Германия была готова к приему беженцев из Украины: как работает система?
После миграционного кризиса, который начался в 2015 году, когда в Германию из Сирии, стран Ближнего Востока и Северной Африки прибыло более миллиона беженцев, социальная и административная система страны была довольно перегружена. Когда же в этом году в страну прибыли сотни тысяч украинцев, бегущих от войны (по последним данным — более 950 тыс. человек), Германия была готова к приему беженцев. С чем сталкиваются украинцы в ФРГ рассказала германист и волонтер Екатерина Эрнст в беседе с ведущими Stratera Show на радио «Голос Берлина» Машей Майерс и Дмитрием Губиным.
Читайте также: Война в Украине 8 ноября
Стать волонтером
Дмитрий Губин: Как вы приняли решение стать волонтером, помогать беженцам из Украины?
Екатерина Эрнст: Это не было решением. Просто мы все проснулись тем утром, и стало понятно, что сейчас поедут люди в Берлин, и у меня есть друзья украинцы, у которых в тот же день, в то же утро семьи начали движение в сторону границы, и мы поняли, что сейчас эти люди приедут к нам. Начиналось в Берлине все с того, что ехали родственники, друзья и знакомые в Берлин. Люди им говорили: приезжайте быстрее, мы вас ждем. Им было где остановиться и адаптироваться.
Было ясно, что через несколько дней будет будет огромная толпа людей на вокзале, что сейчас начнут приезжать люди, потому что мы помним, что началось все с того, что обстреливали всю территорию Украины. Поэтому по всей стране, по сути дела, люди поднялись, началась вот эта паника на границе. Границы были очень сильно перегружены, были очереди толпы, зима, холод. Но люди двигались дальше через Польшу, через Чехию
И в этот момент как бы не было никакого осознанного такого решения: сейчас я буду помогать. Ты просто понимаешь, что есть есть знакомые, которым сейчас надо перебраться через границу, и ты начинаешь быстро смотреть, как они могут это сделать, потому что у них нет такой возможности. Они едут, они с детьми, они в стрессе, они не могут все отслеживать в интернете, ты это делаешь за них. Ты начинаешь координировать их выезд, а потом ты как-то погружаешься в это, потому что ты понимаешь, что есть масса людей, для которых ты можешь что-то сделать. А раз ты можешь в этой ситуации что-то сделать, ты просто это делаешь.
Германия была готова к приему беженцев из Украины
Екатерина Эрнст: Немецкое государство переживает не первый миграционный кризис такого рода. Как минимум, это второй большой кризис после сирийского. То есть вот этот бесконечный поток людей, он, в общем, не первый. И это, наверное, в данном случае сыграло свою, скорее положительную роль, потому что какие-то структуры остались еще с того кризиса.
И у государства, и у граждан, в том числе, есть опыт помощи людям, которые оказываются в этом беспомощном и очень уязвимом положении. Эта помощь не всегда стремительна, она не всегда развивается, она не разворачивается, не надувается, как воздушный шар, моментально. Ей нужно какое то время, чтобы начать работать. Но, в общем и целом она есть.
Маша Майерс: Вот приехал человек. В эти первые часы на вокзале, волонтеры предлагают воду, еду, подгузники и так далее. Дальше что?
Екатерина Эрнст: Дальше он попадает в систему распределения, по сути дела. Если мы говорим о нынешней ситуации, то теперь уже нет ни стречи с едой и памперсами. Он просто приезжает и сразу попадает в систему распределения. Есть вот этот первичный прием, он может происходить в Берлине, в Тегеле, он может происходить в других городах. Таких пунктов несколько по всей Германии. И дальше людей начинают распределять.
Человек попадает в какой-то следующий лагерь для мигрантов, его туда отвозят, потом ему могут дать следующий адрес назначения. Его не обязательно туда отвезут. Может быть, он будет добираться сам. И как-то так вот с рук на руки его передают, передают, передают, передают. Пока он не оказывается в том месте, где его готовы оставить на постоянной основе. И там он начинает оформлять свой статус. Это 20‑й параграф, который положен украинцам. Человек получает отметку в паспорт. Он может обратиться в социальные службы и получить пособие и так далее.
Маша Майерс: А как это организовано с точки зрения пребывания? Это общежитие, это какие-то государственные квартиры, которых, судя по всему, нет, или их очень мало?
Дмитрий Губин: Вы употребили слово лагерь. А ведь слово лагерь в первый раз услышали. Наверное, во время этой волны, когда выехала в Германию в 90 х примерно 180 000 евреев. Спец контингент так называемый. И все они до единого практически рассказывают, когда с ними разговариваешь. Первое слово, которое мы услышали по немецки, было слово лагерь. Лагеря. И у нас были такие, соответственно, ассоциации.
Екатерина Эрнст: Я должна сказать, что никогда не была ни в одном из лагерей для беженцев. Это могут быть самые разные места. То есть люди могут оказаться в спортивном зале, как это было с сирийцами. Это мог быть старый аэропорт, где просто стояли заслонки, такие ширмы между кроватями, как в старых фильмах о больницах. Вот что-то такое было. Но, в общем и целом людей старались из них забирать и переводить в какие-то более комфортные условия, как можно быстрее выводить их на путь самостоятельности, уже какого-то самоопределения. Потому что система же тоже не заинтересована в том, чтобы человек оставался неделями и месяцами на этой койке, на раскладушке между ширмой. Это не оптимальное состояние ни для кого.
Система справляется
Маша Майерс: Скажите, пожалуйста, а можно ли сейчас, почти за девять месяцев войны, говорить о том, что немецкая система справилась?
Екатерина Эрнст: Ну, рано говорить еще, наверное, об этом. То есть система скрипит, трещит по швам, но пока справляется. Ей тяжело, как-то медленно, но она работает. Мне кажется, прошло еще слишком мало времени. Ситуация очень подвижная, она все время меняется. И конца, в общем, еще нет. Мы в середине этого фильма не в конце.
Какие есть иллюзии по поводу Германии?
Дмитрий Губин: Катя, вот вы столкнулись с судьбами огромного количества людей, которые при иных обстоятельствах в Германии бы не оказались. И, наверное, вы смогли сделать какие-то выводы. Скажите, а есть ли какие-то типичные иллюзии в отношении Германии?
Екатерина Эрнст: Главная иллюзия, наверное, в том, что всем нужно в Берлине. Что если уж я попаду в Берлин, то тут все как-то сложится. В Берлине будет тяжелее, будет сложнее. Берлин заберет массу сил, но это, несомненно, прекрасный город. Но есть и другие прекрасные города в Германии.
Какие еще есть иллюзии? Не знаю. Мне кажется, что часть иллюзий просто поддерживает нас на плаву. И пусть какие-то представления могут быть совершенно неверными. Но если они дают нам силы, даже если они далеки от реальности, пусть они будут. Надо ли их разрушать? Не знаю.
Напомним, в видеоформате стрим Stratera Show транслируется ежедневно по будням с 14:00 до 16:00 на сайте нашего издания aussiedlerbote.de.
Читайте также по теме:
- Российские войска оставят Херсон в ближайшее время
- Stratera Show от 7 ноября: Майерс. Губин. Александр Кынев. Екатерина Эрнст
- Почему некоторые немцы верят российской пропаганде?
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
