Производство вооружений в Германии тормозят политики
Производство вооружений в Германии тормозят политики
Производитель танков Krauss-Maffei Wegmann (KMW) не видит промышленных препятствий для значительного наращивания производства. Начальник KMW Ральф Кетцель сообщил в интервью берлинской газете Deutsche Presse-Agentur, что его компания постоянно спрашивает всех субпоставщиков о возможных темпах производства. Производство вооружений притормаживается: «Пока никто не дал нам сигнала типа «это не сработает», – сказал он. «Для этого нам нужен четкий политический консенсус».
Спустя почти год после начала агрессивной войны России против Украины, потенциал и возможности западных оружейных компаний, по всей видимости, также станут темой Мюнхенской конференции по безопасности (MSC) до воскресенья. Между тем, немецкая оружейная промышленность все чаще критикует тот факт, что, несмотря на все политические заявления, до сих пор не получено почти никаких заказов.
Другая бизнес-модель после окончания холодной войны
KMW является производителем таких систем вооружения, как основной боевой танк «Леопард‑2» и самоходная гаубица 2000 г. Компания, в которой работает более 4 000 человек, называет себя лидером рынка высокозащищенных колесных и гусеничных машин в Европе.
Во время холодной войны KMW производила около 300 танков «Леопард» в год, или примерно один танк в рабочий день. После этого бизнес-модель изменилась. Совсем недавно была разработана программа строительства новых танков в объеме 50 танков «Леопард» в год. Существует также программа модернизации, в рамках которой 60 или 70 машин в год доводятся до более современных стандартов. Еще около 50 машин поступают на капитальный ремонт и техническое обслуживание.
«Если вы хотите вернуться к производству 300 штук в год, нам нужно рассмотреть некоторые вопросы. Например, современные танки более сложные, потому что состоят из большего количества деталей. Кроме того, мы бы передали некоторые задачи, которые сейчас выполняются на главном заводе, дочерним предприятиям или компаниям-партнерам», – сказал Кетцель. «Там у нас тоже достаточно свободы действий, чтобы относительно быстро вернуться к такому производству, если этого действительно захочется».
Когда он сам пришел в компанию, здесь была одна сборочная линия, «ни одного ремонта, ни одного переоборудования», вспоминает он. Кетцель: «Было только серийное производство «Леопарда». С тех пор, однако, мы не сократили инфраструктуру, мы стали больше. Мы построили три дополнительных цеха. Это дает нам возможность дышать». KMW хорошо загружен заказами на ремонт и переоборудование.
Инфраструктура достаточна
Согласно данным, собранным в Европе до войны в Украине, и с учетом замены машин, сданных сейчас, будет произведено от 500 до 600 Leopard 2, сказал босс KMW. Если это не потребуется в чрезвычайно короткий период времени, сказал он, то это возможно с нынешней инфраструктурой в Европе и с нынешними производственными линиями.
«У нас есть время до начала сборки и интеграции в течение одного года. Это означает, что основные субподрядчики, которые производят двигатели, оптронику, электронику или специальную оптику, требуются немедленно», – сказал Кетцель. «У некоторых с этим вообще нет проблем, потому что у них и так большая производственная линия для многих систем. Но иногда небольшие проблемы вызывают головную боль. Это может быть, например, чип».
На развертывание совместного производства – будь то еще одна производственная линия за рубежом или в Германии – по его оценкам, требуется от одного до двух лет. Однако субподрядчикам также требуется время на подготовку. Кетцель: «Если у нас есть заказ сейчас, мы можем гарантировать, что первые системы будут поставлены через два года. Затем этот срок увеличивается до трех лет. Насколько крутой станет эта кривая, зависит от параметров. Мы можем построить две линии, но мы не можем построить пять».
Заказов на основные системы вооружения пока нет
Однако спустя почти год федеральное правительство и Департамент закупок вооруженных сил до сих пор не разместили заказ на основные системы вооружения. На вопрос, дано ли уже разрешение на наращивание производства, Кетцель ответил: «Нет. Мы ведем переговоры с (отделом закупок) BAAINBw по многим контрактам. С нашей точки зрения, они находятся на очень хорошем пути. Но мы не говорим о трехзначных цифрах».
Четкий политический консенсус как основа для принятия решений также может быть «определенной целевой конфигурацией» того, что должно быть достигнуто за четыре года, сказал он. «Ярким примером является боевая машина пехоты Puma: было четкое заявление о том, что дивизия понадобится в 2027 году. Мы инвестировали в это. Хороший пример – британцы. Они говорят, что им нужно 500 колесных танков Boxer в течение десяти лет. Это работает».
Кетцель подчеркивает, что KMW – в отличие от автопроизводителей или производителей компьютеров – не действует на рынке свободно. «Все подчиняется закону о контроле над военным оружием. Проще говоря: Производство боевого оружия изначчально запрещено, а потом есть исключения. Если мы хотим начать производство боевого оружия, нам нужно получить на это разрешение», – говорит он. «Такова правовая ситуация в Германии, и она не изменится. Это разумно. Мы – регулируемая отрасль».
«Специальные решения, которые не так хорошо спланированы»
Производитель танков, штаб-квартира которого находится в Мюнхене и несколько филиалов в Германии и за рубежом, наблюдает за ходом боевых действий в Украине и делает выводы для собственных концепций в строительстве систем вооружения. Даже историческая Крымская война «предвещала Первую мировую войну». «Сегодня мы видим многое – и, возможно, даже понимаем это, – что изменит наше представление об управлении боем», – говорит Кетцель.
Например, возникают вопросы, сможем ли мы в будущем по-прежнему жить с «командными пунктами, похожими на палаточные городки», или сложные процессы принятия решений придется организовывать в штабах. «Из Украины чувствуется: она работает совершенно по-другому, больше как сеть с хорошей коммуникацией. Мы сталкиваемся с ситуативными решениями, которые совсем не так хорошо спланированы, как мы это знаем по картам, ситуационным картинкам и системам отчетности. Наш мир и его нервные системы часто работают наоборот. Они реагируют на импульсы, на блоки информации, а не на ситуационные лекции».
Также волнует вопрос о том, насколько большим может, насколько легким должен и насколько сетевым будет основной боевой танк в будущем. «Мы видели это в военно-морском секторе. В какой-то момент они сказали: крейсеры или линкоры слишком велики», – говорит Кетцель. «Но корабли все еще есть, даже большие корабли, хотя уже не линкоры. Сегодня есть авианосцы».
Читайте также:
- Rheinmetall расширяет производство боеприпасов в Германии
- Экспорт оружия: Нижняя Саксония рекордсмен Германии
- Европа вооружается: Германия уже продала оружия на 4 млрд евро
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
На танки есть деньги, на бешенцев, на всякую политическую зелёную бредятину тоже. На пенсии денег нет, на дороги, на Леверкузенский мост (15 лет уже в ремонте)…
Доофланд!