Массажист
Сенчины дружили с семьёй Рамзаевых – они жили на одной с ними лестничной площадке. Правда, Рамзаевы дома были гостями редкими. Геологи по профессии, супруги шесть месяцев в году проводили средь болот Сибири – искали полезные ископаемые. Так было много лет, но однажды они из экспедиции домой не вернулись. Вместо них в дверь Павла звякнул милиционер и сообщил, что Рамзаевы погибли во время крушения вертолёта.
Погребальные расходы Павел Анатольевич взял на себя, и, если мёртвые геологи хлопот ему не доставили, то Сенчин не знал, как помочь оставшемуся сиротой сыну Рамзаевых: Дато из шока не выходил. Людмила Евгеньевна заботилась о нём день и ночь. Наконец, юноша стал более разговорчив, съел тарелку супа, включил телевизор.
Павел Анатольевич, Людмила Евгеньевна, их дочь Эмма, внучка Наташа и Дато сидели за столом. Нежданно для всех парень сказал:
– Я решил уйти в армию.
Его поддержала Эмма. На днях она открыла салон косметики, но в перспективе намеревалась сферу деятельности расширить.
– После армии я выучу тебя на массажиста, и ты станешь зарабатывать больше, чем профессор.
Дато вернулся со службы раздавшимся в плечах молодым человеком. Тем временем здоровье Павла Анатольевича ухудшалось. Ночами он кашлял, мешая Дато заснуть. Бетонная стена, разделявшая квартиры, поглощала шум, но не настолько, чтобы его не слышать вовсе. Устав от перекатывания с боку на бок, парень вставал, хватал постель в охапку и, разложив её в смежной комнате, вытягивался на полу. Перетаскивания одеяла с место на место нервировали Рамзаева и, в конце-концов, довели до истерики. Утром, уходя на работу, он швырнул в сторону ненавистного спального ложе сапожную щётку, которая, словно пушечное ядро, угодив в пластмассовую розетку, расколола её на мелкие куски.
Ночью вздохи Павла Анатольевича стали слышны более отчетливо. Дато казалось, что старик дышит ему прямо в ухо. К доносившимся звукам добавился голос Людмилы, предлагавшей мужу болеутоляющие капли. Дато хотел заткнуть тряпкой, оказавшуюся сквозной дыру в стене, прикрытую со стороны спальни Сенчиных тонкой крышкой розетки, но разговор меж супругами коснулся столь необычной темы, что он напряг слух.
– Сколько денег у нас в доме? – прокашлял дед.
– Два миллиона, – отозвалась Людмила.
– Чтобы после моей смерти не возник раздор, подели их на три части. Одну оставишь себе, другую отдашь Эмме, третью – внучке. Свои доллары спрячь под старую стиральную машину, туда вряд ли кто заглянет.
Дато прикрыл глаза в надежде зрительно ощутить услышанную сумму, однако не смог. Гора баксов в воображении не укладывалась.
Павел Анатольевич скончался весенним утром. Самым трезво рассуждающим человеком в этот скорбный час оказался Дато. Он и сопроводил тело покойного в морг.
Только через месяц после смерти мужа, безутешная Людмила впервые посетила парикмахерскую, сделала себе каре, покрыла лаком ногти. Эмма уловила пробудившийся в ней интерес к жизни.
– Мама выздоравливает, – говорила девушка, – необходим толчок, чтобы она вышла из депрессии. Дато, придумай что-нибудь.
Это «что-нибудь» Рамзаев уже обдумал и лишь ждал удобного случая. Благоприятный момент представился ему в один из вечеров.
– Ты иди к себе, – велела она молодому человеку, – а я искупаюсь и лягу спать.
Дато как бы невзначай предложил:
– Перед ванной я сделаю Вам массаж. Хотите?
Услышать подобное Сенчина не ожидала. Она уставилась на юнца.
– Хорошая идея, – прозвучал через пару секунд ответ, – мне надо только переодеться. А ты принеси мазь.
Дато вернулся, держа в руке банку, подошёл к расположившейся на софе вдове и стал втирать ей мазь: в спину, бёдра, ноги. Людмиле Евгеньевне понравились размеренные движения пальцев массажиста. Она стонала от кайфа. Но Дато ждал иного эффекта. Месяц назад он заинтересовался газетной рубрикой «Ночь любви», где известный врач рекламировал препараты, повышающие сексуальное влечение женщин. Рамзаев выбрал из списка быстродействующие средства, скупил их и выдавил содержимое тюбиков в банку. Так массажист готовился к наступившей роковой для Людмилы Евгеньевны минуте и сейчас, склонившись над ней, держал адскую смесь, которая должна была возбудить в Сенчиной любовную страсть. Она перевернулась на спину. Дато прошёлся мазью по груди. «Медик бессовестно врёт, – подумал он, – прошло пятнадцать минут, а ей хоть бы хны, никакой реакции». Между тем… вдова скрестила ноги, прерывисто задышала и, будучи не в силах усмирить свою заклокотавшую похоть, впилась в губы юнца.
Дато играл роль неутомимого любовника и доводил женщину до экстаза. Людмиле нравились его крепкие объятия, которые она принимала за искренние. А Рамзаев имел конкретную цель. Он давно пересчитал спрятанные под стиральной машиной деньги, убедился, что доллары лежат на месте, и обдумал сценарий их «бесшумного» изъятия.
Возвращаясь домой, Рамзаев сунул в пакет сырые комки земли. Он взобрался на четвертый, прошёл на балкон квартиры и, размазав глину в верхнем углу оконной рамы, принялся возиться на кухне. Людмила вернулась из бассейна, когда юнец закончил сервировать стол к ужину, и с ходу бросилась в его объятия.
– Что там за грязь на стекле, – едва Дато разжал руки, спросила она, – откуда ей тут взяться?
– Вероятно, пацаны швырнули, – предположил он.
Людмила взяла тряпку, встала одной ногой на установленную сожителем раскладную лестницу, а другой на подоконник, ухватилась за деревянную раму и потянулась в дальний угол… Подстроенная ловушка сработала без осечки: Дато толкнул женщину, уловил шлепок тела о землю и бросился к стиральной машине. Юнец рванул перетянутые шнуром банкноты, мигом перенёс их в свою квартиру и выбежал на улицу.
Наряд РОВД прибыл на место происшествия, когда соседи Сенчиной уже разошлись по домам. Около трупа оставался Дато. Пока судмедэксперт осматривал безжизненное тело, сыщик опросил Рамзаева. Дато хныкал:
– Ну зачем ей надо было самой туда лезть, зачем? Могла бы меня попросить.
– Может быть, ты толкнул её сам? – капитан упёр взгляд в Рамзаева, – чтобы получить наследство. Говорят, она баба состоятельная.
От нелепого предположения юнец вздрогнул.
– Как такая мерзость могла прийти Вам в голову! – выпалил он.
Привыкший во всём сомневаться капитан миролюбиво заключил:
– Ладно, не кипятись. Утром явишься в отдел, дашь свидетельские показания.
После утраты матери, Эмма заболела. Рядом с ней всё время находился Дато. Массажист ночевал в её доме, демонстрируя готовность прийти ей на помощь. В новогодний вечер Эмма и Дато находились дома.
– Ты выглядишь устало, – заметил парень. – Давай я сделаю тебе хороший массаж.
– Неплохая идея, – Эмма оценила возможность разнообразить время, – я лишь переоденусь.
Он расстегнул саквояж, извлёк банку с мазью.
– Готово, – услышал юнец голос Эммы и вошёл в спальню.
Дато массировал худощавое тело десять минут. Он втёр женщине ладонь адской смеси и ожидал её реакции. Эмма перевернулась на спину. Мазь покрыла грудь, живот, бедра… Сенчина скрипнула зубами, скрестила ноги, обхватила склонившегося над ней мужчину и впилась в его губы. Целуя Эмму, Дато делал вид, будто млеет от кайфа. Но он пленил её с иной целью. Завязавшаяся «любовь» являлась лишь ступенью на пути к конечному результату всей «операции». Нежданно Эмма его карты спутала.
– Дорогой мой, – как-то сказала она, – я люблю другого человека. Он развёлся со своей ненаглядной и теперь желает соединить свою дальнейшую жизнь с моей. Брови юнца поползли вверх:
– Ты любишь другого? Не может быть!
– Может, – отрезала Эмма.
– К‑то он, встречались ли мы когда-нибудь? – заикался массажист.
– Ты его не видел. Андрей служит в военной академии.
Эмма и Дато стали жить порознь. Днём он массировал клиентов, а вечера проводил в кафе. Она – работала в салоне и готовилась помещение переоборудовать.
В 19 часов Рамзаев глянул на ходики и начал собирать инструменты. В это время из-за перегородки, отделявшей кабинет от зала, послышался голос Эммы: – Сегодня в школе выпускной бал. По традиции Наташа встретит рассвет на озере. Давай вечером поедем ко мне.
– Превосходно, – ответил ей мужской бас, – я должен быть в академии лишь завтра!
«Вот он, долгожданный миг, – пронеслось в голове Рамзаева, – моя конечная цель близка».
Телефонный звонок разбудил меня в шесть утра. Я схватил мобильник. Мне в ухо застрочил дежурный РОВД:
– Георгий, в доме 89 по улице Шастри обнаружен труп.
Я оделся и рванул вниз по лестнице к ожидавшей меня автомашине.
– Что за труп? – спросил я сидевшего за рулем опера.
Лейтенант выехал на центральную улицу.
– Дочь терпилы, Наталья, вернулась домой в начале шестого. Она увидела мать, лежащую на кровати в неестественной позе.
Мы уже подъехали к нужному адресу.
– Есть ли какая-то версия? – перебил я инспектора.
Он протянул мне фото:
– Есть. В доме ночевал сожитель матери, майор Шикин. Андрей уехал на работу в пять утра.
– Что ещё подтверждает его причастность к убийству?
– Шикин единственный подозреваемый, ибо кто-то другой проникнуть в хату не мог, её охраняет английский дог, Джерри.
Мы доставили Шикина в отдел. Майор подтвердил слова Натальи и повторил наш вывод о силаче Джерри.
В траурные дни Дато своё время посвятил не оправившейся от потрясения девушке: варил любимые ею бульоны, мыл полы, кормил собаку. Ближе чем Дато у Наташи не осталось никого. Он потакал её капризам, исполнял любые желания, шутливо называя девушку «моя невеста». 8 Марта юнец принёс огромный букет, упал перед ней на колени и сказал:
– Я люблю тебя. Будь моей женой.
Страстные слова застали её врасплох.
– Но… со дня смерти мамы ещё и года не прошло, – молвила она.
– Мы поженимся осенью, – ответил парень. – Ты согласна?
– Ты жил с мамой, – вспомнила Наташа.
– Жил. Но мы расстались, как только она узнала о моих чувствах к тебе. Эмма видела во мне будущего зятя и обещала наш союз благословить. Я дал ей клятву сделать тебе предложение… Скажи, ты согласна?
Девушка кивнула.
Бессонные ночи незаметно приблизили день бракосочетания. До отъезда в загс оставалось три часа. В спешке, целуя невесту, Дато тараторил:
– Нужно успеть вымыть машину, забросить в ресторан коньяк, дичь…
Наташа прикрыла ему рот ладонью:
– Я буду ждать тебя у портнихи. Представь себе, свадебное платье ещё не готово.
Жених сел в авто и поехал решать хозяйственные вопросы.
Наталья шла, радуясь зарождающемуся дню. До квартиры портнихи ей оставалось идти не более ста метров.
– Купи сумочку, – вдруг услышала она.
Наташа бросила взгляд на маячившего у подъезда алкоголика, мимолетно думая, что в этом доме некогда жил её дед, сделала шаг вперед и… оцепенела.
Пару секунд она стояла к обладателю хриплого голоса спиной. Затем развернулась и вытянула перед собой указательный палец:
– От-куда это у вас?
Мужик почувствовал интерес дамы к товару.
– Вещь новая, дешевле не купишь.
Сенчина вынула из кошелька первую, застрявшую меж пальцев купюру.
– Откуда у вас эта сумка?
Бродяга сунул доллары в свой карман:
– По утрам я ищу пустые бутылки в мусорных баках. Час назад из подъезда вылетел молодой человек и бросил в контейнер свёрток. Я его развернул и обнаружил сумку. Наталья облизала пересохшие губы:
– Как парень выглядел?
– Ему лет 25, одет в белый костюм, – ответил алкоголик.
Наталья вошла в мой кабинет и положила на стол сумочку:
– Эта вещь принадлежала моей маме.
Я разглядел сумку со всех сторон:
– С чего ты решила, что сумка именно та, в которой мама хранила драгоценности?
– Лет семь назад я вплела в матерчатую ручку блестящую нить.
Я вызвал моего зама, Аршалуйсяна, и напомнил ему нераскрытое убийство.
Рамзаев свою причастность к смерти Эммы отрицал. Он сообразил, что следствие располагает уликой, но не столь серьёзной, чтобы его арестовать.
Между тем сыщики по известным только им воровским каналам «взяли» скупщика краденого и изъяли проданные ему ювелирные украшения.
Дато бриллианты признал и начал давать показания:
– За перегородкой, отделяющей массажный угол от зала салона, я услышал голос Эммы. Она говорила мужику, мол, её дочь будет встречать рассвет на озере, и пригласила его к себе домой. Я подкрался к дому Сенчиной утром и наблюдал за происходящим во дворе. Там в сопровождении Эммы на веранде появился военный. Как только они завернули за угол дома, к воротам, я перелез через ограду, заскочил в спальню и юркнул под кровать.
– Как реагировал на твоё появление Джерри? – спросил мой зам.
– Пёс и ухом не повёл. Он месяцами жрал с моих рук, поэтому считал меня своим хозяином… Эмма вернулась и легла на кровать. Я выполз из укрытия, схватил её и задушил. После бросился к тайнику, вытащил набитый ценностями рюкзак.
– Дьявольская задумка, – сказал мой зам., – её триумфу помешал только маленький ляп, впопыхах брошенная в мусорный бак сумка. Она под грудой хлама не утонула. Если бы не встреча Наташи с бродягой, лежал бы ты вскоре на берегу океана с молодой женой, под лучами солнца. Ей и в голову не пришла бы мысль чьей кровью оплачено свадебное путешествие. Но спрятать концы в воду тебе не удалось.
Читайте также:
Самые последние новости
