«Вот и все» – Германия и атомная энергетика

В подвале семьи Герменс в Ахене, между фонарями Святого Мартина и спальными мешками, хранится снаряжение для Супер-Гау. Пластиковые контейнеры с символом атома – маленьким черным кругом на неоново-желтом фоне, окруженным тремя черными крыльями, – содержат 25 аккуратно упакованных защитных костюмов, а также маски для дыхания и таблетки йода. Запасы продовольствия на две недели также пополняются снова и снова. Тот факт, что три последние немецкие атомные электростанции будут остановлены 15 апреля, ничего не изменит. Потому что атомная электростанция Тиханге в Бельгии, менее чем в 60 километрах от Ахена, останется в рабочем состоянии.

«Мы не семья препперов», – подчеркивает инженер-строитель Гереон Херменс, имея в виду людей, которые постоянно боятся худшего и укрываются в бункере. Но мы спросили себя: «А что, если что-то действительно случится? Не скажем ли мы тогда: «Лучше бы мы вовремя купили защитные костюмы!»». 

Его жена и он даже разработали небольшой план действий в чрезвычайной ситуации: Если Тиханге взорвется, трое детей придут из школы в офис отца в центре города, а оттуда кратчайшим путем отправятся с ним домой. Там они останутся в доме на две недели, чтобы спастись от радиоактивного дождя – радиоактивных осадков. Дети настаивали на том, что если случится худшее, то в дом привезут и морских свинок из сада.

Дело еще не закончено

Гереон Херменс в некотором смысле является симптомом немецкого отказа от ядерного оружия, который можно выразить формулой: «Нас нет – но мы и единственные». Поэтому вопрос еще не исчерпан. Смогут ли немцы когда-нибудь примириться с ядерной энергетикой? На протяжении десятилетий она решающим образом определяла историю Федеративной Республики.

Упрощенно можно сказать, что немцы отрепетировали гражданский протест в связи с ядерным спором. Конечно, и до этого были большие демонстрации, например, против войны во Вьетнаме. Но в антиядерном движении широкие слои населения объединились впервые. Логотип, привезенный из Дании, «Атомная энергия? Нет, спасибо!» со смеющимся красным солнцем стал самой известной наклейкой целого поколения. «Споры вокруг атомной энергетики были самыми крупными общественными противоречиями в истории Федеративной Республики до настоящего времени», – говорит историк окружающей среды Йоахим Радкау, автор стандартного труда «Aufstieg und Krise der deutschen Atomwirtschaft» (1983).

Например, планируемое строительство ядерного реактора в Вайле, Баден, в середине 1970‑х годов подняло на ноги как левых студентов Фрайбурга, так и консервативно настроенных виноградарей и фермеров. Там также существовали тесные связи с французским антиядерным движением, которое возникло несколькими годами ранее. «Однако во Франции военно-промышленный комплекс оказался слишком сильным», – говорит Радкау. «Там демонстрации были разгромлены гораздо более жестоко, чем здесь».

Не только энергетический вопрос

Столкновения между демонстрантами и полицией в то время были жестокими. Обе стороны исходили из того, что речь идет не только об энергетическом вопросе, но и о будущем молодой демократии Германии. «Ядерная энергия обуславливает полицейское государство», – это было известное заявление соосновательницы партии «зеленых» Петры Келли. И наоборот, некоторые политики рассматривали масштабные демонстрации в одном ряду с террором РАФ, который в то время был на пике популярности.

Тот факт, что протест противников AKW в долгосрочной перспективе оказался успешным, явно опровергает тезис о ядерном государстве. 79-летний Радкау также предостерегает от черно-белого мышления по принципу: здесь – активисты, там – ядерное лобби. «Инженеры, в частности, технические специалисты, с самого начала знали о рисках ядерной энергетики, поэтому в энергетической отрасли и в таких корпорациях, как RWE, были заметные скептики». Между двумя сторонами были контакты и обсуждения за кулисами на ранней стадии».

Радкау также ничего не думает о тезисе, согласно которому «немецкий ангст», склонный к истерии, подпитывал немецкое антиядерное движение. «Именно те, кто разбирался в этом вопросе, имели сомнения. Были такие слова, как «ядерный психоз» и «ядерная истерия» – но они обозначали именно наивный энтузиазм в отношении ядерной энергии».

Поразительно много женщин

В ходе споров о ядерной энергетике немцы практиковали не только демонстрации, но и многие другие формы мобилизации, такие как проведение собраний граждан и воздействие на администрацию с помощью петиций, а также исков в суд. «Сегодня слишком мало внимания уделяется тому факту, что антиядерные активисты нашли поддержку в судах на ранней стадии», – говорит Радкау, ссылаясь на решение суда в Вюргассене, который уже в 1972 году поставил безопасность выше экономической эффективности.

Сегодня в общественном сознании практически отсутствует тот факт, что в протестах с самого начала участвовало поразительное число женщин. Часто ими двигала забота о здоровье своих детей. Сообщения о последствиях радиоактивных осадков, выпавших в результате испытаний американской атомной бомбы, дожигали самих себя. Они перенесли это на гражданское использование ядерной энергии. Контрпропаганда, такая как документальный фильм Уолта Диснея «Наш друг атом» (1957), ничего не изменила.

Чернобыльская ядерная катастрофа 1986 года резко подтвердила опасения противников атомной энергетики. Вслед за «зелеными» за отказ от атомной энергетики взялась и СДПГ. Протесты против хранилища ядерных отходов Горлебен в Нижней Саксонии и перерабатывающего завода Вакерсдорф в Баварии продолжались десятилетиями. К ним добавились блокады против перевозок ядерных отходов в Горлебен компанией Castor. Зарождающуюся «климатическую тревогу» противники ядерной энергетики поначалу считали тактикой отвлечения внимания. «Только в 1990‑е годы мне тоже стало ясно, что к этому нужно относиться серьезно», – признается Радкау.

После Фукусимы все было кончено

В 2002 году красно-зеленое федеральное правительство решило прекратить производство атомной энергии после «стандартного срока эксплуатации» в 32 года для каждой электростанции. Новое строительство больше не разрешалось. Восемь лет спустя коалиция ХДС/ХСС/ФДП снова продлила срок эксплуатации, но после ядерной катастрофы на Фукусиме в 2011 году канцлер Ангела Меркель (ХДС), вопреки внутрипартийной критике, добилась окончательного прекращения эксплуатации. «Вот и все», – сказала она тогда в кругу доверенных лиц о будущих перспективах ядерной энергетики, сообщает «Шпигель».

Для Гереона Херменса, жителя Ахена, который ведет активную гражданскую жизнь, отказ от ядерной энергетики назрел. «Меня огорчает, что в течение такого длительного периода времени пришлось приложить немыслимые усилия, чтобы осознать связанные с этим опасности и вечные затраты, а затем, в конце концов, принять меры. Теперь все получилось, и это может принести некоторое облегчение с моей стороны. Но я не чувствую удовлетворения». А защитные костюмы в подвале? «Надеюсь, это было самым лишним вложением в моей жизни».