"Если в политике будет так, то ей конец".
Михаэль Хютер, глава IW, выступает за реформирование долгового тормоза с целью финансирования реструктуризации экономики. "Без этих инвестиций мы не достигнем в срок цели климатической нейтральности", - заявил он в интервью ntv.de. Снижение корпоративных налогов, которые являются очень высокими по международным стандартам, также невозможно при нынешней форме долгового тормоза. Хютер обвиняет ХДС/ХСС и СвДП в отказе от участия в дискуссии. "Я считаю интеллектуально недостойным оценивать правило, которое было найдено случайно, как священное событие".
ntv.de: Что будет после замораживания бюджета?
Михаэль Хютер: Замораживание бюджета привело к значительному росту неопределенности в отношении рамок бюджетной политики, поскольку речь теперь идет не только о расходовании средств Фонда климата и преобразований и Фонда экономической стабилизации. Теперь федеральное правительство должно в кратчайшие сроки разработать соответствующий Конституции бюджет на 2024 год. Парализующий эффект для немецкой экономики, и без того находящейся в стагнации, трудно переоценить.
После решения Федерального конституционного суда по климатическому и трансформационному фонду все чаще обсуждается вопрос о долговом тормозе. Отменить его или оставить - что Вы предпочитаете?
Я не являюсь сторонником этой альтернативы. Я не хочу отменять долговой тормоз, я хочу его реформировать. Публичная дискуссия страдает именно из-за этой преувеличенной постановки вопроса. Даже критический комментарий воспринимается защитниками долгового тормоза как атака на основную идею. Конечно, фискальное правило нужно. В Основном законе оно всегда было. В Основном законе 1949 года было долговое правило, в Основном законе 1969 года - долговое правило, а в 2009 году в Конституцию было включено нынешнее правило. Нужно только спросить, выполняет ли оно свою задачу и целесообразно ли оно.
Так ли это?
На мой взгляд, долговой тормоз в его нынешнем виде устарел. Ограничение новых заимствований 0,35% валового внутреннего продукта не оправдано ни теоретически, ни эмпирически. Кроме того, его необходимо привести в соответствие с другим принятым за это время решением конституционного суда - по защите климата.
В 2021 году Федеральный конституционный суд признал частично неконституционным закон о защите климата, принятый Большой коалицией. Хотя политики и приняли целевые показатели, они не предприняли никаких мер для их достижения.
Это решение также обязывает политиков в рамках Закона о защите климата: Германия должна стать климатически нейтральной к 2045 году. Это историческая задача, требующая значительных инвестиций, даже если, как и в ЕС, в качестве целевого года принять 2050 год.
Вы предлагаете реформу долгового тормоза, чтобы сделать эти инвестиции возможными.
Инвестиции в преобразование немецкой экономики в первую очередь пойдут на пользу будущим поколениям. Поэтому я считаю правомерным участие будущих поколений в финансировании. Такой же позиции придерживается Совет экономических экспертов Германии в своем докладе 2007 года о целесообразности разработки долгового правила. Научно-консультативный совет при Федеральном министерстве финансов и Научно-консультативный совет при Федеральном министерстве экономики в то время возражали против этого, ссылаясь на то, что государственное потребление и государственные инвестиции не могут быть легко разделены. Это привело к альтернативному решению с фиксированной квотой. Однако инвестиции в трансформацию, которые мы должны осуществить, можно относительно четко определить. Мне представляется, что для этого вполне подойдет фонд "Климат и преобразования".
Почему?
Инвестиции планируются на несколько лет, и фонд обеспечивает надежную основу. Государство не может превратить такую трансформацию экономики в двенадцатимесячную перспективу. Поэтому в сложившейся ситуации наиболее простым путем было бы включение фонда климата и трансформации в Основной закон по аналогии со специальным фондом для вооруженных сил Германии. Это не повлияет на долговой тормоз.
Но?
Следует все же подумать, не являются ли другие фискальные правила более разумными. В Швейцарии, например, действует правило расходов, а не правило чистого дефицита. Можно также задаться вопросом, не важны ли и другие показатели, такие как процентно-налоговый коэффициент. Неплохо также включить в Основной закон инвестиционную оговорку. Даже Федеральное министерство финансов в своем неофициальном документе, посвященном обсуждению фискальных правил Европейского союза, спросило, можно ли ввести инвестиционное исключение.
Они явно не заинтересованы в ослаблении долгового тормоза, чтобы создать больше возможностей для маневра, например, в социальной политике.
Нет, ради бога - конечно, этого не должно быть. То, что может быть профинансировано из обычного бюджета, должно быть профинансировано из обычного бюджета за счет налогов и сборов. Это касается и социальной политики, и других потребительских расходов. На самом деле это коснется и расходов на оборону, но проблема бундесвера заключается в том, что 16-летнее недофинансирование не может быть исправлено за счет налогового бюджета.
Некоторые экономисты призывают контролировать трансформацию путем повышения цены на CO2.
При этом предполагается, что к 2045 году мы можем с уверенностью рассчитывать на климатическую нейтральность. Однако мне это не кажется правдоподобным, поскольку само по себе повышение цены на CO2 не приведет к энергетическому переходу. Нам необходимо уже сейчас инвестировать в оффшорную ветроэнергетику и сетевую инфраструктуру, да и зарядная инфраструктура тоже не упадет с неба, и это лишь несколько примеров инвестиций, поддерживаемых государством. Недостаточно сделать это когда-нибудь, это должно произойти сейчас. Без этих инвестиций мы не достигнем цели климатической нейтральности в срок. Тот, кто этого не хочет, должен сказать об этом.
Я хотел бы привести еще один аргумент: В нынешнем виде долговой тормоз не позволяет провести серьезную налоговую реформу. Налоговая реформа при тогдашнем канцлере Гельмуте Коле, проведенная в три этапа в 1986, 1988 и 1990 годах, привела к значительному недополучению налогов. В логике тогдашних долговых правил это было возможно, поскольку можно было утверждать, что данная налоговая реформа мобилизует макроэкономическую активность и, таким образом, в какой-то момент рефинансирует себя. Так было и с трехэтапной налоговой реформой при Герхарде Шредере в 2001, 2003 и 2005 гг. Сегодня мы имеем очень высокие по международным меркам ставки корпоративного налога. Независимо от задачи трансформации, здесь также необходимо действовать. Однако я не считаю, что значительное снижение ставок корпоративного налога должно быть возможно в условиях долгового тормоза.
Одним из аргументов в пользу того, чтобы не трогать долговой тормоз, является потенциальное воздействие на остальные страны ЕС. Не подадим ли мы плохой пример?
Я не думаю, что это убедительный аргумент, поскольку Германия оказывает на ЕС другое влияние: мы обычно достаточно сильны экономически, чтобы дать ЕС толчок. В настоящее время мы этого не делаем. Мы застряли в стагнации, прогноз роста немецкого Совета экономических экспертов - чуть менее половины процентного пункта к концу десятилетия. Это не может радовать Европу. Если бы мы могли изменить ситуацию с помощью разумной инвестиционной и трансформационной политики, это было бы в интересах всех.
В этом году Германия только на выплату процентов потратила почти 30 млрд. евро. Не слишком ли это дорого?
Вопрос не в том, насколько велик долг, а в том, насколько он устойчив. Коэффициент задолженности имеет числитель и знаменатель: числитель - долг, знаменатель - валовой внутренний продукт. В прошлом году коэффициент задолженности составил 66,3%, так что мы находимся в относительно хорошем положении. Ни одна компания не будет финансировать свои инвестиции только за счет денежного потока. Если бы мы финансировали инвестиции только из годового бюджета, это означало бы, что соответствующему поколению не было бы смысла что-то делать, поскольку они сами от этого не выиграют. Для меня, например, не нужно организовывать никаких преобразований, мне 61 год, и меня не волнует проблема изменения климата. Но этот вопрос важен для моих детей и внуков. Было бы слишком недальновидно понимать справедливость поколений только в фискальном аспекте".
После решения Федерального конституционного суда ХДС/ХСС и СвДП подчеркнули, как хорошо, что долговой тормоз теперь усилен. Не означает ли это, что данная дискуссия политически обречена на провал?
Возможно, это и так, но я обвиняю обе партии в одном и том же. Я считаю интеллектуально недостойным судить о правиле, которое было найдено случайно, как о священном событии. Упомянутые Вами стороны любят ссылаться на Людвига Эрхарда или экономистов-регуляторов вроде Вальтера Юкена. Но никто из них не стал бы так плохо рассуждать, они бы всегда спрашивали: соответствует ли правило времени? Я считаю, что нам необходимо провести эту дискуссию. Ее отсутствие привело нас именно туда, где мы сейчас находимся. Это решение - катастрофа не только для правительства, но и для жалующейся оппозиционной партии, у которой нет ответа на вопрос, как должны финансироваться инвестиции в преобразования. Серьезная, взрослая дискуссия должна позволить нам задуматься о правиле, которое в свое время было вполне оправданным. Это табу вокруг долгового тормоза меня раздражает до глубины души. Если политика будет вестись подобным образом, то ей конец".
Хубертус Вольмер беседовал с Михаэлем Хютером
Источник: www.ntv.de
