получают отказ.
Просителям убежища задают достаточно точные и часто каверзные вопросы во время интервью. К примеру, у меня был явный факт преследования: это розыск по линии Интерпола. Поэтому этот факт не вызывал сомнений, а лишь усиливал мою позицию. В противном случае мне бы пришлось объяснять, когда и как меня преследовали, сколько раз я был на допросе, как я боролся и обжаловал действия властей и многое другое.
Поверьте: если вы решили обмануть, найдется вопрос, на котором вы «поплывете». Со мной в лагере Цирндорф был парень, который явно решил воспользоваться Украинской ситуацией. Он говорил, что с Донбасса и что его документы где-то утеряны во время боевых действий. При этом он был армянином, говорящим на русском языке с красивым характерным кавказским акцентом. Так, инспекторы BAMF, видимо, тоже понимая что-то не чистое, намеренно выдавали ему все документы на украинском. Все, кто с ним общался, говорили исключительно на украинском, а на дорожном интервью его начали гонять по географии заявленного им родного города. Например, спрашивали, где и что находится на такой-то улице, как и каким маршрутом вы ходили на работу и т. д.
Так вот, большинство людей, которых я встречал в лагере беженцев, претендуют на получение убежища именно по надуманным причинам. Это легко читалось из разговора. В итоге, в большинстве известных мне случаев они получали отказ, просьбу добровольно покинуть страну, предупреждение о возможной принудительной депортации и т. д.
Безусловно, есть люди, которых действительно преследуют, но это буквально единицы.
Как проходит процедура рассмотрения дела?
Есть два формата процесса прошения убежища.
Первый – это когда ты финансово независимый, от властей тебе нужно только, чтобы они признали тебя лицом, преследуемым по политическим мотивам. В этом случае ты самостоятельно проживаешь в собственном жилье; купил или арендовал его, не важно; самостоятельно оплачиваешь счета. Это позволяет тебе самому решить, где проживать, и дает больше свобод в плане различных бытовых вопросов.
Второй, как было в моем случае, – это полное отсутствие финансов. Я приехал полностью истощённым во всех отношениях. В буквальном смысле, мой вес вместо 105 был 71 кг: онкология делала свое дело. И в переносном смысле тоже: денег уже не было совсем, онкология тоже делала свое дело!
При подаче прошения через короткий промежуток времени подается и декларация материальных активов. Исходя из финансового положения просителя, власти назначают финансовую поддержку. На первом этапе это карманные деньги, небольшая сумма. Ее назначают при условии того, что человек проживает в лагере на полном пансионе. Выбор места проживания отсутствует, т.е. ты не можешь прийти и сказать: хочу в Берлин или Мюнхен. Без уважительной причины не можешь требовать изменения жилищных условий. Например, я какое-то время жил в одной комнате с 4‑мя сирийцами, я не мог сказать, что они мне не нравятся, потому что в 4 часа утра на их телефонах начинается молитвенная песня, от которой они не просыпаются.
Жить в статусе заявителя не манна небесная. Юридически ты бездомный, проживающий в специализированном общежитии (Хайм)
У тех, кто подает заявку на предоставление убежища, забирают документы. Они не имеют возможности выезжать за пределы Германии, а в течение первого года или полтора — даже за пределы конкретной земли. Если хочешь пойти работать, то нужно найти работодателя, который будет за тебя писать письма в социальную службу и ауслендербехерде, чтобы они дали разрешение принять тебя на работу. В документах так и указано: «трудовая деятельность по разрешению…». Нужно постоянно ходить в социальную службу, которая может отправить тебя на низкооплачиваемую работу. Это не полноценно свободная жизнь. Сложно приуменьшить помощь государства, и оно действительно помогает человеку, но он документально ограничен.
После получения статуса вы можете свободно посещать другие страны?
Получив официальный статус «политический беженец» и синий паспорт, я расслабился и решил попробовать пересечь границу ЕС. Решил поехать в Украину с рабочим визитом. На границе Польши меня арестовала пограничная служба (арестовали на 17 дней). Как выяснилось, из-за запроса России в Интерпол. Я полагал, что Германия, предоставив мне статус, уведомила Интерпол. Даже не предполагал, что продолжал «светиться» в базе. В Польше начался повторный процесс рассмотрения экстрадиции. Благодаря неравнодушным людям, моим коллегам и друзьям, через 17 дней я смог уехать в Германию.
После этого я написал заявление в международную полицию о том, что проживаю на территории Германии, что есть решение об отказе в экстрадиции и предоставлении мне статуса политического беженца. Интерпол удалил запись.
Какие возможности дает Германия людям, получившим убежище?
Германия — социальная страна. Для беженцев государство предоставляет много возможностей по интеграции. Например, оплачивает языковые курсы до уровня В1 (иногда и до С1), всячески способствует адаптации, чтобы человек начал работать в стране и др.
В моем случае так и произошло. Когда я приехал, получал поддержку, сейчас — нет. Я уже работаю. Германия помогла мне встать на ноги. Во-первых, я проходил лечение здесь, выучил язык, мне оплачивали жилье и предоставляли пособие на питание. Моя семья воссоединилась со мной на этапе прошения убежища, и сейчас мы проживаем вместе.
Насколько успели интегрироваться?
У меня есть проблемы с немецким языком: недостаточно уверенно себя чувствую. Конечно, я могу на какие-то элементарные темы разговаривать, сходить на встречу. Тем не менее, какие-то сложные вопросы обсуждать тяжело. С этой точки зрения, я еще не совсем интегрировался.
С точки зрения финансовой самостоятельности и того, как я ориентируюсь в правовой среде (могу писать, отвечать за себя), то я, с точки зрения государства, уже полностью интегрировался. У меня есть все необходимые сертификаты: языковой сертификат B1, сертификат интеграции.
Какие сейчас социальные настроения: как немцы относятся к беженцам / к россиянам (Ваше впечатление)?
Жизнь есть жизнь. Люди абсолютно разные, у каждого разное настроение. Очень часто люди смотрят косо даже на приезжих из других регионов своих стран. Я не сосредотачиваюсь на том, как кто ко мне относится. Я не должен всем нравиться. Просто живу, не нарушаю местные законы, не делаю ничего аморального.
У меня прекрасные отношение с соседкой-немкой. Может, к кому-то где-то плохо относятся, но я никогда на это не обращаю внимания. Один раз была только такая ситуация интересная. Сосед, пожилой немец, раз спросил меня: «Скажите, пожалуйста, а вы вообще работаете?». Я считаю, что некоторых немцев просто раздражает, что они работают, платят налоги, а беженцы — нет, их содержат за счет налогоплательщиков.
Что посоветуете тем, кто хочет получить убежище в Германии?
Каждая история индивидуальна. Нельзя ориентироваться на истории других людей: мою, истории из Интернета. Инспектор, который проводит интервью, на профессиональном и интуитивном уровнях смотрит, правдива ли история, проверяет факты. Хотя в Германии сложно получить убежище, но если человека действительно преследуют, то это вполне возможно. Конечно, можно совершить ошибки, и это может замедлить процесс принятия решения. Тем не менее, если за тобой правда, нужно не вещать нос и добиваться справедливости.
Если кому-то будет нужна помощь на уровне консультации, по поводу того, как проходит процедура получения убежища, можно написать мне сообщение на Facebook https://www.facebook.com/ggrodin .
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
