Почему открытая гендерная регистрация остается исключением
Почему открытая гендерная регистрация остается исключением
В декабре 2010 года Министерство исследований и Министерство здравоохранения поручают Совету по этике изучить положение интерсексуалов в Германии. Совет по этике опрашивает сотни пострадавших, обменивается мнениями с родителями и экспертами. На этой основе составляется всеобъемлющий отчет о медицинском и правовом обращении с людьми, которых нельзя однозначно отнести к мужскому или женскому полу, – о реальности их жизни и их историях страданий.
В частности, рассказывается о человеке, родившемся в 1965 году с «двусмысленными гениталиями»: длина его полового члена составляет всего два сантиметра, яички находятся в брюшной полости. Из-за порока сердца новорожденного помещают в больницу и кастрируют там в два с половиной месяца – без согласия и ведома родителей. Судьбоносная ошибка, как позже признают врачи, согласно истории болезни: «Однако ситуация сейчас такова, что этот путь должен быть продолжен и из маленького пациента должна получиться девочка». Этим следует руководствоваться и в сфере образования.
В конце 76-страничного документа Совет по этике приходит к однозначным выводам: Соответственно, необходимы далеко идущие образовательные меры для врачей, акушерок и психотерапевтов женского пола, а также высокие барьеры при хирургических вмешательствах в отношении детей. Помимо регистрации пола как мужского или женского, должен существовать третий вариант для людей, чей пол неясен. Совет по этике также призывает предусмотреть возможность оставлять запись открытой. Следует также изучить вопрос о том, «нужна ли вообще запись о поле в записи актов гражданского состояния».
Минимальное решение» должно быть принято в 2013 году
Черно-желтая коалиция отреагировала на эти требования добрый год спустя, внеся поправки в закон об актах гражданского состояния. Первого ноября 2013 года вступает в силу то, что директор Немецкого института прав человека назвал минимальным решением: если новорожденный не может быть отнесен ни к женскому, ни к мужскому полу, то, согласно поправке к закону, рождение должно быть зарегистрировано в книге записей рождений и браков без указания пола.
Таким образом, законодатель хочет учесть те глубокие и долгосрочные последствия, к которым может привести преждевременное решение. Присвоение пола идет рука об руку с социальными решениями: дети растут мальчиками или девочками, и окружение навязывает им роли, в которых они зачастую себя совсем не видят. Предполагается также, что открытое определение пола снимет нагрузку с медицинского персонала и родителей, защитит интерсексуальных детей от вмешательств, которые не являются абсолютно необходимыми, пока они не смогут самостоятельно принять решение о возможных операциях или лечении.
В результате изменения закона начинается судебная тяжба, по итогам которой Федеральный конституционный суд выносит решение: Люди, «которые не могут быть окончательно отнесены ни к мужскому, ни к женскому полу», имеют право на большее, чем оставить запись о половой принадлежности открытой. В октябре 2017 года суд обязывает законодателя ввести позитивную гендерную запись помимо «женского» или «мужского».
Однако Федеральный конституционный суд оставляет лазейку открытой: Он прямо указывает, что законодатель может и полностью отказаться от указания пола в законе о гражданском состоянии. Большая коалиция с этим не согласна и вместо этого разрешает с 2019 года использовать в записях о рождении обозначение «разнополый».
«Такая операция может вызвать пожизненный дискомфорт».
Сегодня исполняется десять лет со дня первого юридического шага к признанию интерсексуальных людей. Тем не менее, ассоциации пострадавших сомневаются в каком-либо влиянии на медицинскую практику: по словам Шарлотты Вунн из Intergeschlechtliche Menschen e.V., количество операций по изменению пола после изменения закона не уменьшилось. Поэтому в марте 2021 года Бундестаг принял решение о запрете отсроченного лечения для интерсексуальных детей.
Однако Петра Вайтцель из Немецкого общества транссексуальности и интерсексуальности жалуется, что этот запрет, к сожалению, то и дело обходится. По ее словам, некоторые врачи используют лазейку в законе, скрывая интерсексуальность ребенка: «Они потом говорят, что ребенок не интерсексуален, и все равно оперируют, просто потому, что, например, уретра на половом члене заканчивается не в обычном месте», – сетует Вайтцель. «Такая операция может вызвать пожизненный дискомфорт».
Так, например, интерсексуал, о котором идет речь в докладе Совета по этике, спустя более 40 лет после кастрации сообщает, что заместительная гормональная терапия, вызванная операцией, привела к усилению болей в суставах, головокружениям, приливам жара и усталости.
Вайцель считает, что отсутствие подготовки медицинского персонала является основной причиной того, что операции проводятся, несмотря на запрет. Она хотела бы, чтобы обучение по этой теме было обязательным и чтобы оно лучше финансировалось. Но и родители после рождения ребенка часто бывают ошеломлены или упрощают себе задачу, просто указывая пол.
«Какое имя, какого цвета кофточка?»
Кристиана Колб, изучавшая сексологию, объясняет это так: «Давление на родителей огромно. Первый вопрос всегда звучит так: «Что это такое?» «Кажется, что оставлять это открытым сложно и трудно, – говорит соавтор справочника «Queer Children».
Родителям приходится постоянно отстаивать или объяснять эту двусмысленность: «Какое имя, какого цвета футболка, что подарить, какая группа в спорте?». Все это – потенциально конфликтные темы. Колб признает, насколько утомительно мыслить вне стереотипов – как для родителей, так и для их окружения: «В конце концов, все мы выросли в двухгендерной системе, и некоторые чувствуют себя в ней совершенно комфортно».
Тем не менее автор считает долгом родителей принять эту двусмысленность – во благо ребенка. А Колб призывает: «Если большинство людей в окружении знают, то в какой-то момент вопросы прекратятся. Ребенок – это ребенок, и точка».
Раненый и покрытый шрамами
Родившись в 1965 году как человек «с неопределенными гениталиями», такое принятие, вероятно, избавило бы ее от многих страданий. Она не была ни мужчиной, ни женщиной, но и ничем средним, писала она десятилетия спустя: «Я остаюсь лоскутным одеялом, созданным врачами, израненным, покрытым шрамами».
О том, что принятие, которого требовала Кольб, не так уж и далеко, даже спустя десять лет после внесения поправок в закон о личном статусе, свидетельствует количество случаев его применения: по данным Федерального статистического управления, в 2022 году было зарегистрировано всего восемь новорожденных с неопределенным или «разнополым» полом. В предыдущие годы их число никогда не превышало 20. Однако данные немецких педиатрических клиник и оценки Немецкого медицинского союза свидетельствуют о том, что ежегодно в Германии рождается около 280–300 детей с неопределенными гениталиями. Это означает, что менее чем в шести процентах случаев используется вариант, предусмотренный законом.
Шарлотта Вунн из организации Intergeschlechtliche Menschen e. V. отмечает, что с 2018 года больше нет обязанности регистрировать интерсексуального ребенка без указания пола или как «разнополого» – в том числе для того, чтобы защитить родителей и детей от «принудительного аутинга». Однако малое количество новорожденных с альтернативной гендерной записью ясно указывает на одно: «В бинарном мире, в котором должны расти дети, ничего не изменилось.
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
