«Конрад Гофман: немец по паспорту, железнодорожник в душе». К 75-летию депортации советских немцев вспоминается…
«Слишком высоко подняли и слишком низко опустили», – так говорил о себе экс-глава Автономной Советской Социалистической Республики немцев Поволжья Конрад Генрихович Гофман. В своё время его фото не сходило с газетных передовиц. Он пользовался авторитетом у земляков, а многих из них спас от верной гибели. Но, как оказалось, даже такие заслуги не могут уберечь от суровой партийной машины.
Вся жизнь на железной дороге
Конрад Гофман родился в 1894 году в Покровской слободе Самарской губернии. Сейчас на этом месте расположен город Энгельс Саратовской области. Можно сказать, что у Конрада Генриховича любовь к железной дороге была в крови. Его отец и дед трудились рабочими-движенцами, а сам он ещё подростком устроился в депо Покровск Рязано-Уральской железной дороги. Вначале он выучился на слесаря, после революции работал помощником машиниста, а начиная с 1930 года уже управлял составом.
Конрад Генрихович был в своем роде новатором. В 1935 году он стал одним из первых последователей Петра Кривоноса – машиниста, который первым в СССР вдвое повысил скорость грузового поезда за счет форсировки котла.
И даже став во главе республики, Конрад Генрихович всегда появлялся на людях в железнодорожной форме. Сохранившиеся снимки запечатлели его «при параде» – в кителе со всеми наградами. Он несколько раз был награжден знаками сталинского призыва и знаком «Почетный железнодорожник».
Немец без немецкого: трудности перевода
По долгу службы Гофману приходилось ездить по территории автономии, посещая немецкие поселения (называемые также колониями). Поначалу во время таких командировок Гофману было тяжело. Он просто не мог найти с земляками общий язык. И это вовсе не метафора: Конрад Генрихович действительно не владел немецким. В его семье говорили исключительно по-русски. Вот только жители колоний, в свою очередь, не знали русского. Приходилось со «своими» общаться при помощи переводчика.
Но позже выяснился еще один удивительный факт: Конрад Гофман в принципе не был особо грамотным. Например, даже анкету в отделе кадров он не мог заполнить сам. В архивах железнодорожного управления сохранился такой листок. Он представлял собой бланк с 32 вопросами: год рождения, место прописки, сведения о наградах и так далее. У Гофмана все они заполнены чужой рукой. И лишь внизу нетвердо написанные инициалы – всё, что он мог осилить на тот момент. Впрочем, Конрад Генрихович оказался человеком очень способным к языкам. Он всё схватывал на лету, и уже вскоре довольно хорошо говорил по-немецки, одолев грамматику обоих языков.
Он спасал «врагов народа»
Казалось бы, как человек, не умеющий даже грамотно писать, смог возглавить многотысячную республику? И это при том, что сеть образовательных учреждений там была развита очень хорошо. Дело в том, что Поволжская республика значилась автономной исключительно на бумаге. По факту немцам не доверяли. После того, как в 1933 году к власти в Германии пришли фашисты, это недоверие усилилось. Республика немцев Поволжья оказалась под тотальным контролем НКВД. В этой ситуации Гофмана спасло то, что его по-прежнему считали немцем только по паспорту. К тому времени он пользовался таким авторитетом у коллег, что его избрали депутатом Верховного совета республики. После первой же сессии он стал членом президиума Совета, а спустя некоторое время – и председателем. На тот момент Конраду Генриховичу было 44 года.
Среди поволжских немцев Конрад Гофман славился своей открытостью и демократичностью. Он старался помочь всем, кто к нему обращался. Если нужно, он даже шёл в обком партии и хлопотал за родственников тех, кого признали «врагами народа». Иногда ему действительно удавалось вытаскивать людей из тюрьмы и спасать от ссылки.
«Исключений нет ни для кого»
С началом Великой Отечественной войны Республику немцев Поволжья просто-напросто упразднили. Советские власти боялись, что её жители при случае непременно переметнутся на сторону фашистов. Однако именно Конрад Гофман одним из первых призвал население АССР НП не подчиняться захватчикам, а всячески им противостоять. Впрочем, даже несмотря на этот факт, «наверху» всё равно решили перестраховаться.
28 августа 1941 года вышел указ, согласно которому всех поволжских немцев (а это более 400 тысяч человек) высылают в Сибирь и Казахстан. На новом месте их встречали совсем не с распростёртыми объятиями. Им предстояло новое испытание. Каждый день приходилось доказывать, что они не враги, хоть и немцы.
Конрад Гофман был первым, кто узнал о фатальном указе. С документом его ознакомил первый секретарь обкома партии Сергей Малов. «Неужели и меня депортируют?», – озадаченно спросил Конрад Генрихович. Малов тут же позвонил помощнику Сталина в Москву, чтобы выяснить. Через полчаса в трубке как приговор прозвучали слова: «Указ о выселении не делает исключений ни для кого…»
Дальнейшая судьба Конрада Генриховича сложилась так. Его вместе с женой Антониной Ильиничной и сыновьями Сашей и Виктором сослали в Красноярский край. Семейство обосновалось в поселке Решеты. До конца жизни Конрад Генрихович проработал на железной дороге – во время войны в Красноярском крае, а после – в Узбекистане. Работал не в управлении, не на руководящем посту, а простым машинистом. Причем магистрали он отдал почти всю свою жизнь, уйдя на пенсию лишь в возрасте 82 лет – как раз за год до своей смерти. Этот человек до последнего дня был предан стране, которая так быстро «отодвинула» его на второй план.
Читайте также:
