Мнение: Злая проблема, от которой страдают 48 миллионов американцев
Мартин Видманн
Мнение: Злая проблема, от которой страдают 48 миллионов американцев
В начале этого года вспышка сальмонеллеза, в результате которой было зарегистрировано 26 случаев заболевания, была связана с коммерческим тестом для печенья, содержащим несваренные яйца или сырую муку, в которой могут быть бактерии, такие как сальмонелла и кишечная палочка (эта вспышка может послужить напоминанием о необходимости быть внимательными к инструкциям по приготовлению выпечки перед праздниками!) В пятницу компания Quaker Oats объявила об отзыве батончиков гранолы и других продуктов из-за сальмонеллы; на данный момент нет подтвержденных сообщений о заболеваниях, связанных с продуктами, попавшими под этот отзыв.
Однако крупные национальные вспышки заболеваний пищевого происхождения, которые попадают в заголовки новостей, – это верхушка айсберга. Дополнительные случаи заболеваний пищевого происхождения могут возникать при более локализованных вспышках, например, когда несколько клиентов заболели в определенном ресторане. Центр по контролю и профилактике заболеваний опубликовал результаты исследований, согласно которым ежегодно в США от болезней пищевого происхождения заболевают в общей сложности 48 миллионов человек.
Как же получается, что такая страна, как США, не может избавиться от этих проблем?
В сущности, безопасность пищевых продуктов можно рассматривать как сложную проблему, которая в широком смысле определяется как проблема со сложными корнями и множеством заинтересованных сторон, которая не столько решается, сколько управляется.
Некоторые ключевые причины, по которым безопасность пищевых продуктов в США является столь сложной проблемой, заключаются в разнообразии поставок продуктов питания и в том, что заражение, приводящее к пищевым заболеваниям, может произойти где угодно, несмотря на самые лучшие меры предосторожности, когда мы имеем дело с различными факторами, начиная от природы сырья и заканчивая проблемами снижения рисков безопасности пищевых продуктов в сельскохозяйственной среде, на перерабатывающих предприятиях, в розничной торговле, ресторанах и на домашних кухнях.
Еще одна причина – огромные масштабы продуктов питания, о которых идет речь. Учитывая, что около 330 миллионов американцев питаются в среднем три раза в день, в год потенциально может быть произведено более 350 миллиардов порций продуктов. Это означает, что необходимо производить огромное количество продуктов питания. Например, в США выращивается около 10 миллиардов цыплят в год, а американцы потребляют около 6,2 миллиарда фунтов помидоров в год (примерно 19 фунтов на человека в год). Важно отметить, что эти цифры также ясно показывают, почему сосредоточение на тестировании продуктов питания не является лучшим подходом к обеспечению безопасности продуктов питания.
Мало того, что невозможно протестировать такое количество продуктов, так еще и тестирование продуктов на наличие микробов называется «разрушительным тестированием», то есть как только вы протестируете продукт, он исчезнет, и вы больше не сможете его есть. Кроме того, проверка одного помидора из коробки с 200 помидорами не означает, что остальные 199 помидоров не содержат сальмонеллы, даже если один из них оказался отрицательным.
США не одиноки в решении этой проблемы – во всем мире ежегодно происходит около 600 миллионов случаев заболеваний, передающихся через пищевые продукты, что приводит к 420 000 смертей. Все это говорит о том, что даже в самом лучшем из миров пища никогда не будет безопасной на 100%.
То же самое относится и ко многим повседневным или рутинным действиям, таким как вождение автомобиля, и ни одно из них не является и никогда не будет являться безрисковым. Например, в 2021 году в США произошло более 40 000 смертей в результате ДТП, по сравнению с примерно 3 000 ежегодных смертей от болезней, передающихся через пищу, в США. Тем не менее, прием пищи – это необходимый вид деятельности, а для многих американцев – еще и вождение автомобиля.
Конечно, все это не означает, что мы должны мириться с существующим положением вещей, но это означает, что мы должны применять такой же риск-ориентированный подход к безопасности пищевых продуктов, как и к другим видам повседневной деятельности.
Такой риск-ориентированный подход применим как к отдельным людям, так и к федеральному правительству. Например, буду ли я есть слегка недожаренный бургер, который хозяин подает мне на барбекю на заднем дворе (мне лично не раз приходилось принимать такое решение)? Иногда – да, но чаще – нет. Поеду ли я ночью по извилистой горной дороге в снежную бурю? Иногда, но чаще – нет (хотя летом я с удовольствием проеду по этой дороге днем – риск ведь зависит от ситуации).
Улучшение доступа к достоверной информации о безопасности продуктов питания и повышение уровня образования должны помочь людям принимать более правильные решения или, по крайней мере, знать, когда они идут на повышенный риск. В сфере регулирования правительство может использовать подход, основанный на оценке риска, не требуя отзыва продуктов, если в некоторых продуктах с низким уровнем риска обнаружены номинальные уровни патогенов, и устанавливая более строгие правила для продуктов с высоким уровнем риска. Например, в Канаде допускается повышенный уровень содержания листерии моноцитогенез в некоторых продуктах, в том числе в тех, где этот болезнетворный микроб не может расти, а для продуктов с повышенным риском устанавливаются более строгие ограничения. Аналогичным образом, государственные органы могут проверять продукты с высоким уровнем риска чаще, чем продукты с низким уровнем риска.
Следует отметить, что на макроуровне подход к безопасности продуктов питания, основанный на оценке рисков, становится сложным. Например, следует ли вводить дополнительные ограничения на продажу и распространение продуктов с высоким риском (таких как сырое молоко, которое нельзя продавать через границу штата, но можно легально продавать во многих штатах)? Должны ли мы разрешить небольшим компаниям соблюдать меньшее количество правил безопасности пищевых продуктов? Где провести границу?
Наука может помочь лишь частично. Наука может помочь нам оценить риск, связанный с различными продуктами питания и производственными процессами, а также риск, связанный с различными людьми на разных этапах их жизни. Например, у 21-летнего подростка риск заболеть пищевой болезнью гораздо ниже, чем у 80-летнего человека с ослабленным иммунитетом. Но наука не может сказать нам, какой уровень риска является «подходящим» – это личное или общественное решение.
Руководство по определению приемлемого для общества уровня риска существует в виде рамочной программы США «Здоровые люди 2030», которая ставит конкретные цели в области общественного здравоохранения, например, снижение числа случаев заражения сальмонеллой на 25 % (цель на 2030 год по сравнению с базовым уровнем 2020 года). Однако в прошлых версиях этой концепции не было никаких очевидных последствий, если цели не были достигнуты. Нам нужны четкие обязанности и планы действий для достижения целей в области общественного здравоохранения, изложенных в концепции «Здоровые люди 2030». И нам нужны выборные должностные лица, а также государственные учреждения, которые будут доносить эти цели, разрабатывать и внедрять стратегии для их достижения и обеспечивать последствия в случае их невыполнения.
Это означает, что потребители и регулирующие органы должны признать, что нулевой риск невозможен; усилия с благими намерениями, подразумевающие, что это возможно, могут принести больше вреда, чем пользы. Универсальный подход, не основанный на оценке рисков, создает проблемы по многим причинам. Он может снизить доступность и наличие некоторых здоровых продуктов питания. Он также может направить ресурсы на усилия, которые имеют ограниченное влияние на повышение безопасности пищевых продуктов (например, увеличение количества тестов), в противовес усилиям, которые более эффективны для снижения проблем безопасности пищевых продуктов (например, профилактика) – концепция, известная как «альтернативная стоимость». Требование отзыва любого продукта питания, в котором обнаружен патоген, независимо от того, насколько велик или мал риск, может быть контрпродуктивным, если вы считаете, что шоколадный батончик, зараженный сальмонеллой, с гораздо большей вероятностью вызовет пищевую болезнь, чем такая же зараженная сырая курица, которая в конечном итоге будет приготовлена, что значительно снизит риск.
В конце концов, различные нормативные требования для разных обстоятельств являются обычным делом – ограничение скорости перед школой отличается от ограничения скорости на шоссе. Точно так же имеет смысл регулировать детские молочные смеси более строго, чем продукты, потребляемые населением в целом.
Получайте нашу бесплатную еженедельную рассылку
в
.
Итак, нет, мы не должны считать статус-кво приемлемым, и да, мы должны работать лучше в отношении повышения безопасности продуктов питания. Но повышение безопасности пищевых продуктов требует совместных усилий, основанных на учете рисков, в которых участвуют все, кто вносит свой вклад в выращивание, производство, приготовление, распространение и подачу продуктов питания. Как бы ни было обидно, но необходим устойчивый прогресс, основанный на прочной научной базе, вовлечении всех сторон, постоянном совершенствовании и реалистичном подходе, который не подразумевает, что нулевой риск возможен. В конце концов, мы не ездим со скоростью 20 миль в час по всем дорогам. Важно отметить, что упрощенные подходы, такие как увеличение количества испытаний, даже если они звучат хорошо, часто не могут помочь.
Читайте также:
- Неограниченные забастовки немецких поездов
- Что ждет немецкий рынок труда в 2024 году
- Фермеры протестуют в Берлине на сотнях тракторов
Источник: edition.cnn.com
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
