Что случилось с депутатами, предложившими Путину уйти в отставку?
В начале осени группа российских муниципальных депутатов подписала петицию. Они предложили Путину уйти в отставку. С одним из этих политиков, Андреем Моисейкиным, на этой неделе поговорили ведущие Stratera Show на радио «Голос Берлина» Маша Майерс и Дмитрий Губин.
Читайте также: Новый закон РФ: россиян не будут судить за преступления, совершенные в Украине
Дмитрий Губин: В сентябре 2022 года муниципальные депутаты 17 или даже 18 округов Москвы и Санкт-Петербурга подписали публичное заявление с требованием к Владимиру Путину уйти в отставку. Одним из подписантов был депутат от «Дворцового округа» Санкт-Петербурга Андрей Моисейкин. И хотя Владимир Путин, к великому удивлению всех подписавших, в отставку, не ушел, положительным следствием этого заявления было то, что вот Андрей сейчас в Германии здесь в нашей студии.
Андрей Моисейкин: Ну, положительно, не положительно — это, конечно, сложно сказать. Я немножечко поподробнее расскажу. Там была такая подлинная история. У нас есть муниципальный совет округа «Смольнинское» тоже в центре Петербурга, и там у оппозиции большинство. И они выпустили решение совета, проголосовали за него. Голосов хватило для принятия решения. Я не помню конкретную формулировку — о том, чтобы обратиться в Госдуму, чтобы Госдума признала Путина то ли предателем, то ли нет. Не помню конкретно, какая формулировка была, но это не так важно. И их начали всех вызывать в полицию для составления протоколов.
Мы с коллегами думали, как бы их поддержать. Увидели, что, во-первых, это их решение, оно вызвало определенный резонанс. Мы поняли, что это как раз тот момент, когда мы можем высказать свое мнение, когда оно будет услышано. Потому что сразу после начала войны мы делали такую же петицию депутатскую, там подписалось 150 депутатов, и она прошла абсолютно незамеченной.
Ну, тогда было много петиций от профессиональных сообществ. И не знаю, может, тогда не было какого-то запроса. Может быть, тут мы решили сделать такую петицию, сделали очень такой безобидной формулировку: потребовали от Путина уйти в отставку, не упоминали армию, чтобы нам не прилепили никакие статьи. Вот и выпустили сначала депутатские чаты. У нас есть совместные чаты с Петербургом, с Москвой. Начали депутаты подписываться.
И когда набралось человек 20, мы ее уже опубликовали. И после этого начали еще присоединяться депутаты из регионов. Там не только Петербург, Москва, там еще и регионы. В итоге набралось 75 подписавших. И петиция каким-то невероятным образом распространилась по всем СМИ. Как-то мы попали в запрос. Все-таки запрос, потому что люди хотели какой-то поддержки, знать, что они не одни, что даже есть официальные лица, которые против власти.
Маша Майерс: А как именно вы формулировали? Напомните, что именно было написано в этом вашем письме?
Андрей Моисейкин: Там очень коротко, буквально одно или два предложения про то, что политика Путина ведет Россию в тупик, и мы требуем, чтобы он ушел в отставку.
Маша Майерс: Вы понимали, что вы делаете?
Андрей Моисейкин: Мы понимали. Я лично ожидал, что нас всех оштрафуют. Я не думаю, что на нас какие-то сроки будут заводить.
Маша Майерс: Как-то вы дешево оцениваете прямой политический протест и прямой, политический, извините за выражение, наезд на Владимира Путина. По-моему, легкомысленно, нет?
Андрей Моисейкин: Подпись под петицией на удивление была бесплатная, даже штрафов не было. А может быть, потому, что столько депутатов подписалось, и она так разошлась, они решили дальше не раскручивать тему, не давать еще дополнительных поводов. Потому что если бы нас начали штрафовать, это были бы новые статьи в СМИ про это все. Поэтому все это прошло очень незамеченным. Оштрафовали муниципальный совет «Смольнинское», всех, кто проголосовал. А нас даже в полицию никого не вызвал.
Дмитрий Губин: Удивительно. Поэтому не могу не высказать ту версию, которая уже прозвучала, пока вас еще не было в студии. Когда это случилось, и я обсуждал со знакомыми, мне сказали: Дим, ну не будь наивным, они себе формируют кейсы, они себе формируют набор документов, чтобы получить убежище политическое. И в русском текущем сознании, в том числе эмигрантском, принято объяснять сложные поступки, очень простыми вещами, как правило, материальными. Поэтому я вас очень прошу прокомментировать эту версию. Как вы вообще оказались в Берлине? Ведь легко связать — вот он же подписал петицию, поэтому здесь оказался.
Андрей Моисейкин: К нам к подписантам обратилась одна общественная организация, не буду называть ее, и предложила помочь в оформлении визы немецкой. В целом планов у нас не было туда идти с этими документами в посольство Германии. Не очень понятно, как это делать, во-первых. Во-вторых, у половины этих муниципальных депутатов, у них уже кейс огромный, потому что это все-таки оппозиционные нардепы, которые протестуют не первый год, которые выходят на митинги, у которых уже есть задержания, протоколы.
Маша Майерс: У вас есть какой-то подобный бэкграунд?
Андрей Моисейкин: У меня нет, у меня нет задержаний. Я был на всех митингах, ни одного не пропустил, но я всегда действовал очень аккуратно. Если ты соблюдаешь определенные правила, то у тебя вероятность задержания минимальна. Если ты не ходишь с плакатом, если ты не в толпе, если ты смотришь, где полиция.
Дмитрий Губин: Потому что в автозаке умудрился проехаться по городу Петербургу даже Лев Лурье, которого схватили за руки, он просто сидел за столиком в кафе. Художник Миллер, который знаменит тем, что ходит в красном.
Андрей Моисейкин: Я говорю, что вероятность сильно понижается. Я не говорю, что это полностью исключено, потому что я всегда, когда ходил, у меня с собой рюкзачок был, в котором была еда в банке и т.д., если мне придется ночевать где-то несколько дней. Так что я был готов всегда. Потом после митингов я ехал в отделение полиции, пытался помочь задержанным, как-то пытался прорваться. Меня никуда не пускали. Я организовал какие-то чаты с задержанными через родственников, искал, потом организовал. Оказывал им там информационную поддержку, рассказал, что делать, что не нужно против себя свидетельствовать, давать отпечатки пальцев. Ну и моральную поддержку. Все-таки, когда люди чувствуют, что какое-то официальное лицо пришло их спасать, то им там полегче.
Также где-то получалось помочь передачку передать. Когда не пускают, ты начинаешь тоже вмешиваться, своим статусом размахивать, некоторые из полиции ведутся. Мы сотрудничали с «ОВД-Инфо», они нам давали контакт задержанного. Мы связывались с этим задержанным, организовывали телеграмм-чат, просили задержанного, чтобы он всех туда добавлял, кто еще есть в отделении вместе с ним. Если приезжали адвокаты, их не пускали, потом ходили в суд, свидетельствовали о том, что их не пускали.
Дмитрий Губин: Но вам все-таки придется объяснить в качестве кого вы сейчас в Берлине. Потому что сразу скажу, что если вы мне ответите, что вы, туристы, всю жизнь мечтали посмотреть на знаменитый шпиль Николайен Кирхе, то я вам не поверю.
Андрей Моисейкин: Как-то я в Берлине бывал. Уже давненько, правда, но бывал. Вот я бы не хотел бы вдаваться в подробности моего статуса в связи с тем, что не хочу давать какие-то дополнительные поводы моим недругам, чтобы попытаться меня лишить мандата в том числе. Вот правительство Германии дало мне визу, по которой я въехал в Германию. Нужно было выехать из страны. И сейчас наблюдаю за тем, что происходит.
Маша Майерс: Можете ли вы себе позволить вернуться в Россию с учетом тех угроз, которые вас ожидают сейчас?
Андрей Моисейкин: Это все вопрос рисков. Вернуться я, конечно, хочу. Я люблю свою страну. Там у меня родители, друзья, поэтому мне особо делать в Берлине нечего. Я думаю, что я вернуться смогу. Но вопрос про риски опять же. Риск существенно вырос. Скорее всего, наверное, я приеду, все будет в порядке. Но есть существенный риск, что будет не все в порядке. Раньше до этих военных действий риски были меньше, существенно. Даже если все пойдет по какому-то негативному плану, если тебя задержат на митинге, на тебя заведут дело, дадут там пару лет, ну, в самом плохом случае, то там эти пару лет тебе жизни не сломают. Но сейчас то это уже как бы разговор про семь, про восемь лет. И это уже, конечно, сломает жизнь. Поэтому вопрос про риски.
Маша Майерс: Смотрите, вот люди, во-первых, обвиняют вас в трусости и в том, что вы сбежали. Ну, собственно, так же, как и меня. Соответственно, мы с вами, во-первых, я как представитель медийного сообщества, вы — представитель политического сообщества, мы с вами «трусы и крысы, которые бегут с тонущего корабля, предатели Отечества, разумеется, потому что надо поддерживать своих, несмотря ни на что, в трудную минуту». А второе, значит, что действительно в поисках лучшей жизни уехали. А вторая история это: сидите там и свергайте своего Путина, чего вы тут делаете? Что мы можем этим людям ответить и по первому пункту, и по второму?
Андрей Моисейкин: Что касается, что мы уехали в сторону лучшей жизни, ну, это очень сомнительно. Ты приезжаешь в незнакомую страну, не зная языка, культуры.
Маша Майерс: Но этим вы никого не разжалобите.
Андрей Моисейкин: Я как бы просто логику пытаюсь объяснить. То есть это звучит очень так… Может быть, как-то романтично уехать в Германию, значит, все возможности перед тобой открыты. Но это же не так. На самом деле ты тут потратишь много времени, чтобы в это общество войти, чтобы язык выучить, чтобы работу найти. Ну, в общем, как бы сложно, даже если это сначала кажется, что как-то очень легко.
Что касается оставаться и свергать Путина, но опять же, это вопрос про риски. То есть я муниципальный депутат. Значит, я занимаюсь политикой, занимаюсь ей много и долго, много очень потратил времени сил на это. В этом плане моя совесть чиста. Шесть лет я очень плотно этим занимался, работал на выборах, сам выдвигался, избирался. Вот дальше вопрос: готов ли ты на это свою жизнь положить и целесообразно ли это?
Вот мне кажется, что есть две стратегии. Первая стратегия — остаться в стране и сесть в тюрьму. И если ты медийный политик, то ожидается, что твоя посадка вызовет какие-то возмущения в обществе. И это возмущение, возможно, во что-то выльется. Либо, может быть, твоя посадка, отсидка будет не очень долгая, и потом ты обратно вернешься сразу же в политику. И второй путь — это уехать и ждать. Потому что я, честно говоря, не понимаю, как я могу сейчас что-то сделать в своей стране.
Напомним, в видеоформате стрим Stratera Show транслируется ежедневно по будням с 14:00 до 16:00 на сайте нашего издания aussiedlerbote.de.
Читайте также по теме:
- Как россиян принимают в Грузии: рассказывает региональный директор Free Russia Foundation Егор Куроптев
- Stratera Show от 12 декабря: Майерс. Губин. Куроптев. Виттель
- Stratera Show от 14 декабря
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
Почему они не уехали на Украину? Их там ждут.
- Член Демократической партии США Джефф Янг предложил судить президента страны Джо Байдена за убийство мирного населения в Донбассе.
Янг ответил на поздравление госсекретаря США Энтони Блинкена с 74‑й годовщиной принятия Всеобщей декларации прав человека, назвав его «главным военным преступником», который «помогает правительству США и НАТО убивать тысячи этнических русских гражданских лиц на Украине». «Вас должны судить за военные преступления и посадить в тюрьму на 30 лет без права досрочного освобождения», — заявил он.
По мнению демократа, то же самое следует сделать в отношении советника по национальной безопасности Джейка Салливана, заместителя госсекретаря Виктории Нуланд и Джо Байдена.
- Независимая канадская журналистка Ева Бартлет понадеялась на достижение Россией цели спецоперации, которая заключается в денацификации и демилитаризации Украины.
По словам журналистки, Вооруженные силы Украины (ВСУ) регулярно проводили обстрелы по мирным районам Донбасса начиная с 2014 года. Она подтвердила, что эта информация противоречит утверждениям западных стран об отсутствии причин для начала проведения спецоперации.
Бартлет указала, что происходящее в Донбассе можно было предотвратить, «если бы за столом были честные игроки».
«Все эти люди погибли, при том, что Украина и ее покровители на Западе знали, что они никогда не собирались вести каких-либо мирных переговоров», — подчеркнула она.
Бартлет добавила, что Москва всегда предлагала Киеву сотрудничество на взаимовыгодных условиях. «Но у США свои интересы и благополучие людей в этом регионе абсолютно в них не входит».
- Представитель ЛНР в СЦКК Иванов рассказал о не срабатывающей боевой части ракет HIMARS.
Замруководителя представительства ЛНР в Совместном центре по контролю и координации вопросов, связанных с военными преступлениями Украины (СЦКК) Роман Иванов рассказал агентству, что зафиксировано более пяти случаев, когда у снаряда не срабатывают взрыватель и боевая часть. При этом все неразорвавшиеся осколочно-фугасные ракеты были найдены в местах обстрелов мирных городов.