Жан-Луи
Трентиньян ушел 17 июня в возрасте весьма преклонном, насытившись жизнью и игрой, и чего было за эти девяносто с хвостиком лет больше, жизни или игры – сказать мудрено. Он не был забыт, и слава его не иссякла, в разных странах и на разных языках его уход оплакали и вспомнили, каким замечательным актером он был.
Читайте также: Страшно жить.
А был он красив, неглуп, талантлив, удачлив в искусстве, не слишком по итогу удачлив в жизни, многими считался идеальным героем-любовником. Невероятное число перевоплощений: 130 ролей в кино, а ведь был еще и театр. Великие или очень одаренные режиссеры, замечательные партнеры и партнерши. Но главное – он что-то угадал в структуре момента, в характере той исторической эпохи, которая легла ему на плечи. Или эпоха угадала в нем, в его фактуре что-то свое.
Вот об этом, мне кажется, особенно интересно размышлять, провожая старика из Прованса в дальний путь.
Мужчина
Самый знаменитый его фильм называется «Мужчина и женщина». Снята картина была в незапамятном 1966‑м режиссером Клодом Лелушем, киноманы ее не особо хвалят, но успех ее был невероятным. Фильм-легенда. Десятки миллионов зрителей. Их долгоиграющая любовь, на грани культа к Трентиньяну и Анук Эме. Лелуш взял да и напомнил, что любовь существует как бытийная данность – и ее заслуживает каждый, даже если потрепан жизнью и на сердце у него шрамы утрат и разочарований. Одиночество преодолимо. Хотя и не каждый получает такой роскошный презент от фортуны. И не каждый так сосредоточен на своем рождающемся, развивающемся и торжествующем чувстве, не каждый к нему готов и может ему отдаться. А герой Трентиньяна именно такой. Готов и может.
«Очень трогательная история, почти сказка о любви двух взрослых людей. Из какого-то прекрасного времени, когда мужчины были мужественны, а женщины – женственны, белое называлось белым, а черное черным».
Эпоха освобождала от связанности теми узами, которые определялись понятием «отчуждение». И предоставляла возможность раскрыться тому, в чем угадывалась отныне личностная суть.
Мужчина – это только мужчина, и этого достаточно, если он способен любить, забыв себя. Вот о чем сообщалось в фильме Лелуша. Это было, пожалуй, новостью в том мире, где от мужчины ждали достижений на разных серьезных поприщах, от войны до бизнеса. (О женщине такое можно было сказать и прежде; героиня Эме с этой темой в фильме – не революционерка, а консерватор.)
Французы, конечно, издавна пытались монополизировать статус любовников человечества. Но, кажется, в мужской ипостаси, до середины ХХ века не становились на этом основании идолами человечества. Поколение Трентиньяна – одна из самых успешных кульминаций такого творческого усилия. Взять хоть мужчин: Делон, Бельмондо в их артистических воплощениях небезуспешно претендовали на статус эталона мужских качеств. И Трентиньян.
Его персонаж, конечно, еще и автогонщик. В нем есть что-то от героев риска, испытателей судьбы, покорителей вершин, подпольщиков, контрабандистов, партизан… Но странным образом это оказывается не главным.
В Советском Союзе такое ошеломляло вдвойне, поскольку так любить, как любят в «Мужчине и женщине», сосредоточенно и самозабвенно, было едва ли возможно. Даже в кино – безусловно, главном из искусств в середине века. Климат не тот. Политическая злободневность не позволяла. Жила бы страна родная. «Часовые любви» – это не про нас, Булата Окуджаву ругали за эту его песню, уличая в том, что он воспевает доступных московских уличных блядей.
…Или возможно – но только в глупой, политически несознательной молодости. За два года до выхода на экраны фильма драматург Эдвард Радзинский в Союзе написал пьесу «104 страницы про любовь», очень успешную у зрителей: в ней триумфально торжествует молодая влюбленность героев друг в друга, которая драматически обрывается по воле автора гибелью героини. А через восемь лет после «Мужчины и женщины» Андрон Кончаловский снимет фильм «Романс о влюбленных», где снова безумствуют молодые, но долго это не длится, жизнь ломает их через колено.
Нельзя, но хочется. И потому появятся любимые зрителями фильмы «Берегись автомобиля», «Ирония судьбы» и «Вокзал для двоих» Эльдара Рязанова, «Москва слезам не верит» Владимира Меньшова. Там уже слегка траченные молью, изношенные советской жизнью персонажи вроде как находят свою любовь – в довольно зрелом возрасте. Народ и этому готов был поверить. Но поставьте эти истории рядом с той, которая рассказана Лелушем. Небо и земля. Поставьте выдающихся советских актеров в их ролях рядом с Трентиньяном. В них чего-то явно не хватает, а чего-то слишком много.
Эту парадоксию самозабвенной любви он сыграет и в старости, у Михаэля Ханеке. Сохранив, так сказать, посыл. Да и последний его, недавний фильм, «Лучшие годы жизни», продолжение «Мужчины и женщины» – «про это», как выразился однажды поэт Владимир Маяковский.
Конформист
Четыре года спустя Бернардо Бертолуччи рассказал гораздо более печальную историю, в которой главную роль сыграл Трентиньян. «Конформист»: по мнению экспертов, одна из лучших кинокартин за всю историю кино. Фильм, конечно, антифашистский, с большим социальным ангажементом, в России-2022 некоторые считают его даже актуальным, и имеют право так считать. Но социальные и исторические декорации там все-таки – фон для личной драмы человека, который убегает от себя, ломает себя, жертвует другими, не желая принять себя таким, какой он есть, и согласиться с тем, что он любит мужчин или даже одного мужчину, которого вроде как убил в детстве, в истерическом приступе, – но не до конца. Потому и конформист.
Флирт с режимом Муссолини – лишь момент в этом отказе от своей «естественности», в этом бегстве от себя, в этой попытке приспособиться к тем житейским стратегиям, которые обещают успех и комфорт. Но истребляют главное.
В итоге герой Трентиньяна находит себя в коридоре Колизея полным банкротом. Впрочем, пара финальных минут фильма дают повод предположить, что он, по крайней мере, это понял и даже готов изменить жизнь. Его долгий, печальный и пристальный взгляд с экрана приглашает зрителя отказаться от фикций, «быть собой». (Не обязательно имеется в виду сексуальное раскрепощение; ларчик не так просто открывается.)
Экзистенциальные акценты Камю или Ясперса тут пересекаются с контркультурным культом честности, искренности, органичности. А наш актер оказывается идеальным кандидатом не только на роли героя-любовника (хотя у Бертолуччи все же и эта музыка играет весь фильм), но и на фигуру в искусстве с более емкими смыслами в анамнезе.
Человек не совпадает сам с собой. Не равен себе. Социум его обрезает, распиливает. Эпоха давит, среда заедает. Да и сам он себя боится. И себя не знает.
Вот это эдипиальное незнание себя хорошо получалось у Трентиньяна. Играет он глазами. Складкой рта. Молчит. И не потому, что нет слов, а потому что их в мире слишком много в принципе. Слово оказалось по итогу уже первой половины ХХ века страшно девальвированным. И ситуация мало изменилась в начале нашего века. «Молчи, скрывайся и таи».
Актер-намек. Его страсти не выходят наружу. И это создает впечатление загадки. Это привносит аромат тайны.
Избыток опыта, который еще в его молодости позволял поделиться в анкете не самыми тривиальными пристрастиями. В 31 год он ответил на опросник журнала «Cinémonde». Получилось, например, так:
«Рост: 1,73 м
Вес: 65 кг
Образование: режиссерское
Характер: дружелюбный
Недостатки: неорганизованность
Хобби: фотография
Любимые писатели: Толстой, Сароян, Золя
Любимые драматурги: Шекспир, Чехов, Мольер
Любимые поэты: Элюар, Лотреамон, Рембо
Любимые художники: Ван Гог, Пикассо, Матисс
Любимые композиторы: Бах, Моцарт, Вивальди
Любимая историческая фигура: Ганди
Любимая мифическая фигура: Христос
Любимая роль: Гамлет»…
Пожалуй, современникам Трентиньяна во второй половине минувшего столетия это тоже должно было нравиться. Тогда были у многих в цене такие культурные излишества. И это предполагало определенный уровень культуры и образованности.
В экранной манере Трентиньяна считывались интеллигентность, то есть – в трактовке исторического момента – сложный опыт, влекущий неоднозначные последствия, непредсказуемые поступки. Предрасположенность к добру и злу. Кинокритик Андрей Плахов говорил про его роль в «Конформисте»: «Марчелло Клеричи в «Конформисте» – одновременно омерзительный и гипнотический образ. Актер использовал странную пластику, которая создает иллюзию покачивания на месте, мучительное впечатление физической и моральной неустойчивости. Использовать пришлось и то, что вовсе не было предназначено для роли, то, что возникло в силу ужасных обстоятельств. Во время съемок «Конформиста» в Риме непостижимым образом погибла, задохнувшись ночью в своей кроватке, восьмимесячная дочь Трентиньяна – Поль. Мало того что невозможно примириться со смертью ребенка. Второй раз в жизни он почувствовал себя словно под рентгеном: дом, где жил знаменитый актер, буквально осадили репортеры. Все свое отчаянье и гнев Жан-Луи вложил в работу над «Конформистом», которая не была прекращена ни на минуту. Бертолуччи, выводя своего актера на исследование психических сдвигов, «черных дыр» больного подсознания, опирался на тот человеческий материал, который волею судьбы попал ему в руки»…
На ком отлично сидели шляпы
Публика с тех пор, впрочем, опростилась. Не уверен, что многих современников соблазнят в наше время его многозначительные взгляды, его печаль и мрачность, его лаконичные фразы и скупые жесты, которые пытались копировать в СССР многие артисты в ролях, позволявших иметь второе дно, от Георгия Жженова в шпионско-чекистском амплуа до Вячеслава Тихонова (в одиозных «Семнадцати мгновениях весны»). В нынешней России слово «мужчина» – самое очевидное обращение к незнакомой человеческой особи, от которой вам нужно что-то получить.
Но старшее поколение приветствует – по старой памяти – эту ауру непростоты. «Любила его сутулость, отсутствие шеи и какую-то необычайную тонкость. Представляла, что у него должны быть руки, ощупывающие предмет, а потом машинально его вертящие. Он очень француз. С французским скепсисом, иронией и затаенной ранимостью, прикрытой бравадой. Я во всяком случае так представляю себе современного стареющего француза, которому одновременно и больно, и наплевать на все», – пишет сейчас одна из его российских поклонниц в опальном фейсбуке. А другая добавляет так: «Тут не скажешь, что уходит эпоха. Три-четыре, а то и пять эпох уходят. Такая забытая мелодия для флейты. Как текущее настроение. И да, вот еще. Трентиньян из той когорты мужчин, на ком отлично сидели шляпы. А мужчина в шляпе и мужчина без нее – это очень разные мужчины».
«Смерть – это главный сюжет моей жизни», – сказал он как-то. Вспомнили в эти дни и житейские печали артиста. Как сложно после войны уживались в его семье отец-участник Сопротивления и мать, обвиненная в коллаборационизме («любимая роль: Гамлет»). Как он ценил свой прочный брак, но его не хватило на всю жизнь. Как погибли две его дочери. После нелепой и трагической смерти одной из них, Мари, в 2003 году он уже, кажется, ничего не хотел. «Когда ты теряешь то, что было дороже всего в жизни, остается только ждать, когда эта жизнь, наконец, закончится», – сказал он в фильме, который был снят про него в последние годы его жизни.
Время меняет вкус и запах. Люди ХХ века уходят с исторической сцены. Недавно анонсировал свой уход Ален Делон. Кинокритик Зинаида Пронченко, с недавних пор эмигрантка из РФ, признавалась на днях: «Настоящей жизни пока так и нет, но будущая, в эмиграции, почти организована, прошлой, кстати, уже не жаль. Ко всему я почти привыкла. И к прочерку в графе национальность в новых документах. И к пешему переходу границы в Ивангороде. И к безработному статусу. И особенно к своему чемодану – в нем живётся не хуже чем в моей двухкомнатной московской квартире. Ещё бабушка мне советовала: не будь чем кисель разливают, будь чем кирзу раздают! Вот и буду, только по другому адресу, разве не об этом наивно мечтала сорок лет, когда бытию якобы не хватало «трагизма», да и Делона скоро надо будет кому-то хоронить».
Но Трентиньян таки опередил Делона с его восемью собаками. Или тот посторонился.
Читайте также:
Читайте также:
Обсуждение
Самые последние новости
