Политика органов ВКП (Б) по административно-территориальному обустройству немцев на Кубани (20‑е – начало 40‑х гг. ХХ в.)
В Советской России формы административно-территориального обустройства национальных меньшинств отличались разнообразием. Это были и национальные районы, предназначенные «для вовлечения в русло советского строительства относительно крупных по численности и компактно проживавших националов» и национальные сельские советы, «обслуживавшие нужды небольших национальных групп». На Кубани в середине 1920‑х – начале 1930‑х гг. были созданы Шапсугский, Армянский, Ванновский и Греческий национальные районы. Их образование проходило, в основном, по инициативе центральных партийных органов ВКП (б). В статье речь идет о Ванновском районе, во многом являвшим собой образец национальной политики большевистской партии на Кубани.
Немецкие колонисты массово стали переселяться на Кубань во второй половине XIX века. К концу ХХ века в районе станицы Тифлисской (Тбилисской) немцы обосновались так компактно, что была создана немецкая Эйгенфельдская волость, просуществовавшая до начала ХХ века. К ней тяготели многочисленные немецкие села и хутора справа от Кубани, на ее степном берегу. Волость была ликвидирована в связи с началом Первой мировой войны, которая изменила отношение к немецкому населению Российской империи, до того весьма лояльное.
Исходя из принципов национальной политики, которая была принята в 1920‑е гг., в течение 1924–1925 гг. в Северокавказском крае были созданы 25 немецких сельских совета, планировалась их дополнительная организация. В начале 1927 г., секретариат северокавказского крайкома ВКП (б) поручил партийной фракции крайисполкома представить свои соображения о возможности выделения немецких районных административных центров или укрупнѐнных сельсоветов на территории Армавирского, либо Кубанского округов.
Такие возможности были изысканы, и уже через год, а именно 27.02. 1928 г., на территории Армавирского округа был образован Ванновский район, как немецкая национальная автономия (Deutschen Nationalkreis Wannowskoje). Центром вновь образованной автономии стало село Ванновское (которое именовалось Эйгенфельд). В ее состав предполагалось передать 20 населенных пунктов (с общей численностью 13 517 чел.), из них 6 – с преобладающим немецким и 14 – русско-украинским населением. Помимо сельских советов в него вошли концессия «Друзаг» и две немецкие колонии. Всего власти собирались «обслуживать и удовлетворять» нужды 6045 немцев. Была и особенность, а именно «густая вкрапленность русских населенных пунктов в немецкие колонии и невозможность их выделения без нарушения компактности территории района».
Хозяйства немецких колонистов в Армавирском округе, являли собой «образец грамотно налаженной работы». Необходимость их сохранения и дальнейшего развития также были (помимо политических) причиной создания Немецкой автономии. В 1941 году район включал в себя шесть укрупненных сельсоветов: Ванновский, Леоновский, Марьинский, Новоивановский, Северинский и Северокубанский.
Комплектация кадрами партийных, советских, профсоюзных организаций и учреждений национальных районов была процессом особым. Согласно проводимой национальной политике большинство их руководителей должны были быть нацменами (в нашем случае немцами). На краевом уровне в 1930 г. был даже принят специальный двухлетний план, который предусматривал подготовку национальных кадров. Этапы его выполнения, в частности, проверялись на заседаниях президиума Северокавказской КК (Контрольной комиссии) и коллегии РКИ (Рабоче-крестьянской инспекции) ВКП (б).
Набор в управленческий аппарат немецких кадров проходил с трудностями. Краевое и армавирское окружное партийное руководство было обеспокоено тем, что вовлечение немцев в партийное и советское строительство не вполне соответствовало их процентному отношению к русскому населению. 16 марта 1930 г. Президиум Северокавказского краевого исполнительного комитета принял специальное постановление «По вопросу об улучшении хозяйственно-культурного обслуживания батрачества бедняцко-середняцких масс немецкого крестьянства». Постановление указывало на «недостатки руководства немецкими советами со стороны районных, окружных и краевых исполкомов»; отмечало «слабое внимание их к подбору руководящих кадров, засоренность этих советов социально чуждыми элементами, и как следствие – в ряде мест края извращение классовой линии в проведении хозяйственно-политических кампаний, голое администрирование, перегибы в отношении бедняцко-середняцких масс немецкого крестьянства, их недостаточное обслуживание».
Весной 1931 г. в большинстве районов Северокавказского края прошли районные партийные конференции, избравшие новые составы КК-РКИ. На объединенном заседании президиума краевой КК и коллегии краевой РКИ рассматривались отчетные доклады КК районным конференциям, где выяснилось, что Ванновская районная парторганизация не учла национальных особенностей своей организации и избрала в районную КК-РКИ мало «националов». Всего их было избрано – 27,3 %.
Пожелания были учтены и привлечение на административные, руководящие посты людей, владевших немецким языком, было усилено. Тем не менее, профессионально подготовленных национальных кадров управленцев не хватало, чтобы в короткий срок заменить всех русских специалистов и должностных лиц. Процесс этот назывался тогда «коренизацией». Смысл понятия «коренизация» был неоднозначен.
В соответствующих официальных документах 1920–1930 гг. термин «коренизация» употреблялся в нескольких смыслах:
1. переход технического аппарата какого-либо учреждения и его делопроизводства с русского на другой язык.
2. выдвижение кандидатов на руководящие посты и должности по национальному признаку.
3. собственно закрепление, укоренение какого либо национального меньшинства на месте его нынешнего проживания.
В Ванновском районе наблюдались попытки осуществления коренизации, перевода делопроизводства на немецкий язык. Тому свидетельством являются документы Ванновской районной КК-РКИ, например протоколы заседаний президиума КК-РКИ, напечатанные на немецком языке, протоколы заседаний, сводки, доклады и т.д. Как орган, следящий за исполнением решений партии, КК-РКИ первой стала пытаться выполнить установку о переводе
делопроизводства на немецкий язык. Впрочем, каким-либо успехом эта затея не увенчалась.
В 1929–1933 гг. было коллективизировано более чем 90 % немецких крестьянских хозяйств. В местах компактного проживания немецкого населения возникли немецкие по национальному составу колхозы, которым давались немецкие названия. Многие немецкие хозяйства были включены в смешанные по национальному составу колхозы.
Из-за проводимой политики в области сельского хозяйства, проведения кампаний по насильственным хлебозаготовкам, антикулацкой политики и т.д., в конце 1932 – начале 1933 года начался голод. Затронул он и Ванновский район. Несмотря на то, что немцев официальные власти относили к «нацменам», которые пользовались по сравнению с русским населением льготами (снижение налога, отсрочка или вообще освобождение от него), на сей раз поблажек не было. Люди там голодали, хотя конечно в меньшей степени, чем соседние русские районы.
Как и везде, находились и среди немецких партийных работников, личности, которые пытались противодействовать насильственным хлебозаготовкам, уберечь людей от беды. Судьба их была печальна.
Из протокола общего заседания бюро Ванновского райкома и президиума районной КК-РКИ ВКП (б) от 09.01. 1933 г. Дело бывшего председателя районной КК-РКИ Мейснера и двоих членов президиума, Фреймана и Баумгартена, назначенных уполномоченными по хлебозаготовкам.
Все они обвинялись в проявлениях правооппортунистической мягкотелости, противодействии хлебозаготовительным мероприятиям, прямом обмане райком партии, умышленном занижении (с помощью своих подсчетов) количества сдаваемого государству хлеба. В результате (якобы) их деятельности большая часть немецких колхозов не выполнила план хлебозаготовок, а немецкая часть единоличников выполнила план на 27%. В тоже время, в целом, единоличники (русские) по району в целом выполнили хлебные планы на 80 %. Будучи председателем районной КК-РКИ ВКП (б), Мейснер к тому же «развивал теорию, что немцам больше надо оставлять хлеба, ибо их национальная пища – галушки».
Бюро райкома совместно с президиумом КК-РКИ постановили:
1. Просить Северокавказскую краевую КК-РКИ ВКП (б) поставить вопрос перед ЦКК ВКП (б) об исключении Мейснера из партии (увольнении с работы), передачи его дела в суд, как организатора контрреволюционного саботажа, с проведением показательного суда по месту прежней работы в Ванновском районе.
2. Фреймана и Баумгартена, как саботажников и пособников классового врага – с работы снять, из партии исключить.
3. По тем же статьям обвинения, секретаря Семеновской ячейки ВКП (б), Кноделя – из партии исключить и отдать под суд.
4. Минаева – председателя колхоза, за укрывательство зерна и т.д., с работы снять, из партии исключит, отдать под суд.
Буквально на следующий день А. Фрейман публично покаялся в своих ошибках, осудив Баумгартена и Мейснера. Далее Мейснер был обвинен в создании контрреволюционной и саботажнической группировки в райкоме партии, его объявили лидером эмигрантского движения по переезду в Германию. Материалы по этому делу публиковались в «Правде», «Молоте», Немецкой Центральной Газете».
Неудачная попытка группы немцев-коммунистов спасти своих земляков закончилась. Однако были дела и другой, что называется «направленности». Так в поле зрения Ванновской районной КК-РКИ ВКП (б) попадал целый коллектив, который обвинялся в уголовном преступлении.
Дело в том, что любой человек мог послать свою статью или заметку в газету. Ряд крупных газет, особенно на краевом уровне, имели при редакциях особые бюро расследований. Если статья была острой, злободневной, она передавалась в это бюро. В газетах, не имевших такого бюро, материалы в райком, для принятия мер, передавал главный редактор. Статью в зависимости от ее содержания, могли и не печатать, но материалы, уже напечатанные или еще нет, зачастую пересылались в райком партии, или районную КК-РКИ, для проведения расследования на месте, особенно если дело касалось членов партии. Райком ВКП (б) обязывался сохранять в тайне фамилии селькоров, а так же содержание их заметок. Редакция требовала после проведения расследований пересылать материалы только в копиях, опуская фамилии и адреса. Лица, виновные в раскрытии фамилий, адресов проживания и содержания заметок, привлекались редакцией к уголовной ответственности по статье 96 УК СССР, согласно циркуляра Верховного Суда СССР от 31 января 1925 г., № 6.
В Ванновском районе выходила малоформатная газета «KOLLEKTIVFANE» (Знамя Коллективизма), где публиковались статьи на русском и немецком языках, что собственно и являлось местной спецификой. В одном из номеров была напечатана статья, под названием «Leiter von Nowo-Sjolowka haben 3 Zentner Samen aufgegessen» (Руководители Новоселовки съели 3 центнера семенного фонда). В статье речь шла о незаконном отпуске руководящим работникам Новоселовского сельсовета, для личных нужд, белой муки и семенного картофеля, за несколько дней перед тем насильственно изъятых у единоличников, не выполнивших планы хлебозаготовок и тем самым обреченных на недоедание. Дело было так. 4 февраля 1933 г., в самый разгар голода, председатель сельсовета Непке И.Я., выписал кладовщику Новоселовского сельского совета – Червину А.И. требование на выдачу продовольствия себе, секретарю сельсовета Вальтеру Т., секретарю партийной ячейки Морлангу Ф.Ф. и члену сельсовета Люртнеру Ф.Ф. Всего 308 кг муки и 119 кг картофеля. Собственно эта заметка и послужила основанием для проведения партийного, а затем и судебного расследования и отправки дела в суд, т.к. имелись основания для возбуждения уголовного дела по статье 109 УК.
Исходя из материалов дела, сразу можно констатировать, что в этом немецком сельсовете никаких поблажек люди не получали, а их начальство вело себя так же, как и в некоторых других (и немалых числом) голодающих населенных пунктах.Впрочем, печатались в районной газете и иные материалы, ничем, кстати, не отличимые от содержания газетных выпусков в соседних районах. Например, статья ««Dunkelmanner» bei der Arbet» (Темная личность на должности), которая повествовала о неком кладовщике, расхитителе продовольствия. Статья призывала компетентные органы обратить на него пристальное внимание.
Постепенно политика в отношении немецкого населения в СССР начала меняться опять не в лучшую сторону. В декабре 1933 г., в Ванновском районе была ликвидирована германская концессия «ДРУЗАГ», а ее бывшие сотрудники (которые в абсолютном большинстве были местными жителями), длительное время подвергались преследованиям и третировались, по совершенно надуманным в большинстве своем поводам. Связано это было в первую очередь сухудшавшимися отношениями СССР и Германии. Уже начиная со второй половины 1930‑х гг. в документах Ванновского райкома партии все реже встречается национальное обозначение района (немецкий).
В связи с началом ВОВ, отношение к немцам Ванновского района было пересмотрено в корне и он как немецкий национальный район, был ликвидирован. 12 августа 1941 г. СНК СССР и ЦК ВКП (б) приняли совместное Постановление, на основании которого 28 августа был опубликован указ Президиума Верховного Совета СССР « О переселении немцев, проживающих в районе Поволжья». И хотя формально он касался только поволжских немцев, переселению, однако, подлежали не только они. Были выселены немцы и с территории Кубани. Причем не только из Ванновского района, но и из всех бывших немецких сельсоветов, которые к тому времени тоже были ликвидированы. В частности выселению подверглись немцы, проживавшие в селе Джигинка, Анапского района, хуторе Нойдорф Калининского района и многих других. Всего же, во второй половине 1941 года, из Краснодарского края было депортировано 40636 немцев. Только в 1964 году был принят Указ, которым с советских немцев снималось обвинение в пособничестве фашистам, а в 1974 году им было разрешено вернуться в родные места.
кандидат исторических наук,
доцент кафедры управления инженерно-экономического факультета,
филиала Майкопского государственного технологического университета
Читайте также:
Самые последние новости
