Михаил Жуков: В Берлине я говорю по-английски

Михаил Жуков: В Берлине я говорю по-английски фото 1

С 28 сентября по 5 октября в федеральной земле Гессен пройдет международная молодежная встреча Against the Wind.

Для участия приглашаются молодые люди 18–26 лет (возможны исключения), проживающие в Германии, России или Польше (вне зависимости от гражданства и национальности). Рабочий язык встречи – английский.

Об этом мы узнали из пресс-релиза, написанного на английском языке.

Организатором встречи является инициатор международных проектов в Германии, блогер aka Ein Berliner, Михаил Жуков.

Мы спросили у него, насколько распространен английский язык в общественно-деловой жизни Германии, достаточно ли только его, и комфортно ли живется англоязычным людям, например, ему, в этой стране.

- Поскольку я провожу мероприятия в основном для международных групп, то все участники воспринимают использование английского языка как данность. Случаются и курьезы.

На одном берлинском фестивале арт-кино рабочим языком был английский. Все афиши и субтитры были на этом языке, хотя фильмы-то берлинские. Выступления и обсуждения тоже велись на английском. Но актеры захотели говорить только на немецком, так что организатору фестиваля пришлось исполнять роль переводчика. И то, только до тех пор, пока слово не взял некий философ, речь и тонкости понятий которого оказались слишком сложны для перевода.

Есть ещё журнал о Берлине Exberliner – на английском языке. Кажется, он считается одним из самых крупных журналов для экспатов. Так вот, говорят, что работать у них можно только владея немецким.

Это еще раз подчеркивает, что для устройства на работу в Германии немецкий язык почти всегда является обязательным, но существует множество компаний с интернациональным составом, в основном в IT-сфере, где используется преимущественно английский.

В ростокском университете я пишу диссертацию на английском языке.

Для жизни в Берлине немецкий не очень нужен. Я даже в кинотеатрах смотрю кино с английскими субтитрами. Проблема только в том, что если фильм, например, французский, то, скорее всего, субтитры будут немецкими. Хотя, вот, ходили на Тарковского – русский фильм, английские субтитры. Причем в зале сидели преимущественно немцы.

Письма и документация из государственных органов приходят, конечно, на немецком языке. Но, к примеру, страховая компания предоставила мне русскоязычного консультанта.

Если в магазине я неуверенно или не совсем правильно говорю по-немецки, то продавцы сами переходят на английский. В транспорте буквально в каждом вагоне метро или в S‑Bahn кто-нибудь да говорит по-английски.

Но я, при этом, конечно учу немецкий, потому что хочу общаться с немцами на их языке. Следовательно, пока так: со мной говорят на немецком, а я отвечаю на английском. И общение получается!