«Я выросла на постоянной диете из телевизора», – пишет Линда Лин Григсби, выросшая в семье рабочего класса без доступа к внешкольным учреждениям для детей и внеклассным занятиям. Теперь, когда она сама стала мамой, «я научилась не потакать родительскому чувству вины за те часы, которые мои дети проводят перед телевизором».

(добавить надпись:"Я давно научилась не потакать родительскому чувству вины за те часы, которые мои дети проводят перед телевизором, - пишет Линда Линн Григсби.

Мнение: В моем доме началась праздничная телевизионная кутерьма. И вот почему я не против этого

Примечание редактора: Линда Лин Григсби писала для различных национальных новостных изданий. Она является бывшим редактором Pacific Citizen, национальной азиатско-американской газеты. Мнения, высказанные здесь, являются ее собственными. Другие мнениячитайте на сайте CNN.

Линда Лин Григсби 

Это также их зимние каникулы. Они набегались в парке, а когда пришло время идти в дом, включили фильм. Потом они посмотрели «Рождество Чарли Брауна», потому что один ребенок сказал, что он такой хороший.

Что звучит, когда мальчики-подростки смотрят телевизор? Это симфония разговоров, которая никогда не заканчивается. Множество итераций «братан», которые заставляют меня улыбаться из другой комнаты.

В этом возрасте им не нужна вечеринка с предписывающим пением «С днем рождения». Они просто хотят быть. А я хочу немного поспать. Мы все так благодарны компании Marvel за то, что она предоставляет нам развлечения. Вместо того чтобы диктовать и ограничивать, я позволила им найти свой собственный баланс. По мере того как вечеринка продолжается, иногда этот баланс включает в себя больше экранного времени, чем нет, и это нормально.

Я уже давно научилась не испытывать родительского чувства вины за часы, проведенные моими детьми перед телевизором. Я сама выросла на постоянной телевизионной диете. Но в доме моего детства экранное время не было предметом споров, оно было необходимостью. У моих родителей из рабочего класса не было возможности присматривать за детьми после школы. Внеклассные занятия для нас с братом были финансово недоступны.

В нашем разросшемся пригороде Лос-Анджелеса транспорт для поездок на внешкольные мероприятия и обратно также был труднодоступен. Вместо этого я проводил время после обеда перед мягким свечением экрана, который развлекал и развивал мой юный ум.

Мои родители, беженцы из Вьетнама, работали по многу часов дома и вне его. Телевизор был моим спутником и воспитателем. Он учил меня сложным механизмам выборов президента США и обоюдоострой важности упорства и настойчивости на высшем уровне соревновательного спорта.

Многие социальные события, которые мои дети считают обрядом посвящения, – ночевки, летние лагеря и игровые свидания – были для меня недоступны. Вместо этого я впитывал все эти основные элементы американского детства по телевизору.

Мои глаза впитывали движущиеся изображения, а мозг каталогизировал общественные нравы для дальнейшего использования. Когда романтические отношения вбивали клин в круг нашей школьной дружбы, я точно знал, какие возмущенные выражения лица и словесные обороты нужно придумать благодаря «Беверли-Хиллз, 90210″ и многим другим подростковым сериалам такого же типа.

На протяжении большей части моего детства между моими родителями и мной существовало негласное соглашение, которое регулировало мой беспрепятственный доступ к телевизору: делай свою работу в школе и поддерживай свои оценки. Пока я это делал, никто не задавался вопросом, что и сколько я смотрю. Это ожидание стало ограждением для создания моей системы мотивации и вознаграждения: получай все пятерки, и я смогу смотреть «Мою так называемую жизнь».

Я часто вспоминаю свое детское телепотребление, когда слышу споры об отношениях нынешнего поколения с технологиями.

Я не наивен в вопросе телевидения. Я читаю те же статьи, что и родители, о том, как вредно смотреть телевизор часами напролет. Иногда я задумываюсь о том, сколько клеток мозга я, должно быть, поджарила, и думаю, насколько лучше я разбиралась бы в вязании крючком или стала бы шахматным гроссмейстером, если бы смогла вернуть те часы.

И все же мое детство было моим детством, большую часть которого я провела, глядя в экран. И, честно говоря, я думаю, что ничуть не хуже от этого.

Тем не менее, для многих из нас ограничение экранного времени – родительская навязчивая идея. На мероприятии, посвященном возвращению моего сына в школу этой осенью, эта тема была главной в разговоре учителей и родителей. Групповое обсуждение стало реакцией на цепочку текстов в шестом классе, в которую дети активно включаются в любое время дня и ночи. Однажды я совершал свою пробежку в 6 утра под звуки непрерывных текстовых сообщений, большинство из которых, как я узнал позже, были от детей, приветствующих друг друга с помощью эмодзи.

Как родитель, чьи дети растут в цифровую эпоху, я знаю, что борьба за отрыв от устройств вполне реальна. И несмотря на то, что в детстве у меня был карт-бланш , я беспокоюсь о цифровых следах своих детей. Опасность экранов хорошо известна. Нет недостатка в исследованиях о потенциальном вреде слишком большого количества экранного времени, включая одно тревожное исследование, которое показало, что у детей в возрасте от 12 до 15 лет, проводящих в социальных сетях более трех часов в день, риск развития симптомов депрессии и тревоги увеличивается вдвое. Вместо этого, советуют родители, садитесь с детьми на пол и играйте в настольные игры.

Если бы я вернулся в прошлое и представил эту информацию своей маме, я уверен, что она бы задумалась о моем детском чрезмерном потреблении телевизора. Но почти наверняка она спросила бы, а кто будет накрывать на стол, пока она играет со мной в Candy Land?

Раньше я считал себя счастливым исключением из общепризнанного порока чрезмерного потребления телевизора в детстве, как курильщик, который ежедневно выкуривает по несколько пачек сигарет и каким-то образом избегает хронических заболеваний в дальнейшем. Теперь же я вижу, что мой беспрепятственный доступ к экрану связан с человеческой борьбой за выживание в стране, где нет гарантированного родительского отпуска и прав на уход за детьми.

Когда я стала родителем, я пошла в другую крайность по сравнению с тем, что испытала в детстве: я попала в кроличью нору, продиктованную страхом «экраны – это зло», и держала наш телевизор в гостиной как чистый холст. Я хотела создать условия, которые педиатры описывают как наиболее благодатную среду для процветания маленького мозга. Но вскоре я обнаружила, что кнопку «выключения» я не могу долго контролировать. Экраны – часть нашей культуры и ландшафта. Попытки избежать этого в конечном итоге возлагают еще больше нереалистичных ожиданий на и без того измотанных родителей.

Наука не может изменить экономические реалии семей рабочего класса, подобных той, в которой я вырос. Саундтрек моего детства оркестрован журчанием телевизора и стаккато гудения швейной машинки, перед которой мама часами сидела, чтобы пришить рукава и лацканы к бесчисленным блейзерам из универмага.

Но даже тем, у кого значительно больше средств, чем было у моих родителей, бывает непросто побаловать себя тем, что может показаться роскошью – полуденной прогулкой или потенциально нескончаемой игрой в «Уно».

Получите наш бесплатный еженедельный бюллетень 

  • Подпишитесь на рассылку CNN Opinion
  • Присоединяйтесь к нам в Twitter и Facebook

В нашем доме мы стараемся поддерживать сбалансированные, соответствующие возрасту отношения с экранами, но не путем предоставления карт-бланша или чрезмерного наблюдения и избегания, а путем частых обсуждений цифровых границ и гражданской позиции. Это несовершенная практика, которая работает в одни недели, но может сбиться с курса в другие.

В хаосе недавнего ремонта дома я отвечала на хор моих детей «Мне скучно» предложением посмотреть фильм, но не потому, что я плохая или ленивая мама, а потому, что я человечная мама.

Почти всегда мы выходим из запоя, проведенного за экраном, обновленными и готовыми снова поставить ограждения. Иногда экранные поблажки могут даже освободить место для настольной игры, как, например, подростки, играющие в «Монополию» в моей гостиной, где в выходные я услышала стук игральных костей, когда кто-то крикнул: «Я покупаю Boardwalk, детка!».

В этом было что-то совершенно волшебное. Но это был еще и день рождения, когда они смотрели «Мстителей» и танцевали перед телевизором, как Чарли Браун.

И это, оказывается, тоже было волшебно.

Друзья едят вкусную китайскую еду за столом

Читайте также:

Источник: edition.cnn.com

Подпишитесь на наш Telegram
Получайте по 1 сообщению с главными новостями за день
Заглавное фото: aussiedlerbote.de
Источник: cnn

Читайте также:

Обсуждение

Подписаться
Уведомить о
guest
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии