Хабек разбудил немцев, которые устали от разговоров
Хабек разбудил немцев, которые устали от разговоров
С помощью фотоаппарата и нескольких аккаунтов в социальных сетях министр экономики ФРГ Роберт Хабек привел в восторг весь мир. Его речь переводят, цитируют, печатают, распространяют, комментируют и приветствуют. Жалобщиков почти нет. И это заставляет задуматься: Почему министр экономики является единственным высокопоставленным политиком в Германии, у которого хватает вдумчивости и выдержки, чтобы перевести ужас последних четырех недель в мощную интерпретацию? Почему Хабек единственный, кто выступил с мощной речью об уничтожении евреев? Сегодня, спустя 80 лет после Холокоста?
До недавнего времени немецкое правительство, когда речь заходила об Израиле, просто заикалось. На прошлой неделе я набрал в своей коллекции заметок «Светофор больше не выдержит», под которой записал несколько коммуникативных неудач: Министр образования Лиза Паус («зеленые») потеряла сознание перед камерой и больше не знает, должно ли право Израиля на существование стать обязательным условием натурализации (да). Несколько министров СвДП распространили информацию с помощью совершенно извращенных Instagram-роликов, которые были бы слишком гротескными даже в качестве негативного примера для семинара по коммуникации. Федеральный канцлер выступил с правительственным заявлением, которое, как всегда, было совершенно бездарным. Неизвестно, чем занимается в эти дни федеральный президент Франк-Вальтер Штайнмайер, которого я в последний раз видел в Африке.
На той же неделе стало известно: ХАМАС расчленил немецко-израильского татуировщика Шани Лоука. Утверждается, что была найдена значительная часть черепа. Несмотря на это злодеяние, Германия хранит молчание по поводу резолюции ООН, в которой ХАМАС даже не упоминается. Лишь бы не наступать никому на пятки! Тем временем ХДС штампует свой новый партийный логотип на фотографии Шани-Лука и демонстрирует, что он действительно больше ничего не чувствует во всем партийном корпусе.
Ничего особенного по содержанию
Теперь мы остались наедине с куском черепа Шани Лоука, подумал я. Орган тела, отвечающий за ужас, осушен, выкачан досуха. После четырех недель, проведенных в водовороте насилия, нет ни исторической интерпретации, ни пути, ни утешения. Кто-то должен найти смысл в этом хаосе, сделать надежду правдоподобной. И в течение этого времени кто-то размышлял, писал, а затем встал перед телесуфлером.
У Хабека не было ни пюпитра, ни повода, ни аудитории, ни обстановки, ни неподходящего кабинета – но у него было то, чего не хватает канцлеру: интерес к публике и желание быть понятым. То, что высмеивают его оппоненты, является его сильной стороной: автор детских книг знает, как сделать так, чтобы его поняли.
По содержанию речь не представляла собой ничего особенного. Другие «зеленые» уже обрушились с критикой на левых, другие уже описали ужас, практически все говорили об ответственности Германии, а Хабек даже не упомянул о резолюции ООН.
Рецепт харизмы
Однако речь Хабека во всех отношениях была более профессиональной, чем все, что до этого момента звучало в светофорах: его предложения очень коротки, что облегчает их восприятие, он использовал драматические повторы (анафоры): «Сегодня здесь, в Германии, спустя почти 80 лет после Холокоста». Он повторяет это три раза.
Хабек точно описывает ужас, туманное разочарование, иными словами, то, что закрадывается в душу многих немцев: «Мы думали, что Холокост остался позади! Неужели теперь он повторяется?
Его голос начинается ниже, чем заканчивается, что говорит о вокальной подготовке. Он делает четкие паузы там, где это необходимо. Он избегает пустых фраз и жаргона, его жесты спокойны, он придерживается определенной структуры. Он использует то, что консультанты называют «рассказом»: Он не просто делает абстрактные заявления, а рассказывает о своем опыте, например, о разговоре в Турции. Хабек делает это часто. Потому что это работает.
Другими словами, он готовит по рецепту харизмы.
Немцы устали от разговоров
Великие речи в истории – результат не таланта, а огромных усилий, вызванных желанием быть понятыми. Даже Уинстон Черчилль не родился оратором: он репетировал, размышлял и оттачивал, как одержимый, писал свои речи с учетом речевых ошибок, отмечал паузы в рукописях и репетировал, репетировал, репетировал, репетировал.
Немцам это чуждо, они устали говорить: им не нравится, что люди влияют не должностью и властью, а словами и мыслями. Когда же они видят удачную речь, то судорожно ищут объяснения. Почему? Если кто-то бензопилой распилит Кельнский собор на ледяные глыбы, вы же не скажете: «Ну, холодно».
С риторикой у немцев давно сложились совершенно неблагополучные отношения, и не только со времен Третьего рейха. Хорошим словам место в поэзии, но не в политике, пожалуйста. В политике важно то, что рациональному немцу якобы нравится больше всего: содержание, порядок, глубина. «Согласно конституции, в Германии не может быть шедевров политического красноречия», – говорил поэт Кристиан Ф. Даниэль Шубарт, – общественная жизнь проходит «в кабинетах для письма и на плацу для парада».
Без слов против Хёке и Вагенкнехта
Но эта усталость от речи, вызванная авторитетом, имеет последствия для демократии: те, кто осуждает речь, как, например, канцлер, оставляют место для других: Современный пример – политик AfD Бьорн Хёке, который изо всех сил старается стать ораторским преемником Йозефа Геббельса. Его высокопарные формулировки прогремят на всю республику и запечатлеют идею в сознании многих: Тысяча лет Германии – это уже что-то. Даже если многие немцы в это верят, те, кто презирает хорошую речь, не могут автоматически не поддаться ее воздействию.
На другом конце политического спектра Сахра Вагенкнехт создала вокруг себя партию в качестве риторического резонатора. Она назвала ее в свою честь, потому что бывшая левая прекрасно понимает, что она – ничья, а все остальные – нет. Это, конечно, связано с ее элегантной внешностью, но также и с ее риторикой.
Неужели мы хотим обсуждать исход дебатов между Вагенкнехтом и Олафом Шольцем? Неужели кто-то думает, что Фридрих Мерц выдержит хотя бы один раунд? Хотим ли мы очистить поле от Вагенкнехта и Хёке и полагаться на содержание, содержание, содержание?
Конец безголосых администраторов
Выступление Хабека, надеюсь, стало тревожным сигналом против антисемитизма и в пользу важного противоядия – хорошей речи. Немецкая политика, немецкие народные партии СДПГ и ХДС должны постепенно осознать, кто собирает политическую власть в медиатизированном мире. Ораторское искусство означает выравнивание оружия с соблазнителями, не следуя за ними в грязь.
Поэтому Шольц может стать последним канцлером в своем роде: безголосым администратором. За ним идет поколение, для которого Instagram – самая важная кафедра. Доля населения, к которому можно обратиться через прямые каналы социальных сетей, постоянно растет.
Однако пока лишь немногие отреагировали на это развитие. Большинство известных политиков выкладывают отснятые парламентские речи. Лишь немногие выступают непосредственно перед камерой; одним из немногих исключений является лидер СвДП Кристиан Линднер.
Для таких популистов, как Вагенкнехт и Хёке, это, напротив, само собой разумеющееся.
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
