Вернуть концлагеря Германии
Foto: shutterstock.com
Поляки не причастны к Холокосту, называть концлагеря в Освенциме или Майданеке «польскими» преступно – равно как и распространять или поддерживать «бандеровскую идеологию». Таковы вызвавшие наибольший резонанс положения принятых польским Сеймом поправок к закону об Институте национальной памяти. Израиль и Украина выразили резкое недовольство – каждая из этих стран по «своему» поводу.
Одна из поправок, одобренных Сеймом, предполагает денежный штраф или лишение свободы на срок до трех лет для тех, кто «публично и вопреки фактам приписывает польскому народу или польскому государству ответственность или частичную ответственность за нацистские преступления». Действие закона распространяется как на граждан Польши, так и на иностранцев и не зависит от того, где именно были совершены наказуемые деяния.
Особое внимание в законе уделено употреблению словосочетаний «польские концлагеря» или «польские лагеря смерти». Это довольно давний конфликт. Действительно, за пределами Польши к лагерям, созданным нацистами на ее территории в период оккупации – с сентября 1939 по начало 1945 года (Аушвиц – Освенцим, Майданек, Треблинка, Собибор), иногда употреблялись подобные выражения. Имелось в виду географическое расположение лагерей. Однако, как заявил в ходе рассмотрения законопроекта заместитель министра юстиции Польши Патрик Яки, «преступления немецкого нацизма приписываются полякам. До сих пор польское государство не имело эффективного инструмента противодействия такого рода оскорблениям».
Появление «эффективного инструмента», впрочем, немедленно принесло польским властям дипломатический конфликт. Посол Израиля в Польше Анна Азари заявила, что, по мнению Израиля, новые поправки могут привести к тому, что выжившие жертвы Холокоста могут быть подвергнуты судебному преследованию за свои показания – если это касается участия поляков в военных преступлениях. Азари отметила, что, хотя правительство Израиля осуждает принятие нового польского законодательства, касающегося Холокоста, оно также понимает, что такие лагеря смерти, как Аушвиц (Освенцим), построили не поляки. Вскоре после этого президент Польши Анджей Дуда – он должен подписать закон после его принятия Сеймом и Сенатом – заявил, что может рекомендовать пересмотр ряда его положений.
Как бы то ни было, решение Сейма вызвало в Польше и за ее пределами оживленную полемику. Журналист и социолог, бывший диссидент Петр Пацевич отмечает, что закон в его новой редакции выводит из числа потенциально преследуемых тех, кто нарушит его «в рамках художественной или научной деятельности», но не деятельности образовательной. Иными словами, по мнению Пацевича, польские преподаватели истории могут оказаться под давлением, рассказывая о таких печальных страницах прошлого, как погром в Едвабне. Сторонники нового законодательства подвергли Пацевича жесткой критике. Бывший пресс-секретарь министерства юстиции Себастьян Калета:
«Обычная ложь. Вместо того, чтобы посыпать голову пеплом над фактом, что элиты Третьей республики (посткоммунистической Польши. – РС) позволили, чтобы лагеря смерти называли польскими, нас вводят в заблуждение по поводу закона. Может, они действительно думают, что Польша ответственна за Холокост?»
Израильский историк Хави Дрейфус, профессор Тель-Авивского университета, возглавляющий Центр по исследованию Холокоста в Польше, однако, разделяет опасения Петра Пацевича: «Этот закон может создать в Польше атмосферу, когда люди начнут бояться говорить на эти темы. В Польше работают прекрасные ученые, которые помогли изменить восприятие многих аспектов Холокоста. И то, что они и их студенты теперь вынуждены будут дважды подумать, прежде чем браться за такого рода темы, я считаю большой проблемой». Дрейфус признаёт, что концлагеря в Польше «действительно не имели ничего общего с Польшей или какой-либо польской властью», но напоминает, что отношение польского населения к евреям в годы нацистской оккупации было, мягко говоря, неоднозначным.
С одной стороны, более 6700 поляков признаны в Израиле «праведниками мира» (почетное звание, присваиваемое представителям других народов, спасавшим евреев во время Холокоста). С другой – из почти 250 тысяч польских евреев, пытавшихся скрыться от нацистов в сельской местности, войну пережили не более 10%. «Подавляющее большинство этих людей погибли не непосредственно от рук немцев, а были убиты либо местными жителями, либо выданы ими польской вспомогательной полиции или непосредственно немцам, которые потом убили их», – утверждает Хави Дрейфус.
виттер посольства Польши: «Целью законопроекта является не «отбеливание» прошлого, а защита правды от клеветы». Яир Лапид: «Я – сын пережившего Холокост. Моя бабушка была убита в Польше немцами и поляками. Я не нуждаюсь в том, чтобы вы учили меня истории Холокоста. Мы все время живем с его последствиями – в нашей коллективной памяти. Ваше посольство должно немедленно принести извинения».
Другой израильтянин, бывший посол этой страны в Польше Шевах Вайс, в интервью польскому изданию Dziennik задается болезненными вопросами: «Может быть, я слишком хорошо отношусь к полякам, потому что они меня когда-то спасли? Но как насчет тех, кого не спасли, а наоборот, выдали на смерть? Но потом я вспоминаю и имена евреев-судей, прокуроров или сотрудников польской [послевоенной] госбезопасности, которые убивали поляков в сталинские времена». Иными словами, законопроект, поддержанный в основном депутатами правящей националистической партии «Право и справедливость» и популистской «Кукиз-15», вновь – против воли его инициаторов – обратил внимание общества на те же проблемы, которым был посвящен польский фильм «Ида», получивший в 2015 году премию «Оскар». Его сюжет – попытка польской монахини, узнавшей, что ее родители были евреями, убитыми во время войны, узнать обстоятельства их смерти. Выясняется, что семью Лебенштейн убил их польский сосед. Одна из основных ролей в фильме – тетя главной героини, в послевоенные годы ставшая коммунистическим прокурором, на чьей совести немало невинных жертв.
После того как к власти в Польше пришла партия «Право и справедливость», польские власти уделяют повышенное внимание вопросам исторической политики. Это касается и истории польско-украинских отношений, ставших предметом другой утвержденной Сеймом поправки к тому же закону об Институте национальной памяти. Эта поправка предусматривает подобное наказание – до трех лет лишения свободы – за пропаганду «бандеровской идеологии».
Вот как торжествующе сообщил о ее принятии Павел Кукиз – бывший рок-музыкант, а ныне лидер объединения «Кукиз-15»: «Сейм утвердил законопроект К‑15, запрещающий пропаганду бандеризма в Польше! Мы ждали с 6 июля 2016 года (дата первого внесения законопроекта в Сейм. – РС) и дождались! Наконец-то!»
Принятие законопроекта вызвало критическую реакцию МИД Украины: «Печально, что украинская тема вновь используется во внутренней политике Польши, а трагические страницы общего исторического прошлого продолжают политизироваться. Мы категорически не приемлем очередную попытку навязать одностороннюю трактовку исторических событий», – отмечается в заявлении этого ведомства. Многие украинские пользователи соцсетей тоже в резких выражениях прокомментировали действия Польши. Одни задавались вопросом, а что такое, собственно, «бандеровская идеология». Другие заявляли, что де-факто это идеология освобождения.
А вот директор Института национальной памяти Украины Владимир Вятрович обвинил польскую сторону в нарушении свободы слова: «Одобренный ныне в Польше закон о «бандеризме» опасен не для Украины, а для Польши. Это серьезный шаг к сворачиванию свободы слова и осуществлению партийной цензуры. Под действие закона подпадают не только украинские авторы, но и польские – те, кто писал об УПА, не считая ее деятельность преступной».
Полемика по поводу деятельности Украинской повстанческой армии в годы Второй мировой войны, и прежде всего Волынской трагедии, ведется между Украиной и Польшей не первый год, то затихая, то разгораясь снова. Как отмечал во время очередного из таких обострений в интервью Радио Свобода украинский историк Георгий Касьянов, «к сожалению, и в Украине, и в Польше есть политики и определенные сегменты общества, которые заинтересованы в конфликте. Они преследуют свои конкретные политические интересы, но ради этих интересов готовы идти на осложнение отношений с соседями. Пока такой политический интерес есть, оба общества обречены на то, чтобы в таком ключе беседовать языком взаимных обвинений. И украинская, и польская сторона, те, кто хотел эту тему закрыть, уже сказали: прощаем и простите. Больше сказать нечего. Дальше можно уже только идти по кругу, что, собственно, и происходит».
Читайте также:
Самые последние новости
