Последнее поколение и государство: неизбежна ли эскалация?
Последнее поколение и государство: неизбежна ли эскалация?
«Completely batty» по-английски – «совершенно идиотский», по-французски «totalement idiot», по-итальянски «tutto insensato», по-испански «completamente locas» и по-голландски «helemaal getikt». Описание канцлером Олафом Шольцем «Последнего поколения» было переведено на многие языки крупнейшими мировыми газетами в последние дни. Это сопровождалось широким освещением рейдов против немецких климатических активистов. Можно с уверенностью сказать, что обыски, проведенные по распоряжению генеральной прокуратуры Баварии, чрезвычайно повысили международную известность группы.
Картофельное пюре на картине Моне, краска против штаб-квартиры СДПГ и множество склеенных рук на улице – «Последнее поколение» раздражает и провоцирует уже несколько месяцев. Но читатели репортажей иностранных газет теперь знают, что контратака судебных властей была неожиданно сильной: фотографии следователей в масках, штурмующих дома и офисы, могли бы быть сделаны во время рейхсбюргерской или мафиозной облавы. Является ли это началом спирали эскалации?
Пересечение красных линий
Стратегия «Последнего поколения» заключается в пересечении красных линий для привлечения внимания. Этот подход имеет давние традиции в истории гражданского неповиновения. Например, суфражистки, боровшиеся за право женщин голосовать, добрых 100 лет назад уже ходили за фотографиями. Однако, в отличие от сегодняшних климатических активистов, они не выбирали произведения, защищенные пуленепробиваемым стеклом, а вместо этого нанесли глубокие порезы тесаком знаменитой картине Диего Веласкеса «Венера перед зеркалом» в Национальной галерее в Лондоне.
Музейные атаки «Последнего поколения» критикуются потому, что в них нет ни одной существенной ссылки на изменение климата. Однако, как когда-то суфражистки, активисты заинтересованы в том, чтобы нарушать правила в эффектной форме, чтобы подчеркнуть неотложность своего дела. Они убеждены, что через 50 лет – когда изменение климата в полной мере проявит свои разрушительные последствия – «климатическими террористами» будут считать не их, а всех тех, кто бездействовал, когда это было еще возможно. Отсюда и пошло название, основанное на цитате бывшего президента США Барака Обамы: «Это последнее поколение, которое еще может остановить изменение климата».
Активисты идут на личный риск
Срочность дела подчеркивается и тем, что участники идут на личный риск. Например, в апреле 24-летняя активистка «Последнего поколения», которая приклеила себя к раме картины Лукаса Кранаха в Гемальдегалерее в Берлине, была приговорена к четырем месяцам тюремного заключения без испытательного срока.
Можно также утверждать, что оно в некотором смысле осуществляет насилие, принуждая людей через свои блокады и, как бы, беря их в заложники: вспомните семьи, застрявшие на берлинском автобане на шесть часов по пути на отдых с кричащими детьми. Или о предпринимателях, которые сталкиваются с реальными экзистенциальными трудностями из-за все новых и новых блокад. Фотографии обезумевших водителей дают понять: для многих климатические активисты, возможно, преследуют правильные цели – но совершенно неправильными средствами.
Преступная организация?
Однако весьма спорным является тезис о том, что этого достаточно, чтобы назвать «Последнее поколение» преступной организацией. Одним из немногих, для кого это уже «однозначно», является лидер государственной группы ХДС Александр Добриндт. Он даже опасается «появления климатической RAF». Левоэкстремистская Фракция Красной Армии (RAF) убила более 30 человек в период с 1970‑х по 1990‑е годы.
По мнению правоведа Маттиаса Яна, существует связь между словами Добриндта и рейдами, проведенными на прошлой неделе: «Спираль эскалации закручивается, за словами о «климатической РАФ» последовали дела», – сказал Deutsche Presse-Agentur профессор уголовного права и судья Высшего регионального суда Франкфурта-на-Майне. «Это приводит в движение динамику, которая грозит породить мучеников, потому что государство реагирует с непропорциональной суровостью».
Ссылка на избирательную кампанию в Баварии
Ян также подозревает связь с избирательной кампанией в Баварии: хотя нет никаких признаков того, что мюнхенская генеральная прокуратура могла подтвердить первоначальное подозрение по неуместным причинам, сказал он. «Но фактическое влияние подобных расследований на предстоящую избирательную кампанию в Баварии вряд ли можно отрицать». Очевидно, что гражданам нужно дать почувствовать, что против нарушителей спокойствия что-то делается.
Маттиас Квент, исследователь экстремизма, видит опасность того, что жесткий подход будет иметь «сдерживающий эффект, который приведет к обратному результату». Климатические активисты могут почувствовать себя брошенными, а не поддержанными государством: «Это может привести к радикализации отдельных людей».
Шварцер видит параллели со студенческим движением
В этом контексте активистка движения за права женщин Алиса Шварцер вспоминает о часто слишком жесткой реакции властей на акции протеста студенческого движения. Например, в 1967 году Фриц Тейфель и другие члены коммуны были привлечены к ответственности за неудавшееся «пудинговое убийство» вице-президента США Хьюберта Х. Хамфри в Берлине. «Этот самый Тейфель, например, был настолько загнан в угол, что в конце концов скрылся», – пишет 80-летний Шварцер в статье в «Эмме». «То, что осталось от этого протеста, в конечном итоге стало Фракцией Красной Армии (RAF), которая совершала самоуправные убийства».
Однако в климатическом движении пока нет никаких признаков такого развития событий. «Наоборот: я нахожу удивительным, насколько спокойными они остаются, даже когда на них нападают», – подчеркивает исследователь экстремизма Квент.
Опасность радикализации в политике
Такие ученые, как берлинский социальный философ Робин Селикатес, видят реальную опасность радикализации совсем в другом: «Даже если протест нарушает индивидуальные законы и может быть раздражающим: криминализация протеста гораздо более опасна, и поэтому большая опасность для демократического конституционного государства также заключается в этой непропорциональной радикализации реакции на «Последнее поколение»».
Ян, юрист, призывает обе стороны – климатических активистов и судебные власти – встать на «путь возвращения к пропорциональности». У «Последнего поколения» есть подход к укреплению диалога: недавно движение сотрудничало с несколькими музеями, читая тексты о климатическом кризисе в Международный день музеев. Активистка Ирма Троммер объяснила: «Мы надеемся, что люди узнают нас и увидят нас: Эй, это не имеет ничего общего с терроризмом».
Читайте также:
- Последнее поколение возвращается в Интернет с новым веб-сайтом
- Последнее поколение жалуется на то, что с ними обращаются как с “преступниками
- Подавление климатических активистов – Последнее поколение идет дальше
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
Идиотское и левацкое государство не собирается прекратись хулиганство под предлогом «защиты климата».