Какие образы нужны для понимания войны?
Какие образы нужны для понимания войны?
ntv.de: СМИ должны показывать то, что есть. Относится ли это и к войне?
Кристиан Шиха: СМИ должны информировать о том, что есть. Но не показывать все, что есть. Изображение жертв является проблематичным. Жертвы не хотят ничего другого, кроме как предстать перед публикой в своих страданиях. И точка зрения родственников является центральной. Нет ничего хуже, когда родственник узнает из фотографии в СМИ, что человек погиб в результате несчастного случая или даже стал жертвой военного акта. Важным является и влияние на получателей. В Германии мы, к счастью, находимся вдали от военных конфликтов, но ежедневно сталкиваемся с изображениями войны по всем каналам.
Какие образы нужно показывать, чтобы понять войну?
Не так уж много нужно показать. Чтобы представить себе весь ужас, достаточно показать сцены. Нужно видеть уровень разрушений и уничтоженную инфраструктуру. Слишком редко мы видим перспективу «до и после». Любая война – это разрыв цивилизации. Когда случается война, все остальное уже не работает. Журналисты должны сообщать об этом словами и фотографиями. Однако, как мне кажется, в силу коммерческих интересов для некоторых СМИ играет роль аспект экранизации и вуайеризма. Поэтому важно установить границы, тогда возможно полноценное, просветительское, адекватное освещение. В этом и состоит изначальная задача журналистики.
Как изобразить войну, не выходя за рамки разумного?
Главное, чтобы жертвы не были идентифицируемы в кадре. Это надо уважать. Это та грань, которую нельзя переступать. СМИ должны думать о том, как визуально правильно информировать, не выставляя жертвы напоказ. Вскоре после нападения России на Украину газета«Нью-Йорк Таймс» в марте 2022 года показалаочень противоречивую обложку: на снимке без цензуры были видны тела целой семьи, погибшей в Ирпене. Это проблемный пример. В случае с Айланом Курди, мальчиком-беженцем, чье тело было выброшено мертвым на средиземноморский пляж в 2015 году, Bild решил показать весь ужас. Впоследствии Совет по делам прессы Германии обсуждал вопрос о том, не была ли перейдена грань. Существует множество способов визуально задокументировать ужас и не показывать жертв. Можно пикселизировать лица, можно показывать жертв со спины.
Особенно в социальных сетях существует большая опасность утонуть в шокирующих кадрах.
Я тоже наблюдаю за этим драматическим развитием. При так называемом doomscrolling – чрезмерном потреблении новостей в Интернете – зритель может получить травматическое повреждение. Так называемое нагнетание страха настолько захватывает человека, что он продолжает исследовать. От одного случая к другому становится все хуже и хуже. Наконец, зритель смотрит на неотфильтрованные кадры, например, массовых казней – это тоже оставляет травматические последствия.
Какие фильтры для этого существуют в Интернете?
В сети очень много мусора, например, детской порнографии. Люди, которые работают уборщиками и целый день смотрят на ужасные картинки по разным каналам и практически ежесекундно принимают решение о цензуре изображений, травмируются через очень короткое время. Такая работа требует медицинской и психологической помощи. Не стоит забывать и о том, что дети и подростки имеют возможность смотреть в сети все, что угодно. К сожалению, фильтров слишком мало, хорошо бы больше контроля. Из-за огромного количества информации и каналов несовершеннолетние могут найти в сети любую страшную картинку. В государственных и коммерческих СМИ обычно действует саморегулирование, и защита несовершеннолетних гарантирована. Но это не относится к интернет-предложениям.
Вы сказали, что изображения войны могут вызывать у зрителей сильные эмоции и даже травмы. Как мы можем переработать увиденное?
Однозначного эффекта нет. С одной стороны, люди смотрят на военные кадры осознанно и, тем не менее, стабилизируются. С другой стороны, есть люди, которые эмоционально шокированы изображениями войны. Каждый человек приспособлен к этому по-разному. Многим полезно поговорить об этом с другими людьми. Важно также обратиться за психологической помощью. Некоторым людям следует посоветовать постоянно отводить взгляд. Никого нельзя заставлять смотреть на изображения войны.
Существует также множество образов войны, которые стали частью нашей коллективной памяти.
Так называемые ключевые образы являются иконическими для того или иного события. Например, фотография Ким Фука 1972 года, на которой обнаженная девушка убегает от напалмовых бомб, является иконой войны во Вьетнаме. Конечно, важно показывать такие военные снимки, чтобы информировать людей. Некоторые фотографы умеют эмоционально передать масштабы войны. Не стоит забывать, что журналисты подвергают себя смертельной опасности, чтобы запечатлеть войну в словах и фотографиях, как, например, Макс Левин, погибший на Украине в марте 2022 года. Его фотографии запечатлели страдания людей после нападения России на Украину. Используя разрушенные здания, они показывают последствия войны для повседневной жизни людей.
Мы часто сталкиваемся с потоком изображений. Сколько изображений нам нужно?
Это зависит от носителя информации. Телевизионные форматы транслируют военные кадры в бесконечном цикле. Вещатели должны думать о том, что можно показать. Меньше – значит больше. Нельзя показывать все, что есть. Фундаментальная проблема может заключаться в том, что зрители оцепенеют. Как, например, в нынешней дискуссии в связи с войной на Украине. Некоторые высказывают мнение, что они уже насмотрелись на разрушенные города – хватит. Надо заняться другими делами.
И в украинской войне, и в ближневосточном конфликте изображения используются в пропагандистских целях. Как зрители могут «видеть сквозь» это?
Первая жертва войны – правда. Это тем более верно по отношению к военным изображениям: всегда существовали подделки, манипуляции и неверный контекст, но цифровые возможности облегчают манипуляции. Мы постоянно видим изображения, в подлинности которых не уверены. Зритель должен задаться вопросом: является ли изображение реальным, воспроизведенным, смонтированным или, возможно, вырванным из контекста? Например, знаменитое видео, где Барак Обама называет Дональда Трампа идиотом. Обама этого не говорил. Технические возможности помогают проверить предполагаемое изображение войны. Например, с помощью обратного поиска изображений или глубокого изучения источников. Проблема в том, что из-за обилия изобразительного материала и ограниченности ресурсов адекватная проверка вряд ли возможна.
Ключевое слово «искусственный интеллект»: как распознать военные образы ИИ?
Распознать изображения ИИ можно по неправильным пропорциям. Важны детали. Есть изображения ИИ, где у людей по шесть пальцев, потому что ИИ просто еще технически не готов. В последние годы ИИ развивается настолько быстро, что может генерировать все более профессиональные и безошибочные изображения. Масса информации сама по себе делает ее трудно контролируемой. Обеспечение такого контроля в будущем является серьезной проблемой.
Ребекка Вегманн беседовала с Кристианом Шихой
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
