Родовая травма РПЦ
Министерство иностранных дел Литвы в конце апреля предложило внести в санкционные списки патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Это предложение рассматривалось при обсуждении шестого пакета санкций против Российской Федерации, но в списки лидер Русской православной церкви в итоге не попал, в частности, против санкций в отношении патриарха высказался премьер-министр Венгрии Виктор Орбан. До сих пор в списки граждан России, подвергшихся санкциям ЕС, Америки и других стран, входили в основном государственные чиновники, крупные бизнесмены, связанные с государством, и пропагандисты, но не представители религиозных организаций.
Современным европейцам трудно понять, почему глава крупной христианской конфессии поддерживает милитаризм, оправдывает войну и выражает солидарность с действиями авторитарного режима. Во всех своих высказываниях с конца февраля, когда началось российское вторжение в Украину, и до сих пор патриарх Кирилл однозначно вставал на сторону агрессора, демонстрируя, что Русская церковь — органичная часть государственной машины Путина и морально санкционирует все его решения. Например, в одной из своих воскресных проповедей он сказал: «Да поможет всем нам Господь в это непростое для нашего Отечества время сплотиться, в том числе вокруг власти, а власти преисполниться ответственности за свой народ, смирения и готовности служить ему даже до положения жизни своей». Таких примеров можно привести десяток. Другие епископы ему не противоречат и тоже делают агрессивные политические заявления, настраивая свою паству сплотиться вокруг действий государственной власти. Это может удивлять и даже шокировать, но если проследить исторические корни, совсем не удивительно.
Чуть раньше священник Днепропетровской епархии Украинской православной церкви Московского патриархата Андрей Пинчук написал открытое обращение Собору предстоятелей древних восточных церквей с требованием начать над патриархом Кириллом судебный процесс. Это обращение подписали больше 400 украинских священнослужителей. Они требуют всеправославного суда над русским патриархом, возглавляющим церковную структуру, к которой они по-прежнему принадлежат, по двум основаниям: проповедь доктрины «русского мира», которую авторы письма предлагают квалифицировать как ересь, и фактическое благословение войны в Украине. «Несмотря на то что патриарх Кирилл в течение многих лет в своих публичных заявлениях утверждал, что считает православных христиан Украины своей паствой, за которую он несет ответственность, сегодня он прямо благословляет физическое уничтожение этой паствы российскими войсками», – написано в этом письме.
В начале своего патриаршества Кирилл регулярно приезжал в Украину, праздновал День святого князя Владимира в Киеве, где его торжественно встречали, проводил там заседания Синода. В главной резиденции патриарха в Даниловом монастыре в Москве установили флаги всех стран его так называемой канонической территории, в том числе украинский. Он мыслил себя как патриарх «русского мира», в который входила почти вся территория бывшей Советской империи, прежде всего земли «братских народов» Украины и Беларуси.
После распада СССР и начала так называемого религиозного возрождения (в коммунистическом СССР религия была запрещена, хотя именно РПЦ, в отличие от других, более малочисленных конфессий, имела тесные отношения с партийным аппаратом КПСС и КГБ) православные приходы и епархии в большинстве бывших советских республик юридически продолжали быть частью Русской церкви. Это происходило во многом потому, что они оставались этническими общинами, объединяющими русскоязычных граждан. Украина и Беларусь в первые постсоветские десятилетия действительно были культурно и политически связаны с Россией намного теснее остальных. Хотя именно в Украине быстрее всего оформились несколько независимых друг от друга православных юрисдикций, полуофициальных, не признаваемых Москвой, болезненно относящейся к любому «расколу» и посягательству на свою власть. Эта ситуация постоянно была предметом дипломатического торга и конфликтов в мировом православии, но при этом конкуренция юрисдикций оздоравливала обстановку внутри православия украинского. Украинские епархии и приходы составляли значительную часть РПЦ МП, позволяли ей считаться самой многочисленной православной церковью в мире, вносили существенный вклад в ее финансовую устойчивость.
Украинские епископы количественно влияли на исход архиерейских и поместных соборов РПЦ, которые по Уставу — высший орган управления. В составе Собора они голосовали в 2009 году за избрание митрополита Смоленского Кирилла русским патриархом.
В 2014 году после Майдана, Крыма и начала войны на юго-востоке Украины патриарх Кирилл перестал ездить в Киев. Главу церковного МИДа, Отдела внешних церковных связей, митрополита Илариона (Алфеева) СБУ развернула на границе.
Любая национальная православная церковь определяет себя через отношения со своим государством. И трагичное состояние украинского православия начиная с 2014 года заключалось в том, что единственная каноничная церковь на ее территории, признанная всеми православными церквами мира, была в отношениях не столько со своим, сколько с чужим враждебным государством — с Россией и подчинялась патриарху Кириллу.
Священники и архиереи Украинской православной церкви теряли доверие значительной части паствы, становились чужими из-за этой приставки «МП» — Московского патриархата — в своем названии. При этом для патриарха Кирилла «украинский вопрос» оставался настолько болезненным, что он его никак не решал. Тогда за решение взялся Константинопольский патриарх Варфоломей и его церковные дипломаты. В 2018 году на основе раньше считавшихся неканоническими альтернативных украинских православных юрисдикций была создана независимая от Москвы Православная церковь Украины. Тогдашний президент Петр Порошенко был очень увлечен созданием ПЦУ, это была часть его предвыборной кампании, но несмотря на триумф на церковном поле, ему не удалось переизбраться на второй срок. Объявляя народу о том, что новая украинская церковь создана, Порошенко сказал: «Это день окончательного получения нашей украинской независимости от России. И Украина уже не будет пить, говоря словами Тараса Шевченко, «из московской чаши московский яд»».
Однако на протяжении последующих трех лет в Украине оставались две параллельных крупных православных юрисдикции, и глава Украинской церкви Московского патриархата митрополит Киевский Онуфрий, оставаясь в формальном подчинении патриарху Кириллу, был уважаемым и авторитетным религиозным лидером в своей стране. По количеству прихожан и епархий УПЦ МП даже сейчас продолжает оставаться самой крупной религиозной организацией Украины. Постепенно она все больше дистанцировалась от Москвы.
Все это время патриарх Кирилл, как мантру, повторял, что украинцы, русские и белорусы — это один народ, который «вышел из Киевской купели» (имеется в виду крещение Руси в 988 году), и который разделили злые политики, а сам этот народ стремится к единству, в том числе церковному. Именно патриарх был одним из главных идеологов учения о «русском мире», где украинцы представлены как субэтнос русской нации, а Украине как государству отказано на этом основании в субъектности: если нации нет, то с ней можно делать что угодно. Это полностью совпадает с историософией Путина, которая была предъявлена российским телезрителям накануне войны: на интерактивной карте территория Украины была представлена как набор «подарков» российских правителей от Петра I до Ленина и Хрущева.
Теперь об истории. Иначе многие вопросы так и останутся непонятными. Русская православная церковь как организация была создана Иосифом Сталиным в 1943 году. К началу Второй мировой войны практически вся историческая православная церковь была уничтожена за двадцать лет воинствующего атеизма большевиков: духовенство ликвидировали как враждебный класс, десятки тысяч священников, епископов и монахов были расстреляны и погибли в лагерях. Остававшийся на свободе и де-факто узурпировавший высшую церковную власть митрополит Сергий (Страгородский) был предельно лоялен сталинскому СССР. Ради сохранения того, что осталось от церковной иерархии, он выпустил в 1927 году свою «Декларацию», в которой сообщал Сталину, что «ваши радости — наши радости», идея этого документа была в демонстрации подчинения советскому правительству остатков православной церкви. Многие бывшие в заключении митрополиты решительно не приняли позицию Сергия и благословили свою паству на рискованную церковную жизнь вне легальных границ, в подполье, в катакомбах. Впоследствии такая коллаборация с государством получила название «сергианство» по имени митрополита Сергия.
После начала войны с Германией Сталин счел, что православие может стать серьезным фактором, объединяющим народ перед лицом врага. К тому же немцы на оккупированных территориях открывали закрытые и разоренные большевиками храмы — и это существенно влияло на отношение к ним местного населения. Тогда Сталин сначала позвал к себе на беседу тех трех епископов, которые к тому времени оставались в живых и на свободе, а потом разрешил им созвать собор для избрания Сергия патриархом. Чтобы этот собор состоялся, из заключения отпустили еще нескольких архиереев. Новая организация получила название «Русская православная церковь», тогда как до революции православная структура на территории российской империи называлась «Российская греко-кафолическая православная церковь», управлявшаяся государственным «ведомством православного исповедания». А в краткий период независимости после революции в документах самого демократического в истории русского православия Поместного собора 1917–1918 годов ее называли «Православной российской церковью». Здесь важно отметить, что в русском языке есть два слова — «русский» и «российский», первое подчеркивает этническую составляющую, а второе — гражданскую. То есть новое название закрепляло этничность, «русскость», традиционность новой церковной структуры. Одновременно с созданием РПЦ Сталин утвердил специальный орган в системе госбезопасности для контроля за ней — Совет по делам Русской православной церкви. Именно офицеры, работавшие в этом совете, на протяжении всех лет советской власти отвечали за подбор кадров и управление церковью.
Принцип отделения церкви от государства в России никогда не был реализован в полной мере, хотя в постсоветские годы закреплен в Конституции и законе 1997 года «О свободе совести и религиозных объединениях». На деле РПЦ всегда пользовалась налоговыми и прочими преференциями, получала поддержку государства в обмен на лояльность и обеспечение своеобразного традиционного дизайна российской власти. Для православия вообще характерны тесные созависимые отношения с национальными государствами, имеющие ярко выраженную этническую основу. Церковь не умеет обходиться без государства и строить свою публичную риторику без патриотизма и политического одобрения любой существующей на данный момент власти — это своеобразный экзоскелет, который поддерживает иерархию и позволяет ей воспроизводиться.
Постсоветский период истории РПЦ насчитывает уже три десятилетия. После распада Советского Союза, когда ей вроде бы дали свободу и ослабили контроль со стороны спецслужб, упразднив Совет по делам религий, Московская патриархия сильно испугалась конкуренции: в страну, деморализованную нестабильностью и жаждущую чуда, хлынули зарубежные протестантские проповедники, самые разные тоталитарные секты, гуманитарные миссии католиков и зарубежных православных. Конкурировать с ними на равных для РПЦ было опасно и унизительно, поэтому она выбрала привычный путь, прислонившись к государству и продав ему свой единственный ходовой товар — сакральную легитимацию его власти, признание ее укорененности в российской истории.
За это церковь получила де-факто статус государственной (хотя де-юре в многонациональной России четыре традиционных религии, и это закреплено в законе о свободе вероисповедания — православие, ислам, буддизм и иудаизм), возвращение собственности (в России не было реституции, РПЦ оказалась единственным институтом, которому вернули отобранную большевиками недвижимость — храмы, монастыри и другие строения), налоговые льготы и так далее.
Поэтому было бы наивно предполагать, что патриарх Кирилл или кто-то из его епископов посмеет высказаться против войны, несмотря даже на то, что одна из стран канонической территории РПЦ напала на другую, на то, что с обеих сторон есть погибшие православные священники. Эта церковь как административная структура была придумана Сталиным и поэтому так органично вписалась в авторитарное государство Путина. Она не может существовать в свободном обществе и всячески поддерживает вертикаль власти, безотносительно моральных качеств этой власти, и будет и дальше одобрять любые ее действия, пока не почувствует, что власть ослабела и надо налаживать отношения с ее более сильным конкурентом.
[Материал предоставлен изданием NЕTSchrift. См. далее по ссылке.]
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
