Пир во время чумы — говорили они…
Обвинения в неуместности данного мероприятия на сей раз летели не только со стороны провластных медиа, которым любое независимое мероприятие — как кость в горле, но и от оппозиционно настроенной публики, для которой обсуждение культуры и интеллектуальные дискуссии вторичны, когда у соседей ежедневно сотнями гибнут люди и города стираются в небытие.
Форум свободной культуры «СловоНово» в Будве
С подобными обвинениями сталкивались не только организаторы: галерист Марат Гельман, меценат и инвестор Олег Репс и бизнесмен Валентин Завадников, но так же участники: Кирилл Мартынов, Анна Монгайт, Виталий Манский, Андрей Бильжо, Лев Рубинштейн и многие другие, «некошерные/неугодные» на своей Родине люди, приехавшие принять участие в форуме.
Что далеко ходить — автору самому приходилось не единожды объяснять окружающим, что форум свободной культуры — это не только и не столько выставка современного искусства, некоммерческое кино и разговоры о литературе. Всё это было так же широко представлено в программе, но главной целью форума было собрать вместе на одной площадке авторитетных и уважаемых людей, мэтров и гуру в своем деле и лично с гостями и участниками обсудить весь тот кромешный ад, в который нас погрузили с конца февраля.
Можно сколько угодно долго спорить, что важнее — новый «Хаймарс» на фронте или острая статья в газете, но, как говорится, «на войне все средства хороши», а собравшиеся в Будве на площадке комплекса «Дюклей» — мастера интеллектуального оружия, которое не может убить само по себе, но способно как начать, так и закончить любой конфликт, если будет применено с умом.
Нет сомнений, что победа в войне — куётся на поле боя, но если у одних это поле боя — в Мариуполе, Лимане и Херсоне, то собравшиеся были ветеранами интеллектуальных баталий, сражающиеся пусть и на невидимом фронте, но не менее рьяно и отважно.
Если бы все эти «восИмь лет», которые кремлевская пропаганда считает созреванием конфликта, интеллектуальный дискурс имел хотя бы сотую часть военных бюджетов — мы жили бы в другой реальности, без истеричных воплей с телеэкранов и эфемерных фашистов везде, кроме как в нас самих.
Выжигаемое более полутора десятилетий медиапространство России — девственно чисто от любой интеллектуальной дискуссии, любое инакомыслие сначала загнано на окраины, потом упаковано в подполья и казематы и, в лучшем случае, выдавлено из страны.
Сетуя на неимоверные проблемы в работе, начиная от финансов, заканчивая безопасностью персонала, представители российских СМИ на форуме жалуются на то, что у них пропала возможность освещения даже официальной позиции властей, чиновники и политики просто боятся разговаривать и давать комментарии ставшим токсичными «Медузе», «Дождю» или «Новой».
В результате смысл работы журналистов исчезает сам собой — превращаясь в ретрансляцию оппозиционной повестки вместо необходимого освещения всех точек зрения. Тем не менее аудитория следует за медиа, отмечает Монгайт, согласно данным «Дождя», запрос на независимое освещение новостной повестки как никогда высок и растет «стахановскими» темпами, даже несмотря на то что в Интернете появляется множество новых молодых проектов, основанных никому не известными низовыми активистами и журналистами, ранее не знакомыми публике.
СМИ вынуждены переходить от снобистского «давайте мы вам объясним…» к изучению запроса аудитории и подстраивать свои каналы под них. Конечный потребитель контента становится не только его соавтором, но также заказчиком, постепенно формируя повестку снизу вверх. В этой ситуации ультрацентрализованная государственная пропаганда обречена на провал, аудитория требует внимания и уважения к себе, а дискредитировавшие себя новостные толкователи — от Скабеевой до Соловьева — стремительно теряют свою аудиторию, становясь антиподами честности и правды. Современное общество всё больше переходит от телевизора к монитору в поисках не нравоучений, а возможностей познания, обсуждения и самовыражения.
Интернет порождает не только мириады небольших, но профессиональных медиа, а также расширяет возможности каждого участвовать непосредственно в событиях вокруг. Чего только стоят краудфандинговые возможности, которые покрывают не только содержание студий и медиакоманд, но помогают собирать средства на военную экипировку и оборудование, налаживать поддержку беженцев и снабжение армии.
Основанные на децентрализованном сборе информации, цифровые платформы заменяют украинской армии современные разведывательные комплексы, превращая артиллерию прошлого века в смертельную угрозу «современной» армии России. Международное OSINT-сообщество, собирая данные из открытых источников в Интернете, ведет более точный и скрупулёзный подсчет потерь в военных действиях, нежели представляет любая из сторон. Зайдя в Сеть, можно в несколько кликов увидеть поименные потери в живой силе или рассмотреть фотографии взорванной техники на карте боевых действий с привязкой к местности и времени событий. Если «Буря в пустыне» была первой войной в прямом эфире, то нынешняя путинская война стала первым конфликтом, который можно наблюдать практически в прямом эфире своего телефона или планшета.
Завтрашний день медиа, как и общества в целом, выглядит всё более загадочно и туманно, поскольку мало кто сейчас способен предсказать пути возможных трансформаций, которые могут дать слияние цифры и реальности. От мобильного в каждом кармане до смартфона мощностью с настольный ПК прошло «всего» 10–15 лет, а блокчейн, крипта и NFT до сих пор звучат магически для 90% населения, которое неосознанно пользуется ими каждый день.
Проект мета-вселенной Цукерберга еще вчера вызывал не меньший смех, чем «киностудия в кармане» в начале нулевых. Поэтому есть все основания полагать, что, взявшись с желанием и умом, любой амбициозный проект может иметь вполне реальное воплощение, пусть даже совсем непонятен и смешон для нас сейчас. Критики могут еще долго тыкать пальцем в Маска, по крайней мере, до тех пор, пока срок до конца углеводородов на планете исчисляется десятками лет или пока китайцы не изобрели «бездонный аккумулятор».
Такой же фантастической и непонятной для большинства прозвучала идея о «мета-России», которая, по задумке авторов, может существовать параллельно физической в цифровом пространстве.
Не ошибусь, сказав, что 99% россиян, да и остальных людей, дают себе отчет в различии между понятиями «страны» и «государства», которые являются базовыми для дискуссий и дебатов внутри общества. Географическая «страна» — это те самые «берёзки», которые милы нашему сердцу, в то время как «государство» — не что иное, как политический субъект, который существует для обслуживания «страны». Манипулируя этими понятиями, кремлевская пропаганда свела смысл слова «патриотизм» к любви и защите «государства», государственного строя и правителя, каким бы чертом он ни был.
Но если брать шире, в метафизическом понимании, патриотизм — это не только любовь к собственной Родине и её территории, но причастность к более широкой цивилизационной модели «русскости», включающей в себя не только географический объект, но и исторический, культурный и социальные слои. «Русскость» сформирована сотнями лет истории, пластами культуры и традиций, системами ценности и бессознательных архетипов. С этой точки зрения русофил из Европы значительно более глубокий патриот «русскости», чем выбривающий ребенку Z‑свастику заводчанин с Урала или пускающий на публике слезу диктатор. Настоящему патриоту русской, хотя точнее будет говорить, русскоязычной цивилизации, будут отвратительны лозунги «можем повторить» или имперские замашки — учить жизни соседей. Любые прошлые агрессии или имперские замашки — следствие политики существовавшего тогда «государства», а не внутренняя потребность «русского патриота» в распространении своих традиций и ценностей, что становится очевидным, если анализировать государство отдельно от людей.
Так и в нынешнем конфликте, если взять любого отдельного гражданина и вычистить из него пропаганду, — редкий человек захочет воевать и захватывать чужие территории, но подавляющее большинство будет недовольно «государством» и его политикой. Создание цифрового аватара государственного устройства, на базе идей и ценностей, присущих свободному от пропаганды человеку, может стать неудачным экспериментом, а может осуществить прорыв в социально-политическом развитии общества и цивилизаций целиком.
Читайте также:
- Зеленский признал никчемными указы о независимости оккупированных областей
- Когда рухнет путинская Россия: прогноз Гарри Каспарова
- Смена власти в России: что должно произойти, чтобы ушел Путин?
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
