«Казус» Валерии Башкировой
В Москве в середине июля свирепствовал вирус и было жарко. Даже знойно. Не явись этот изнурительный зной незваным гостем в город и не раскалив его почти добела, не приключилась бы, наверное, недавняя драма на улице Авиаторов. Зной и ковид бьют в голову посильнее наркотиков и алкоголя.
…В пятницу, 16 июля, московская студентка Валерия Башкирова с подругой и своим бойфрендом решили съездить на озеро искупаться. Загрузились в Мазду, Валерия села за руль и почти сразу врезалась на нерегулируемом пешеходном переходе в детей.
Пятилетний Рома был на самокате, его двоюродный брат – трёхлетний Сережа – на беговеле (это детский велосипед без педалей), девятимесячную Веронику везли в коляске.
Рома, доставленный после аварии вертолетом в больницу, умер через несколько часов. Трехлетка – в субботу вечером.
Что заставляет нас вздрогнуть, услышав свежую новость? Например, драма сломанной судьбы, непостижимость причин и следствий, внезапный сквозняк бытия, вызывающий ощущение того, что никаких гарантий в мире нет и твоя жизнь только выглядит застрахованной от власти слепого случая или злого рока. Быть может, этим мотивирован ошеломительный по амплитуде резонанс в русскоязычных социальных сетях этой истории, основным действующим лицом которой оказалась Башкирова.
Может быть, Москва слезам и не верит, но тут она дала им волю. Да и не только Москва, конечно. Однако все же именно изнывающая от жары и утомленная вирусом до фатальной апатии столица содрогнулась, в Интернете и прессе застучали молотки слов, за которыми часто стояли очень сильные чувства, выражаемые напрямую или окольно. Вдруг разразилась настоящая общественная дискуссия, аналогов которой по охвату участников и разнообразию суждений не найдешь в последнее время в России, инертно дегустирующей почти любую злобу дня.
Если искать здесь симптом, то в чем его природа? Попробуем предположить.
Самое банальное в сетевых репликах – извечная рознь водителей и пешеходов. Для нее и тут нашлась пожива и пища.
Обычаи по этой части, кстати, если не цивилизовались, то переменились: теперь в сетях чаще упрекают уже не водителей, связанных жесткими правилами, а именно пешеходов, безумных стариканов и отчаянных мамашек, норовящих переть напролом, не смотря по сторонам, прямо под колеса. Вот и тут досталось взрослым родственникам детишек, пустившим их вперед себя по переходу. Но все же это на сей раз был не главный туго завязанный узел споров перед фактом очевидного и непоправимого несчастья.
Конечно, дети – едва ли не главный фетиш современной цивилизации, причем отнюдь не только в России. А в России на фоне старой травмы, утраты идейной веры в светлое будущее это самое будущее сконцентрировалось для многих именно на детях. Когда они гибнут, это больно.
Невольно примеряешь ситуацию на себя, на своих детей и близких.
Вероятно, поэтому желающих надолго засадить Башкирову за решетку нашлось немало. Неслучайно домашний арест очень быстро сменился для нее новым судебным решением – тюремной камерой в СИЗО «Печатники», где соседками нашей узницы стали два-три десятка ожидающих приговора воровок и наркоманок.
Тонкость ситуации, однако, в том, что восемнадцатилетняя Башкирова – для многих сетевых ораторов и сама почти ребенок, лишь полгода назад получившая водительские права. Блогер Валерия нежна на вид, она поклонница российской альтернативной рок-группы «Слот» (ребята весьма истошно заявляют о своем несогласии с порядком мироздания) и британской актрисы Эмилии Кларк, известной как Дейенерис в «Игре престолов». Любительница комедий: «Больше чем секс», «Слишком крута для тебя», «Статус: обновлен», «Пятьдесят оттенков свободы» и «Секс по дружбе»… Но во всем этом едва ли нужно искать жизненную позицию.
Валерия – единственный ребёнок в благополучной, обеспеченной семье. А москвичи из хороших семейств взрослеют поздно, хорошо если годам к тридцати-сорока. Нет повода взрослеть.
«Еще вчера она сама была ребенком, а сегодня уже на скамье подсудимых», – пишет журналист самой тиражной газеты в стране – «Комсомольской правды».
И почти на каждого яростного обвинителя в сетевых дебатах нашёлся защитник.
Да и правда, преступление Валерии Башкировой не результат злого умысла, а (слишком очевидно) следствие беспечности.
Отвлеклась и взглянула на экран смартфона.
На миг ослепла от солнечного блика.
Думала не столько о дороге, сколько о сидящем рядом парне: обнаглеет он и положит руку ей на коленку или нет, что она тогда ему скажет, чтобы не отпугнуть, но и не давать карт-бланш…
Ну да, она, кажется, нарушила правила. Даже не кажется, а точно. Но ведь в России это свойственно, возможно, практически всем.
Свирепость российских законов смягчается необязательностью их исполнения, как некогда отчеканил школьный классик Михаил Салтыков-Щедрин, социофоб и мизантроп, регулярно пригождающийся, чтобы и в наши дни описать его суждениями всякие общественные внезапности.
Пусть даже законы бывают в порядке исключения правы, но нет к ним слишком большого почтения. Увы.
Кто без греха, бросайте в нее камень; но где ж таких, простите, взять в обществе, где публично и остро выраженное чувство моральной правоты подчас скрывает глубокие сомнения и тайную горечь от невысказанного понимания кривизны поступка и ощущения фальши от того, как бездарно разыгрывается нами социальный спектакль. Мы часто врем, но врем не слишком даровито.
Впрочем, увесистых булыжников в Башкирову все-таки брошено было не так уж мало.
Примешался еще ряд обстоятельств.
Если нашлись те, кто опознали в юной дуре себя или своих детей-подростков, которые не сегодня, так завтра сядут за руль, то объявились и другого рода обличители.
В поведении Башкировой во всей этой истории критики увидели не полудетскую безответственность, а вывих элитаристского сознания, результат воспитанной с пеленок убежденности в избранности, в безнаказанности. Сработал социальный невроз то ли реально существующего, то ли только подозреваемого (но в любом случае довольно страстно пережитого) неравенства прав и возможностей. Вспомнили и маму-начальницу, и тетю-хозяйку ветклиники и вроде как владелицу той самой Мазды, подарившую ее Валерии. И, конечно, папу-бывшего силовика. Силовики в России, как всем известно, не бывают бывшими.
Семья Башкировых неуловимо, но явственно вписана в московский истэблишмент: хотя не на вершине этой пирамиды, но и не у ее основания.
Красной тряпкой трепетало порой название вуза для мажоров, студенткой которого недавно стала Башкирова: это РАНХиГС, Академия народного хозяйства и госслужбы при президенте РФ, – колыбель новой знати, кузница государственной элиты, куда непросто попасть и где учиться недешево стоит. Даром, что Башкирова вообще-то собиралась стать не чиновницей, а журналисткой. У нее есть блоги в соцсетях (333 подписчика в Инстаграме), она сотрудничает с онлайн-журналом для девушек о звездах и красоте OOOPS.
Впрочем, кто-то из въедливых сетевых киллеров и тут уточнил: она хотела заняться медиабизнесом, а вовсе не истину царям (хотя б с улыбкой, а не дерзко) говорить…
Еще студентка, а уже на Мазде: не пешком же ходить на первый курс РАНХиГС при президенте? Тут тоже нелениво порассуждали о нравах в «высшем обществе», где детишкам делают такие опасные подарки. (А мы можем разве что плюшевого зайца. Да и отовариваемся не в «Азбуке вкуса», а в бюджетных «Пятерочке» и «Магните»)
Припомнили, наконец, российские истории, когда отпрыски родовитых семейств без большого ущерба выходили из сомнительных перипетий, предъявляя действие пресловутого принципа «друзьям – всё, врагам – закон», приписываемого парагвайскому диктатору Стресснеру (ох, если бы только в злополучном Парагвае он и работал, этот принцип!).
Взять хоть ту же Анну Шавенкову, дочку председательши областной избирательной комиссии в Иркутске, в 2009 году вылетевшую на авто на тротуар и сбившую двух сестер, одну из которых насмерть, и очень легко отделавшуюся почти условным заключением и амнистией.
Тем более и погибшие дети – из многодетной и совсем простой семьи.
Максимальное наказание по предъявленному Валерии Башкировой обвинению – семь лет лишения свободы. Некоторым кажется, что это мало; многим – что она их не отсидит по-любому.
Модель рассуждений, дословно, из уст анонимного сетевого комментатора: «Зажрались вы там в Москве. Не зажрались бы, ходила бы студенточка сейчас пешком на свободе. А зажрались вы потому, что вас кормят за счёт всей страны. А кормят вас за счёт всей страны потому, что вы живёте в столице. А все революции происходят в столицах, вот потому вас власти и перекармливают, чтобы от революции подстраховаться. Из вышеизложенного получается, что в этом ДТП с двумя смертями виноваты, в конечном итоге, власти. Деньги должны по стране более-менее равномерно распределяться, чтобы не было где-то густо, а где-то пусто. И не съезжалась вся страна в Москву, МО, СПб, ЛО и Краснодарский край»…
В общем, если в России что-то не так, то виновата в этом власть. Кто бы спорил.
Итак, почтенные читатели, не знаем, как у вас, а у нас кипят дебаты.
Пробуждение сознания оборачивается дискомфортом. Общество риска напоминает о своей тревожной сущности. Еще цитата, если позволите: «Нигде не можем мы чувствовать себя в безопасности. Иногда даже дома. Вон в США дом стоял-стоял и вдруг упал… А сегодняшний пожар на улице Шолохова, когда выгорели несколько квартир? А потом в Германии? Но всё-таки англичане правы: «мой дом – моя крепость». Выходя же на улицу, приходится постоянно быть в состоянии, которое на Востоке называется «бацзин» (тайцзи? – Е.) – состояние постоянной боевой готовности. Студентка кругом виновата и должна сидеть. Но случай этот ещё раз напоминает о максимальной осторожности. Почти как в джунглях. Кругом – опасности. И глядеть надо в оба, как в лесу».
Рядом с наивностью в суждениях участников этого масштабного форума, о котором я рискнул вам рассказать, немало и здравомыслия. Скажем, почти никто не требовал крови. «Смерть за смерть» – этот лозунг вроде бы уже не работает. Разве плохо после кровопусканий минувшего века? Да и слов сочувствия погибшим, их родственникам сказано было немало.
Общество проснулось. Надолго ли? Может быть, от всего этого хайпа останется только личная клятва экс-мэра Екатеринбурга Евгения Ройзмана, политика и блогера, отличающегося определенностью суждений: «Я ДАЮ СЛОВО, что никогда в жизни за рулем, не остановившись, я не открою ни один телефон и не возьму трубку. Для меня эта ситуация – последняя капля. Для меня это принципиально. Кто меня слышит, просто имейте в виду. Я даю слово, что никогда в жизни не посмотрю в телефон за рулём! Просто принципиально, потому что вот мне пример и вот мне ПОСЛЕДНЕЕ предупреждение, как думаю, любому нормальному человеку! Не стоят детские жизни никаких переписок и никаких переговоров».
Автор: Евгений Ермолин
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
