Мнение: Принцип, который лежал в основе внешней политики Генри Киссинджера
Во-первых, его достижения. Киссинджер председательствовал в переломный момент холодной войны, когда во всем мире казалось, что Америка проигрывает. На самом деле Соединенные Штаты проигрывали горячую войну во Вьетнаме - первое крупное поражение в своей истории, - на которую они ставили свою репутацию на протяжении четырех администраций. Советский Союз перешел в наступление, наращивая мощный ядерный арсенал и приобретая союзников по всему миру. Внутри страны Америка восстанавливалась после внутренних разборок, вызванных убийствами Мартина Лютера Кинга-младшего и Роберта Кеннеди и беспорядками в более чем ста американских городах.
К концу восьми лет его правления все выглядело иначе. Война во Вьетнаме была закончена. Дипломатический переворот, открывший отношения между Вашингтоном и Пекином, помешал Советскому Союзу двигаться вперед. Одним ударом Китай, вторая по значимости коммунистическая держава мира, был полностью выведен из советского лагеря.
Одновременно с этим отношения с Советским Союзом смягчились, а переговоры привели к заключению крупных соглашений о контроле над вооружениями. На Ближнем Востоке давний союзник Москвы Египет выгнал своих российских советников, перешел на американскую орбиту и начал переговоры с Израилем, которые спустя несколько лет увенчались заключением первого мирного договора между арабской страной и Израилем. Киссинджер был движущей силой каждого из этих четырех достижений.
Все, что делал Киссинджер, было окружено спорами. Правые осуждали его за открытие Китая, что было расценено как предательство Тайваня, который до этого был единственным Китаем, признанным Вашингтоном. Консерваторы также ненавидели "разрядку" с Москвой. А многие либералы считали, что, одержимый идеей доверия, Киссинджер слишком долго тянул с переговорами по Вьетнаму, согласившись в 1973 году на сделку, которая не сильно отличалась от той, которую он мог бы принять в 1969 году и которая пощадила бы жизни десятков тысяч американцев и сотен тысяч вьетнамцев, камбоджийцев и лаосцев.
Киссинджер был особенно чувствителен к этой последней критике. Однажды я высказал ее по телевидению, и он сердито позвонил мне, напомнив, что начал вывод американских войск как можно быстрее, а затем отправил мне письмо с подробным описанием того, чего он добился в ходе переговоров.
Особенно его раздражало, что либеральная элита, которая в 1967 году с энтузиазмом поддерживала войну во Вьетнаме, через несколько лет стала его самыми злобными критиками. (Его собственные взгляды на Вьетнам всегда были более скептическими в отношении перспектив победы Америки). Он любил говорить, что выйти из войны, которой Соединенные Штаты посвятили себя и свою честь на протяжении двух десятилетий, не так просто, как выключить телевизор.
Он также руководил ужасными провалами. Его поддержка Пакистана, пытавшегося жестоко подавить восстание в стране, ставшей Бангладеш, была отвратительной - и неудачной. Бомбардировки Камбоджи и Лаоса привели к невыразимым человеческим страданиям и на десятилетия исказили политику региона. Его пренебрежение к правам человека в таких странах, как Чили и Индонезия, оставило длинную тень на репутации Америки.
Поражает, однако, то, в какой степени эта политика почти всегда приписывается ему лично. В большинстве других администраций президента хвалят или порицают за политику его администрации. Однако странно, что в данном случае именно госсекретаря клеймят военным преступником, а не человека, который фактически принимал все решения: его босса, президента.
Киссинджер был первым госсекретарем-евреем, а также первым иммигрантом, занявшим этот пост. 13 членов его семьи погибли в нацистских лагерях смерти. Это обстоятельство сформировало его мировоззрение, хотя он редко говорил об этом. Он вырос в Германии, когда к власти пришел Гитлер, и наблюдал, как, возможно, самая развитая и "цивилизованная" нация в мире скатывается к варварству и массовым убийствам.
У него на всю жизнь развилась одержимость порядком. Он слишком подозрительно относился к демократии и правам человека, но это было связано с тем, что он видел, как демагоги, подобные Гитлеру, приходят к власти путем выборов. Он часто замечал, иногда приписывая это Гете, что между порядком и справедливостью он выберет первое, потому что, когда воцаряется хаос, справедливость невозможна.
Впервые я встретил его три десятилетия назад и за эти годы узнал его довольно хорошо. Мы оба были аспирантами на одной кафедре в одном университете, а многие его коллеги были моими профессорами. Он был сложным человеком - теплым, остроумным, гордым, тонкокожим, иногда параноиком, но всегда глубоко любопытным и интеллектуально серьезным по отношению к миру. Он был единственной знаменитостью, которую я когда-либо встречал, и которая, когда свет приглушался, уходила в свою библиотеку, чтобы прочитать последнюю биографию Сталина или перечитать Спинозу.
Однажды он знаменито объяснил свой успех в Америке тем, что его воспринимали как одинокого ковбоя, выполняющего свою миссию. Образ Киссинджера как ковбоя может показаться странным, но он был прав, когда говорил, что является одинокой фигурой на американском стратегическом ландшафте.
В стране оптимистов Генри Киссинджер был европейским пессимистом. Он начал свою карьеру, беспокоясь о ядерном оружии, а закончил ее, беспокоясь об искусственном интеллекте. На протяжении многих лет в наших беседах он мрачно рассуждал о том, что Япония станет ядерной державой, что Европа развалится на части, а исламский экстремизм восторжествует. Во время нашего последнего обеда, состоявшегося всего несколько недель назад, он беспокоился о способности Израиля выжить в долгосрочной перспективе.
От начала и до конца, на протяжении столетия, Генри Киссинджер постоянно опасался, что разрушительные силы, придя в движение, могут легко сорвать тонкую оболочку цивилизации и стабильности, толкнув мир в пропасть - подобную той, в которой он достиг совершеннолетия.
Lesen Sie auch:
Источник: edition.cnn.com
