Глинике: итальянский сон
Глинике: итальянский сон принца Карла Прусского
В эти сухие и жаркие дни поезжайте до Ванзее, садитесь в автобус 316 и вас настигнет между Берлином и Потсдамом, в Глинике, острое чувство Италии.
Читайте также: Весна в Тиргартене
Собственно, не без оснований. Дворец (Schloss Glienicke) и парк концептуально устроены так, чтобы напоминать их стародавнему владельцу, принцу Карлу Прусскому (Prinz Carl von Preußen), об Италии.
А что такое «чувство Италии»? Это, возможно, веяние подступающей к сердцу вечности. Это радостный покой, безмятежное блаженство, ветер с моря и горы на горизонте.
Посреди громов и битв жизни Карл захотел отрешиться от этой требухи, погрузиться в итальянский сон, вообразить себя римским аристократом на покое – и у него это получилось. Нет тут и намека на прусскую тяжеловесную гигантоманию.
Античные реминисценции (в основном римские) – лучшее, что, как мне кажется, было в берлинском градоустройстве XIX века.
В общем-то, Глинике – это лучшее, что от него, Карла, осталось. С кем он там воевал и за что – давно не суть. История сняла с повестки дня все эти глупые войны. И даже бранденбургская доблесть давно уже не так сильно волнует (хотя давайте перечитаем фон Клейста: может быть, заново ее поймем!).
Про Карла мы теперь вспоминаем в двух случаях.
Прежде всего в связи с его маленьким глиникским эдемом, античными увлечениями и коллекционированием всякой антикварной всячины, раскопанной археологами. Она, эта неподдельная античность, тут и там присутствует в Глинике. Осколками и обломками в основном, но и это трогает душу. Мы научились любить безрукие и безногие античные мраморы. А у Карла в одном из павильонов даже полы – мозаика из Карфагена (теперь по ним не ходят, нет).
Графиня Мальве Роткирх в своей выпущенной в Оснабрюке книжке 1981 года о Карле так и написала в заголовке: «знаток и защитник красоты». И других книжек про Карла вроде бы нет.
Стоит заметить, что любовь к античным древностям у Карла возникла не сама собой, а передалась от домашнего учителя, Генриха Мену фон Минутоли. Он интересен многим, а памятен тем, что собрал в Египте большую коллекцию древних артефактов, которая почти вся утонула в море. Но кое-что до Берлина довезли.
А второй сюжет по поводу нашего принца – это амурная интрига его жизни. У него была сестра, российская императрица-немка, Фридерика Луиза Шарлотта Вильгельмина Прусская, – российская императрица Александра Федоровна, жена Николая I. Она загорелась мечтой выдать его и его старшего брата за двух прелестных сестер из рода Саксен-Ваймар-Эйзенах (внучек Павла I). По ранжиру: старшему – старшую; младшему – младшую. Но любовь спутала карты. Карл влюбился в старшую сестру Марию Луизу Александрину – и пользовался взаимностью. Брату, будущему императору, пришлось смириться.
Нужно, конечно, сказать, что дворец в Глинике спроектировал Карл Фридрих Шинкель. Это фигура галактическая. Кажется, в первой половине позапрошлого века он построил в Пруссии вообще все, что там возникло. Особенно в Берлине.
Шинкель тоже любил античность – и пик этой любви пришелся, кажется, как раз на 1820‑е годы, когда он строил дворец. «Европейская архитектура является синонимом греческой архитектуры в ее продолжении. Никакого маскарада – красиво оформить то, что необходимо в строительстве, – это принцип греческой архитектуры и он должен остаться принципом для ее продолжения». Так он писал, споря с театральностью уходящего (а для кого-то и вечного) барокко.
Пишет, что Шинкель, проектируя Глинике, изучил сочинения древнеримского аристократа, политика и писателя Плиния Младшего. Тот описал в них и свои собственные виллы. Этих познаний хватило еще для работы над планами дворца Шарлоттенхоф и Римских бань, расположенных в потсдамском парке Сан-Суси.
Для практического надзора над строительством был назначен лучший ученик Шинкеля Людвиг Персиус.
Не будь Шинкеля – мало что у Карла вышло бы.
Ну а парк был создан великим садоводом Петером Йозефом Ленне и не менее замечательным фон Пюклером-Мускау по английскому образцу. И срослось. Трогает эта свободно сфантазированная, тщательно продуманная и настигающая врасплох красота, как если бы ты оказался невдалеке от римского Авентина или его английских усадебных подобий. Даже в отсутствие кипарисов и средиземноморских сосен. И с Девичьим озером, Юнгфернзе, вместо моря.
Вход во дворец оформлен как римский античный портик. Фасады украшены скульптурами и барельефами, стилизованными под античные статуи. Уже с 1840 года перед главным фасадом стоит Львиный фонтан, напоминающий, как считают, Лоджию львов на прекрасной вилле Медичи в Риме. Тамошним двум львам почти 500 лет. В Санкт-Петербурге можно увидеть копии Львов Медичи у Невы и в Петергофском дворце. Позолоченные львы в Глинике, как считается, символизируют нечто важное и являются цитатой львов от Дворцового моста в Санкт-Петербурге. Они были подарком принцу Карлу от сестры, российской императрицы.
Ну и в целом фонтан придуман так, чтобы впечатлять самыми разными ракурсами.
Парк Ленне помаленьку расширили. Там появились цветущие английские лужайки, тенистые итальянские рощи, оранжерея, сад Развлечений. Построили здание Казино (дом для гостей), выходящее на озерный простор, и два павильона – чайный домик и ротонду – Маленькое любопытство и Большое любопытство. Буквально рядом с одним из этих Любопытств находится небезызвестный шпионский мост в Глинике; но это отдельная история.
Впрочем, как раз здесь можно перешагнуть в ХХ век. Принца Карла давно нет, дворец стал никому не нужен, он успел побывать отелем… Но с середины века попал в программу реставрации и стал музеем с двумя тематическими векторами. Один о принце Карле, другой об истории прусского придворного садоводства (Hofgärtnermuseum Glienicke).
Будет непростительной ошибкой не упомянуть, что принц Карл стоит у истоков Красного Креста. Как пишут, он возглавил заново учрежденный тогда в Германии Орден Святого Иоанна Иерусалимского (прежде госпитальеры, мальтийские рыцари). Участвовал в работе, которая привела к созданию Международного комитета Красного Креста и организации по добровольному уходу и лечению раненых на войне.
Принц Карл завещал Ордену Святого Иоанна миллион золотых марок. На проценты от этой собственности орден смог содержать лазарет для рабочих. А из него сложился в Берлине сегодняшний дом инвалидов и престарелых Johanniter в Лихтерфельде.
Фото Aussiedlerbote.
Читайте также:
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
