Предупредительные удары: Республика замедлилась

Что за день! Пустые вокзалы, пустынные автобусные остановки, безлюдные терминалы, длинные ряды припаркованных пассажирских самолетов. Единственное сообщение на табло аэропорта: «Отменено. Отменено. Отменен. «Почти жутковато», – говорит представительница службы управления движением аэропорта Мюнхена. В этом веке в Германии еще не было такого дня». «Те, кто может, должны оставаться в своих офисах», – советует ADAC. Многие, очевидно, так и сделают, или сядут на велосипеды, несмотря на ветреную температуру. В любом случае, хаоса на дорогах, которого опасались, не происходит. 

Забастовка в понедельник действительно ударила по дому – по-другому и не скажешь. Чтобы найти что-то сравнимое, нужно пройти долгий путь. Точнее, более 30 лет: последняя крупная забастовка в государственном секторе была в 1992 году. Тогда это была не однодневная предупредительная забастовка, а «настоящая» забастовка, длившаяся одиннадцать дней. 

Однако в этот раз особенность заключается в том, что два профсоюза объединяют свои усилия: профсоюз работников сферы услуг Verdi и профсоюз железнодорожников и транспортников EVG. Является ли это моделью на будущее, спросили лидера профсоюза Verdi Франка Вернеке утром перед началом третьего раунда переговоров по вопросам государственной службы в Потсдаме. «Если появится возможность, то мы как профсоюзы всегда будем смотреть на то, как мы можем объединить усилия», – отвечает профсоюзный босс. 

Все по-прежнему пропорционально?

Политолог Торстен Шультен из близкого к профсоюзам Фонда Ханса Бёклера считает, однако, что не стоит переоценивать это: «Это небольшое совпадение, что оба сейчас ведут переговоры одновременно и имеют одного и того же контрагента, а именно государство – которое в случае с железными дорогами также стоит за ними как основной владелец». 

Главный вопрос дня: Является ли все это пропорциональным? Нет, считает Хаген Леш, эксперт по политике коллективных договоров Института немецкой экономики (IW), близкий к работодателям. «С моей точки зрения, на первый план здесь выходят другие вещи. Дело не столько в том, чтобы подчеркнуть требования – Верди достаточно бастовал для этого в последние несколько недель. Я думаю, что цель скорее в том, чтобы привлечь новых членов. Если это станет нормой, мы получим республику, в которой профсоюзы проводят массовую мобилизацию перед каждым раундом коллективных переговоров. Тогда в будущем будет значительно больше забастовок, чем мы привыкли». 

В любом случае, преобладает впечатление, что профсоюзы проявляют новую уверенность в себе. И для этого есть ощутимые причины: «На каждом углу не хватает претендентов, – говорит профсоюзный лидер Вернеке. Это ставит профсоюзы в сильную позицию. 

Рынок труда изменился, подтверждает эксперт IW Леш. Однако он делает оговорку: «Вопрос лишь в том, насколько профсоюзы выигрывают от этого. Те, кто наиболее востребован, могут выбирать себе работу в любом случае – они не зависят от профсоюзов». В настоящее время Верди пытается набрать очки в группах с более низкой заработной платой. Это не привлекает ИТ-профессионалов».

Существует ли угроза инфляционной спирали?

Что сейчас особенно сильно стимулирует конфликт, так это инфляция. Жизнь стала дороже – все это знают. Это создает давление, заставляющее действовать. Однако Леш также видит здесь опасность инфляционной спирали: рабочие требуют больше денег, потому что цены выросли, компании в ответ поднимают цены на свою продукцию, и таким образом все становится еще дороже. «Опасность того, что это произойдет, огромна».

Опрос, проведенный институтом исследования общественного мнения Yougov по заказу Deutsche Presse-Agentur, показал, что большинство опрошенных (55%) считают забастовку «скорее» или «полностью» оправданной. Тем не менее, психолог Штефан Грюневальд, автор бестселлера «Wie tickt Deutschland?» (Как тикает Германия), утверждает, что забастовка привела к ощущению того, что рабочие находятся во власти. «Часть населения переживает этот день как небольшую транспортную блокаду», – сказал dpa основатель кельнского Института Рейнгольда. 

Грюневальд также связывает большую готовность многих рабочих к забастовке с текущим настроением в обществе. «В текущих исследованиях мы наблюдаем растущую раздражительность людей. Постоянные кризисы действительно привели к тому, что запал стал коротким». По словам Короны, многие настроены не оптимистично, а в режиме отставки. Репрезентативный опрос, проведенный Институтом Рейнгольда, показал, что 33 процента респондентов переводят эту отставку в состояние неповиновения и гнева. 

Доверие к политике на рекордно низком уровне

«Мы наблюдаем тлеющий потенциал гнева среди одной трети населения», – сказал Грюневальд. «Доверие к тем, кто находится у власти, и к существу Германии находится на рекордно низком уровне. Школы обветшали, мосты больше не выдерживают, бундесвер больше не пригоден к обороне, лекарств больше нет. Доверие к месту пошатнулось». Старый образ упорядоченной, надежной Германии был разрушен.

Сейчас сильное недовольство среди рабочих наблюдается не только в Германии, оно кипит во многих странах. Взять, к примеру, Великобританию: «Эта страна считалась особенно ориентированной на рынок со времен Маргарет Тэтчер, и все же сейчас мы переживаем настоящую волну забастовок», – анализирует швейцарский историк забастовок Адриан Циммерманн. Во Франции дела обстоят еще сложнее – британский король Карл III даже был приглашен туда в кратчайшие сроки, опасаясь беспорядков. 

Однако историк Циммерманн видит больше различий, чем сходства между Германией и Францией. «Французские профсоюзы крайне слабы и раздроблены. Если судить по степени организованности, то Франция вместе с Испанией находится в абсолютном низу лиги в Европе. Германия находится в нижней середине. С другой стороны, в отличие от Германии, во Франции есть индивидуальное право на забастовку, закрепленное в конституции – каждый может самостоятельно принять решение о забастовке. Однако, прежде всего, там регулярно проводятся политические забастовки – как сейчас в связи с планируемым повышением пенсионного возраста.

Немецкая система рассчитана не на конфликт, а на компромисс, подчеркивает Шультен, эксперт по коллективным переговорам. «Сейчас много шума вокруг этой мега‑, монструозной суперзабастовки или чего-то еще, о чем я читаю. Но, возможно, работодатели просто сделают улучшенное предложение сейчас, и тогда мы достигнем соглашения. А если нет, то будет арбитраж, и я думаю, что маловероятно, что будет голосование и забастовки. Я думаю, что в ретроспективе мы будем вспоминать день забастовки в два раза хуже».