«Депортация». К 75-летию депортации советских немцев вспоминается…

Мама рассказывала, когда объявили эвакуацию – было очень страшно!!! Они не могли поверить, а когда пришли в школу – там были русские солдаты. Мама совсем не знала русский язык, она закончила 3 класса на немецком и больше учиться не пришлось! 

Вот они – в последний вечер ДОМА и ВСЁ! – закончилась пора нормальной жизни…

Мама рассказывала: брать с собой много было нельзя, и все бросали. Они на несколько семей, например, закалывали поросёнка. Скотину велели закрыть в сараи, но многие из жалости не закрывали ворота в сараи, а когда их везли на станцию – повсюду бродил скот, дико кричал закрытый и голодный в сараях, многие люди не выдерживали и отпускали скотину на улицу. Почему не организовывали сбор скота, люди не понимали. 

По селу шли подводы, сколько забирали, увозили к поезду, потом снова. И вот и к ним пришли солдаты и подвода… Отец мамы умер ещё в 1936 году, и бабушка одна с 6 детьми должна была ехать и тогда с ней поехала её тётя – Вильгельма Квиринг. Мама тогда первый раз увидела поезд, это был так называемый – телятник товарняк. Ехали долго, слышали самолёты, но их не бомбили. 

Когда семью привезли в деревню, женщины напоили их чаем, а уж потом, дали жилье. Но это жильём было трудно назвать, это были пустые, брошенные дома, ни запаса дров, ни инструмента, да и они сами ещё не были приспособлены к жизни в Сибири. Спецпоселенцы не имели паспортов, вместо паспорта получали справку (у мамы есть такая),их в народе называли волчий билет, что фактически делало их изгоями в обществе, затрудняло устройство на работу, получение почтовых отправлений и т. п. Кроме того, спецпоселенцы не призывались на военную службу, им не разрешалось работать в милиции и других силовых структурах. Они не могли занимать сколько-нибудь важные посты и должности в государственных органах и учреждениях, в сферах народного хозяйства, здравоохранения, образования, культуры. 

Эшелон № 759 – Посемейный список – Состав семьи Классен. Из какого населённого пункта выселены: Лизандергейский кантон АССР НП Фактическое место расселения Новосибирская обл., Томский р‑н.

1. Классен /Унгер/ Агнета Яковлевна, 1895 г.р. – глава семьи.
2. Квиринг Вильгельмина Петровна, 1869 г.р. – тётя родилась – колония Ам Тракт, Поволжье. Умерла в 1943 г. В Сибири.

Дети
3. Классен Елизавета, 1923 г.р.,дочь. с 1942 г. – в трудовой армии.
4. Классен Мария, 1925 г.р., дочь. с 1942 г. – в трудовой армии.
5. Классен Яков, 1926 г.р., сын. умер 13.05.1943 в трудовой армии.
6. Классен Екатерина, 1928 г.р.,дочь.
7. Классен Елена,1930 г.р., дочь.
8. Классен Андрей,1932 г.р., сын. 

Мама рассказывала, что их сильно обманули с квитанциями. Квитанции забрали и покрыли ими госпоставки, а нашим выдали три мешка горелой ржи (или ячменя), не пригодных для питания. А тетя Маня рассказывала: в трудармию забрали её, тетю Лизу и дядю Яшу. С начала их везли всех вместе, потом мужчин отделили, а женщин отвезли в Куйбышев (Самара). Бабушка получила потом письмо от бывшего односельчанина, он был с дядей Яшей и видел, как тот умер. Ему делали операцию на аппендицит, он захотел есть, зашёл на кухню, там чистили картошку, он взял эти очистки и съел и часа через четыре умер. 

Мужчина, который писал бабушке, сам видел, как его погрузили с другими мертвыми в вагон и увезли. 

Еще мама рассказывала, когда они с русской девочкой Валей пахали на быках, бригадир Криворотов проезжая на коне верхом мимо них, всякий раз стегая кнутом быка, старался зацепить её. И вот снова вижу, что он взмахнул бичом, мама присела и зажала голову между ног, прикрылась ещё руками, она слышала свист бича, но удара по ней не было, зато были крики, шум. Оказалось, что с Криворотовым в сопровождении ехал русский парень и он своим бичом перехватил бич Криворотова и, стянув его на землю ещё хлестанул по нему. Он понимал, что за это мог быть серьёзно наказан (военное время, а Криворотов – председатель), но смотреть, как он стегает бичом девчонку, пусть и немку, он больше не мог. Потом этот русский парень Пётр Зайцев станет моим отцом.

Также мама рассказывала, что у дяди Пети, отца брата, поросёнок был больше, и его разделили на две их семьи. В поезде они ехали вместе, и потом их поселили вместе, но скоро дядю Петю забрали в трудармию, что стало с семьёй говорится в моём стихе, а старшую дочь Аню увез совсем незнакомый мужчина к отцу в трудармию. Тетя Аня мне сама рассказывала, как они ехали с тем мужчиной. В, основном, она ехала в собачнике, под вагоном был такой ящик, а мужчина на верху вагона. В комнате мужчин, где в лагере жил отец, им завесили уголок одеялом и мужчины делились с ней своей пайкой. А когда приехали, в бараке никого не было, тот мужчина ей сказал, что на этой койке она может отдохнуть, тетя Аня уснула и проснулась от странных ощущений, над ней наклонился отец, он плакал и слёзы капали на неё. Отец и она, это всё, что осталось от их семьи.

Дети спецпоселенцев состояли на «посемейном» учёте с момента рождения до исполнения им 16 лет. После этого их ставили на персональный учёт, то есть они становились «полноценными» спецпоселенцами. Хотя формально молодые спецпоселенцы и не были лишены права получать высшее или специальное среднее образование, однако подавляющее большинство их не могло поступать в вузы и техникумы, так как практически все эти учебные заведения находились за пределами зон спецпоселения, а выезд из зон запрещался. 

Дети, рождённые до 1956 года, тоже будут признаны репрессированными и потом получат реабилитационные документы и льготы. Этот процесс продолжается до сих пор. 

Ich- Katharina/Saizeva Ebermann/Зайцева Екатерина Петровна
Родилась в 1956 г., Томская обл., на спецпоселении. Приговорена: 12 декабря 1941 г., обв. немцы (Указ ПВС СССР №21/160 от 28.08.1941). Источник: УВД Томской обл. 

У меня тоже есть справка о реабилитации.