Воспоминания моей семьи о массовом убийстве в Талсе проливают новый свет на бунт в Капитолии 6 января
Аннелизе М. Брунер
Воспоминания моей семьи о массовом убийстве в Талсе проливают новый свет на бунт в Капитолии 6 января
Это стандартная игра, но многие американцы еще только просыпаются от нее. Моя прабабушка Мэри Э. Джонс Пэрриш слишком хорошо понимала эту динамику. Она была журналисткой и учительницей, переехавшей в Талсу около 1919 года, и читала дома, когда 31 мая 1921 года начались беспорядки. Ее маленькая дочь, моя бабушка Флоренс Мэри, позвала ее к окну, сказав: «Я вижу людей с оружием».
В своей недавно переизданной книге о резне в Талсе в 1921 году моя прабабушка рассказала об ужасных событиях, от которых ей и ее дочери удалось спастись. Она призвала нацию обратить внимание на факторы, которые подпитывают насилие, санкционированное государством, и дала пример того, как нужно фиксировать и сохранять правду. Она знала, как и другие выжившие в этой бойне: Наша демократия зависит от этого. Она писала: «Властные богачи и толстые политики, которые маневрируют, чтобы попасть в правительство, и даже наш Конгресс могут сидеть сложа руки и говорить: «Что мы можем сделать?». Позвольте мне предупредить вас, что быстро приближается время, когда вы захотите что-то сделать, но будет уже слишком поздно».
Правда, которой требует наша демократия, пробивается к свету. Ранее в этом месяце 107-летняя Виола Флетчер, старейшая из ныне живущих участниц расовой резни в Талсе, дала показания в Конгрессе о том, свидетелем чего она стала 31 мая, когда толпа белых тулсчан бесчинствовала в ее районе, убивая чернокожих, грабя и сжигая их дома и предприятия. Со спокойствием, которое не соответствовало тому ужасу, о котором она рассказывала, она поведала историю о том, как ее семья бежала посреди ночи, спасаясь от насилия, охватившего квартал Гринвуд: «В ночь резни меня разбудила моя семья – там были мои родители, пять братьев и сестер, – мне сказали, что мы должны уехать, и это было все… Я никогда не забуду жестокость белой толпы, когда мы покидали наш дом. Я до сих пор вижу, как стреляют в чернокожих мужчин. Я до сих пор вижу тела чернокожих, лежащие на улице».
Услышав мучительные подробности того, что она видела, будучи семилетним ребенком, зрители были потрясены не только этим – и для меня это вовсе не было шоком. «В течение 70 лет город Талса и его торговая палата говорили нам, что резни не было, что мы не видели ее своими глазами», – сказала она, раскрывая соучастие местных властей и бизнеса в сокрытии преступлений 1921 года. Городские власти не хотели признавать случившееся, потому что это могло бы показаться внешнему миру, и навязывали пострадавшему сообществу свою корыстную программу отрицания, не обращая внимания на страдания людей. Доказательства того, что отцы города вместе с Национальной гвардией несли определенную ответственность за разрушения, послужили еще одним мотивом для стремления чиновников скрыть правду.
За неделю до того, как мать Флетчер дала показания, в тех же властных кабинетах развернулось другое отрицание правды. Комитет по надзору и реформам Палаты представителей провел слушания, посвященные вторжению в Капитолий США 6 января, во время которых представитель штата Джорджия Эндрю Клайд сказал своим коллегам: «На телевизионных кадрах, снятых теми, кто вошел в Капитолий и прошел через Статуарный зал, было видно, как люди организованно держались между стойками и веревками, снимая видео и фото. Знаете, если бы вы не знали, что телевизионные кадры – это видео, снятое шестого января, вы бы подумали, что это обычный туристический визит».
Он и другие законодатели-единомышленники выступают против создания комиссии по расследованию беспрецедентного нападения, преуменьшая серьезность события, которое некоторые называют неудавшимся государственным переворотом. Они лихорадочно работают над тем, чтобы охарактеризовать нападение как относительно доброкачественное и поставить под сомнение легитимность любой комиссии, которая будет назначена для расследования преступлений, произошедших 6 января в Вашингтоне – городе, где я живу.
Другие люди, пережившие нападение на Капитолий, смотрят на это иначе. 23 февраля бывший начальник полиции Капитолия США Стивен Санд дал показания в сенатском комитете по правилам и администрации и в сенатском комитете по национальной безопасности и правительственным делам: «События 6 января 2021 года стали самым страшным нападением на правоохранительные органы, которое я видел за всю свою карьеру. Это было нападение, которое, как нам стало известно, было заранее спланировано и в котором участвовали представители нескольких штатов, прибывшие хорошо оснащенными, скоординированными и подготовленными для осуществления насильственного мятежа в Капитолии Соединенных Штатов. Я был свидетелем того, как повстанцы избивали полицейских кулаками, трубами, палками, битами, металлическими баррикадами и флагштоками. Эти преступники пришли подготовленными к войне. Они пришли с оружием, химическими боеприпасами и взрывчаткой. У них были щиты, баллистическая защита и тактическое снаряжение. У них была своя радиосистема для координации нападения, а также альпинистское снаряжение и другие приспособления для преодоления защитных сооружений Капитолия».
Другой сотрудник правоохранительных органов, офицер столичного полицейского управления Майкл Фэноун, получил известность благодаря тому, что осудил попытки некоторых законодателей приукрасить произошедшее в тот день. «Было очень тяжело видеть, как избранные чиновники и другие официальные лица как бы обеляют события того дня или преуменьшают то, что произошло», – сказал он в интервью Дону Лемону из CNN, добавив: «Я столкнулся с группой людей, которые пытались убить меня, чтобы достичь своей цели».
В каждом из этих сценариев полномочия по выяснению того, что произошло и кто несет ответственность, как ни парадоксально, принадлежат заинтересованным сторонам, чьи интересы совпадают с интересами подавления фактической информации. В Талсе отцы города были больше озабочены своим имиджем, чем обеспечением справедливости для жертв. А в Конгрессе, возможно, соучастники среди законодателей, чтобы сохранить власть и избежать возможного уголовного преследования, препятствуют усилиям по обеспечению прозрачности правительства – отличительной черты здоровой демократии.
Их жажда власти сродни жажде крови, которую Мэри Пэрриш видела в толпах Талсы. Она писала: «Этот дух разрушения, как и дух насилия толпы, когда он однажды разгорается, не имеет меры и границ».
В разговоре с известным историком Скоттом Эллсвортом, который изучает и пишет о расовой резне в Талсе с 1970‑х годов, я вспомнил, что он использовал то же самое слово – жажда крови – для описания того, что, по словам очевидцев, демонстрировали нападавшие из Талсы. Именно эта жажда крови побудила толпу убийц организовать и возобновить нападение на Гринвуд, применяя технику и методы войны. Это то, что мы видим в глазах тех, кто маршировал в Шарлотсвилле, неся факелы и крича «Евреи нас не заменят». Это то, что мы слышим в голосах тех, кто с криками врезался своими телами и оружием в Капитолий США.
Получите нашу бесплатную еженедельную рассылку
в
.
Оглядываясь на события 1921 года и на то, как мы препарируем и анализируем произошедшее, странно думать, что через 100 лет люди будут оценивать то, как мы справились с политическими потрясениями и насилием, в которые мы сейчас втянуты. Будем ли мы требовать правды и подотчетности или согласимся на неполноценное расследование, которое не заставит людей отвечать за возможные преступления?
Предупреждение Мэри Пэрриш ясно говорит о том, что неспособность привлечь к ответственности виновных в политическом насилии приведет к дальнейшему насилию и разрушению, возможно, даже самой демократии. Я надеюсь, что мы пройдем проверку.
Читайте также:
- Что ждет немецкий рынок труда в 2024 году
- Фермеры протестуют в Берлине на сотнях тракторов
- Реформа гражданства в Германии сталкивается с задержками
Источник: edition.cnn.com
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
